Брайан Ламли - Дом Дверей: Второй визит

И когда бодрствовал, то всегда ждал, что это вот-вот случится. Это был кошмар наяву, так же, как во сне. И эти кошмары были хуже всех… – Сун умолк и Джилл ждал. Теперь уже все освободились от веревок и растирали затекшие руки.

Кину Сун продолжил рассказ:

– Поймите, пожалуйста – я боялся не столько за себя, сколько за свою жену и новорожденного ребенка. Я боялся за невинных. Но в этом мире таких, по-моему, мало. Это дурной мир, произошедший из дурных снов. И если сон – это подсознательная мысль… то какая же сила может таиться в мысли сознательной? – Он замолчал.

Опасная цепь рассуждений. Но, в любом случае, Джилл не ответил: хватало и других поводов для беспокойства.

– Думаю, нас ненадолго оставят в покое, – сказал он всем. – И я лично не могу сказать, что мне нравится то, как говорили об этом полковнике из Еньчена. Мне он кажется специалистом по допросам. Сун абсолютно прав: это дурное место, и его настроили выплеснуть всю свою злобу на нас. Поэтому я считаю, что нам следует первыми сделать ход. Но, прежде чем мы попытаемся что-то предпринять, я бы хотел узнать, как мы прибыли в этот лагерь. Кто-нибудь может мне помочь? Как мы сюда попали?

И Джордж Уэйт ему рассказал.

– После небольшой стычки на поляне солдаты погнали нас – а вас с Анжелой понесли – на борт тех двух вертолетов. На них-то нас и отвезли сюда. Недалеко, возможно, с милю-другую. Когда мы подлетали, я хорошо разглядел это место. Судя по тому, что я видел, все обстоит именно так, как сказал Сун: это военная оборонительная позиция в лесу. Уйма маскировочных сетей, пара грунтовых дорог сюда и отсюда, какие-то хорошо скрытые в лесу помещения и бетонный бункер неподалеку от центра, вроде как в ступице колеса. Ракетная шахта? Да, полагаю, это возможно, хотя наземный состав кажется не слишком многочисленным. Но, впрочем, опять же, с чего бы им иметь большую охрану? Это же материковый Китай, в конце концов, а предполагаемый противник находится далеко.

– Отлично, – сказал Джилл. – Мне это кажется немного хитрым, но вот замечание, что наземного персонала тут негусто, мне нравится. А поскольку мы штатские, да к тому же одна из нас женщина, то они, вероятно, будут не слишком беспокоиться о том, что мы попытаемся скрыться. – Он пожал плечами. – Я хочу сказать, куда нам бежать-то? Поэтому, что еще тут в нашу пользу, не считая перечисленного?

– Может быть, элемент внезапности? – Уэйт поднялся на ноги и расхаживал взад-вперед по ограниченному пространству. – Как только кто-нибудь войдет в эту дверь – бац! – Он расположился сбоку от двери.

И Джилл подумал: «Джордж, я начинаю видеть другую твою сторону. И она мне сильно нравится». Тогда как вслух он сказал:

– Что еще?

– Я пилот вертолета, – заговорил Фред Стэннерсли. – Да, вы это знаете, но те-то красные солдаты не в курсе. Если мы сможем добраться до одной из тех машин… возможно, придется потесниться, но, думаю, она вместит нас всех.

– Хорошо, – одобрил Джилл. – Фактически, замечательно!

Кину Сун двинулся к двери. Обернувшись на миг, он посмотрел на Джилла, и сказал:

– Вы храбрые люди. Рядом с вами я чувствую себя трусом.

– Ты не трус, – хором заверили его Джилл и Уэйт.

И Джилл продолжил:

– Там, где многие другие сломались бы раз и навсегда, ты выглядишь совсем неплохо. – И действительно, Сун неплохо выглядел. Лицо его почти вернулось к нормальному виду, и рот больше походил на настоящий рот, чем на свистящую щель. И прямо на глазах у уставившегося на него Джилла лицо коротышки улучшалось, принимая прежнюю форму.

– Возможно, мне придется остаться здесь, в своем кошмаре, – ответил Сун, – но вы все заслуживаете возможности скрыться.

Джилл внезапно встревожился. Он словно услышал, что думает Сун, и услышанное ему отнюдь не понравилось. Но коротышка уже отвернулся и отошел, встав по другую сторону двери, растаяв в тени стены напротив Уэйта.

В то же время издалека, но быстро становясь все громче, доносился уп-уп-упающий шум винтов вертолета, заставляя Джилла гадать, а не подлетает ли тот.

Анжела явно гадала о том же, когда ее голос тихо прошептал из мрака:

– О, Боже, мой! – И:

– Спенсер – каковы шансы, что это Инквизиция?

Это было их личной шуткой, что-то из репертуара «Монти Питон». И поэтому Джилл услышал, как он почти автоматически отвечает:

– Не говори об Инквизиции.

И фактически, он правда желал бы, чтобы она этого не говорила…

Шум винтов вертолета стал громче, стих и, наконец, оборвался, оставив после себя содержательную тишину.

Из-за бамбуковых стен доносились приглушенные голоса, но ничего достаточно громкого и отчетливого, чтобы разобрать хоть слово. Раздалось резкое «крак!» (и все подпрыгнули), когда Кину Сун просунул ладонь здоровой руки в щель среди плотного переплетения бамбука стены, отломив кусок, сужавшийся до игольной остроты, своего рода дефектный нож. Джордж Уэйт последовал бы его примеру, но не осталось времени.

Затопали тяжелые шаги, и Уэйт с Суном прижались к стене на своих позициях. Джилл, Анжела и Стэннерсли улеглись на полу в углах потемнее – самых дальних от двери – и попытались придать себе или своим общим очертаниям как можно более неуклюжий вид.

Шаги остановились перед дверью, и прозвучал резкий приказ; дверь открылась внутрь, и вошли трое китайских солдат. Один из них шагнул вперед, а другие разошлись веером по бокам от него.

Уэйт с Супом, не задерживаясь, нанесли удар.

Нож Джорджу Уэйту, в конце концов, не понадобился; связывавшие его путы все еще стягивали ему одно запястье; из них получилась великолепная гаррота. А противник Кину Суна свалился, едва успев кулдыкнуть, когда мстительный рыбак применил со смертельной действенностью свой «клинок».

Старший чин вошел без оружия. Он оказался в центре камеры прежде, чем понял, что происходит, а к тому Бремени стало уже слишком поздно. Джилл и Стэннерсли вместе поднялись с пола, и их звучные удары повергли его наземь. Он вырубился, но это не удовлетворило Суна. С придушенным негромким криком личной боли или, наверное, облегчения, он бросился вперед и вонзил свой окровавленный нож в горло офицеру, чтобы положить конец делу.

Из-за двери раздался пораженный вопрос, и миг спустя ничего не подозревающий часовой отбросил тень через открытую дверь. Сделав шаг в камеру, он встал там, вытянув винтовку с примкнутым штыком.

Уэйт ударил его сбоку, а остальные молниеносно набросились на него, и все же Сун опять не проявил ни малейшей сдержанности, когда вымещал на своих синтезированных врагах какую-то часть накопившейся в нем ярости и ненависти. Но все это произошло не раньше, чем часовой пронзительно выкрикнул ругательство, и предупреждение… в силу чего Джилл и остальные поняли, что пробыли здесь уже достаточно долго, пора и честь знать.