Сергей Павлов - Волшебный локон Ампары

– Раиса Федоровна Позываева, – представил ее Полуянов.

– Добрый день, – проговорил Кир-Кор.

– Добрый вечер, – ответила девушка, обнаружив глубокое, проникновенное контральто. – Уже вечер, Кирилл Всеволодович, солнце далеко на западе, вы не заметили?.. – Она взмахнула ресницами.

– Это потом, – устало сказал эварх. – Я готов к перевязке. Рана чешется невыносимо...

Кир-Кор отошел в сторону – к псевдороялю. Поднял белую крышку и от нечего делать стал разглядывать многорегистровый мануал, черные квадраты нотных табло, дискотеку нотных записей. За спиной у него кипела работа: щелкали сумочные замки, хрустели пакеты с перевязочными материалами, звякало стекло, металлические инструменты.

– Ой-ю-ю!.. – пропело контральто. – Что это у вас, Михаил Николаевич!..

– Что там еще?.. – недовольно спросил Полуянов.

– У вас тут все затянулось, нечего мне перевязывать.

– Ну так и не надо, не перевязывай.

– Жуткая рана была!.. Чудеса прямо!.. Никогда бы не поверила, если б сама вам кровь не останавливала... Не вертите головой! Мне придется тут все кругом косметически обработать.

– Ну так обрабатывай, – проворчал эварх.

Было слышно, как фыркнул, булькнул и зашипел какой-то медицинский аппарат. Кир-Кор не оборачивался, делая вид, будто знакомится с содержанием дискотеки.

Эварх негромко спросил:

– Чего нового... на медицинской тропе?

– А все новое. Я только-только из «Каравеллы» примчалась. Тот жуткий эвандр... ну, который вас по голове своим пулеметом огрел... опять нам жару задал.

– Что с ним на этот раз приключилось?

– Что-то вроде гипертонического криза. Когда в колодке кабельного разъема стали менять элемент электропитания, он... эвандр этот... надулся вдруг, глаза выпучил, грозно так зарычал – у меня прямо сердце в пятки упало!..

– Ну, порычал, а потом?

– А потом сразу сник. Но в этот раз мы были начеку, не растерялись...

– Вывели?

– Куда?..

– Из криза, спрашиваю, вывели?

– Ну естественно! Иначе у нас не бывает.

– Полегче бы ты меня за волосы дергала, сестра милосердия!..

– Извините, эварх, больше не буду... А из реанимационных госпиталя пошли хорошие новости! Знаете?

– Знаю.

– Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.

– Не сглазишь. Глаз у тебя лукавый, но легкий. Долго еще?

– Все, все, все... Вот... Руками пока тут у себя ничего не трогайте. А если дела с заживлением так и дальше пойдут – завтра снова можно позволить вам драться. Ой, мне же рассказывали, как вы героически...

– Стоп! – строго произнес эварх. – Ты мне сестра милосердия – это в достаточной степени печальный для меня сегодня факт. Но я тебе, понимаешь, не брат и вряд ли мне случится им стать в календарно обозримом грядущем.

– Конечно! Вы – мой больной... нет, почти что здоровый, отважный двоюродный по крови дедушка. До свидания, Михаил Николаевич, выздоравливайте полностью и в таком же немыслимом темпе! – Щелкнули замки медицинской сумки. – Чао, Кирилл Всеволодович. Я вижу, вы меломан, и когда-нибудь мне придется для вас что-нибудь спеть... До свидания. А заодно – доброй ночи. – Она с лукавой улыбкой пропела: – Приятных вам сновиде-е-ний!..

– Будьте здоровы, – Кир-Кор сделал учтивый жест, – и спасибо за колыбельную.

Вскинув сумку на плечо, двоюродная по крови племянница Полуянова и родная по духу дочь Эскулапа выпорхнула сквозь хрустальный блеск вращающейся двери.

– Слышал, что эта егоза про Академика рассказывала? – спросил эварх.

– Слышал, конечно. Имеющий уши да слышит.

– Не злись. Ситуация новая... в том числе – для тебя. Осмысливать надо.

– Негодяй едва не снес с твоих плеч мыслительный орган, – заметил Кир-Кор. – Или я что-то плохо расслышал?

Эварх опечаленно покивал:

– Я понимаю и принимаю твое настроение. Человек этот – отпетый мерзавец и, безусловно, достоин сурового осуждения... Но как судить его, если он уже не просто лысый толстяк с глупой кличкой Студент Академик, а змеино-кабельный Тифон Ахелой? Судить отдельно голову и хвост? Преступника даже в катушку смотать для компактности невозможно без того, чтобы не начались у него приступы бронхиальной астмы, люмбаго или чего-нибудь хуже...

– Значит, судить не надо, – сказал Кир-Кор.

Михаил окинул его быстрым взглядом. Поднес было руку к виску, но, видимо вспомнив предупреждение внучатой племянницы, опустил ладонь на подлокотник.

– Прежде чем переступить порог Форума, тебе, сударь мой, следует хотя бы попытаться посмотреть на себя глазами участников Большой Экседры.

– Так считаешь? – обронил Кир-Кор.

– Чего же ты ждешь после своей славной виктории на двадцатом этаже? – холодно полюбопытствовал Полуянов. – Народного ликования? Праздничного фейерверка в сопровождении викториальных залпов батарей Петропавловской крепости?

– Эварх, может быть, это тебя удивит, но я не из тех, кто опаздывает на свидание с действительностью, даже блуждая в потемках. Мне достало интеллекта сообразить, что для большинства землян я теперь персона нон грата. Для большинства философов – тем более. На двадцатом этаже мне пришлось расстаться с последними иллюзиями на этот счет.

Полуянов поднялся и, сутулясь, обошел видеокресло и терминал. Высказался на ходу:

– Участникам Большой Экседры объясниться с тобой будет, видимо, проще, чем я полагал.

– Ну... не совсем, – осторожно вставил Кир-Кор.

– Надеешься обелить себя перед аудиторией в две сотни философов?!

– Лично меня дискуссия не привлекает. – Кир-Кор отрицательно покачал головой и тоже поднялся. – Все, что я хотел сказать, я сказал на утренней экседре. Большего не скажу.

– Сказанное утром согласуется с тем, что ты сделал позднее в театре оружия и на верхних этажах «Ампариума»?

Не ожидая ответа, Михаил приблизился к искрящейся хрустальным блеском стене и стал смотреть наружу сквозь прозрачный участок.

– И все же дискутировать на форуме я не намерен, эварх. Я просто покажу им Планар – пусть посмотрят своими глазами. Те из них, кто умеет воспринимать ретроспективную пиктургию.

– Умеет? – переспросил Полуянов. – Или захочет?

Кир-Кор бросил взгляд ему в спину.

– Собственно говоря, они добивались этого от меня целое утро.

– Дивизия... – проворчал эварх себе под нос. – Такого наплыва служилого люда у нас я отродясь не видывал. Кирилл, ты как переносишь охрану?

– С трудом.

– Я тоже. Тогда давай мы к философам вплавь...

Полуянов обернулся, несколько раз хлопнул в ладоши с неравной продолжительностью пауз между хлопками. На полу, подчиняясь звуковому коду хлопков, образовался полукруглый люк, откуда выползли поручни трапа, и Кир-Кору открылось, что керамлитовый цоколь стеклянного павильона погружен в воды озера не только ради ландшафтной эстетики.