Борис Иванов - Последний вагон в рай

Дирк, морщась, словно от зубной боли, отмахнул рукой рубящий повелительный жест:

– Хватит рассуждений. Пусть люди отоспятся под царскими мехами. Не дерьмо, в конце концов. Я иду на встречу с нашими друзьями из «Бюро путешествий». За себя оставляю… – на мгновение он задумался, – вас, Руждан. А ты, Мастер, проводи-ка меня немного до выхода на поверхность – хочу спросить тебя кое о чем…

Чуть покоробленный странной отчужденностью Дирка, почудившейся в его голосе, Лики бросил за плечо уже прислоненный было к стенке ниши карабин и молча двинулся вслед за другом детства.

Умученные минувшим – поистине кошмарным – днем, начавшимся со стрельбы, продолжившимся игрой в кошки-мышки с войсковыми блок-постами в обступивших столицу горах и закончившимся блужданием по ледяным туннелям Пещер Вечного Покоя, беглецы один за другим вползали в уютное место несостоявшегося упокоения кого-то из так и не явившихся миру царей Порченой Династии. Только Злюка нервными кругами петлял по пещере, ожидая хозяина.

– Эх, только бы не задремать тут у тебя, Муг, сном вечным… – кряхтя, вздохнул Руждан, устраиваясь, как положено лицу, поставленному за старшего, ближе к краю ниши и подтягивая к себе бластер.

– «Ничто не вечно» – любят говаривать люди недалекого ума, – поучающе заметил Муг, протягивая Руждану извлеченную из какого-то укрытия здоровенную оплетенную флягу дурной воды. – Между тем пред каждым из нас со всей очевидностью пребывает ярчайший пример вечного: вечность небытия, что уготована каждому из нас…

– Веселый ты малый, – отметил Руждан, утираясь после нескольких глотков из Муговой фляги и передавая ее дальше по кругу. – И то верно – что говоришь, – добавил он с не свойственной для него меланхолической задумчивостью, – одно правило говорит, что, мол, ничто не вечно, а другое – ик! – правило – что нету, мол, правил без исключений… Вот, стало быть, и есть исключение…

– Глубокая, глубокая мысль… – поощрил сие упражнение в логике Муг, зорко следя за тем, как переходит из рук в руки его щедрый дар. – Однако если небытие есть отсутствие субъекта бытия, то существует ли оно само, даже если оно вечно? Парадокс…

Ответа не последовало. Усталость в совокупности с действующим началом дурной воды сделали свое дело почти мгновенно. Муг подождал еще немного, прислушиваясь к дружному похрапыванию, и, устроившись неподалеку от всей честной компании – за поворотом туннеля, извлек из складок одежды пульт устройства дистанционного контроля, досадливо отогнал заинтересовавшегося его действиями Злюку, вкрутил в заросшее серым мхом ушное отверстие наушник и меланхолично стал подкручивать верньер настройки. Это, впрочем, было излишне: совсем незаметный мини-передатчик, прицепленный двадцать минут назад к подходящему ремню из амуниции Дирка (на спине), работал идеально. Слух напрягать не приходилось. Кое-что Муг, однако, услышать опоздал.

– Сейчас ты повернешь назад, – строго наказал Дирк Мастеру Лики. – Переждешь немного, побродишь вокруг. Присмотрись: у меня эти места доверия не вызывают. Постарайся не заблудиться. Потом пристройся к этому вашему кладбищенскому мыслителю и не отходи от него ни на шаг… На вот, разгрызи: всю ночь будешь как часы. В Раю отоспишься.

– Старик обидится… Чуткий он очень… – неуверенно возразил Лики, опасливо вертя в руках капсулу со стимулятором. – Руждан в нем уверен – знает с черт-те каких времен…

– И хрен с ним – пусть обижается. А надуть вас с Ружданом, прости, легче, чем у малыша свистульку отобрать… Если я задержусь хоть на минуту, приступайте к резервному варианту – и долго не чешите закрылки. Мы с вами влезли в дело, в котором никто времени не теряет… В том числе и люди Виктиса, и проходимцы, что облепили «Бюро путешествий». Ты все понял?

Приемник сообщил Мугу, что Лики все понял. Вот только что все? Слишком поздно было включено прослушивание.

Вздохнув, кладбищенский мыслитель прикрыл глаза и предался прослушиванию скрипа шагов и немузыкальному посвистыванию капитана Дирка. С некоторым усилием можно было догадаться, что исполняется «В огонь, Сыны Мщения!».

Когда прием резко ухудшился – Дирк выбрался во внешние туннели, ведущие к поверхности, Муг переключил прием на наружные антенны-ретрансляторы. В наушнике еще минут десять слышалась шаги и дыхание пробиравшегося по тесным проходам капитана гвардии, а затем – звуки придорожного леска, стрекотание проносящихся по шоссе – где-то неподалеку – редковатых каров.

Второе – свободное от наушника – ухо донесло до Муга некое шевеление воздуха неподалеку. Приоткрыв один глаз, Муг обнаружил, что он не одинок: наискосок от него на повороте туннеля, в груде мягкой рухляди примостился вернувшийся к группе Лики. В нишу он лезть не стал: похоже, Мастеру не спалось – он в свете почти притушенного фонарика вертел перед носом какую-то хреновнику, смахивающую на «магический кубик» – запретную игрушку-амулет. Муг укутался получше в складках своего плаща, поглубже надвинул капюшон и грустно улыбнулся Лики. Тот ответил чуть напряженной, как бы извиняющейся улыбкой. В наушнике раздались приглушенные голоса.

Приглушенный голос не давал покоя и Каю. Хриплый, приглушенный голос Баруха Циммермана.

Этому предшествовало нелегкое пробуждение от сна, наполненного какими-то темными и кошмарными намеками о том прошлом, которое было, и о том, которого не было… Кай почти на ощупь схватил со стола зуммерящий аппаратик; только поднеся его к уху, сообразил, что это не его блок связи, а та трубка-терминал кодового канала, которую сунул ему перед расставанием в Лабиринте их небритый Вергилий.

– Что с вашим аппаратом, господин Санди? – торопливо зашептал тот откуда-то, где было довольно шумно и гулко. – Он совсем не принимает радиоволны или вы его уже испортили сами?

– Я просто спал, господин Ци…

– Бога ради, не надо никаких имен! Я понимаю, что это кодированный канал и что вы говорите свои слова под глушитель, но, знаете, у меня совершенно расшатана нервная система от той жизни, которой здесь живут люди. И каждый раз, когда вы называете человека его собственным именем, у него делается припадок…

– Хорошо, я не буду называть вас по имени, мистер… Тьфу! Извините, это не к вам относится, Ба… мистер…

– Да, я вижу, как здорово у вас все получается, и, знаете, никак не могу понять, чему вас учили, господин начальник, там, где вас учили… Это же так просто – ну, называйте меня как-нибудь, как вам нравится, например, один мой хороший знакомый – хотя он и большая сволочь – я честно говорю это вам – постоянно называет меня знаете как?

– Надеюсь, не Эсмеральдой? – поинтересовался Кай.