Боб Шоу - Астронавты в лохмотьях

Неожиданно баллон захлопал, из горловины хлынули потоки горячего газа, и Толлер понял, что корабль натолкнулся на завихрение воздуха, а давление в баллоне снова упало.

Гондола стала прыгать и раскачиваться. Толлер посмотрел на главный хребет; прямо по курсу всего в двухстах ярдах торчала вершина. Он знал, что, если удастся перелететь через нее, у него будет время снова накачать баллон и вернуть высоту. Но глядя на скалистый барьер, Толлер осознал, что ситуация безнадежна. Корабль летел неохотно, он уже покидал воздушную стихию и решительно направлялся к склону.

– Держись крепче! – крикнул Толлер. – Мы падаем!

Он оторвал веревку от удлинителя рычага и вырубил горелку. Через несколько секунд гондола, со свистом рассекая воздух, полетела меж верхушками деревьев. Свист становился все громче, гондола резко ударялась о толстые ветви и стволы. Отставший баллон, запутавшись в деревьях, разорвался с глухим треском и ворчанием, и затормозил падение.

Освободившись от нагрузочных канатов, гондола упала вертикально вниз. Затем у нее оторвались два угла, и она перевернулась набок, едва не выбросив пассажиров вместе с одеялами и мелкими предметами.

Как ни странно, после тряски и опасного падения с дерева Толлер обнаружил, что может легко сойти на мшистый грунт. Он огляделся, поднял Джесаллу, уцепившуюся за стойку, и опустил ее рядом.

– Тебе надо скрыться, – поспешно сказал он. – Беги на другую сторону холма и жди.

Джесалла обняла его.

– Я останусь с тобой. Вдруг я чем-нибудь помогу?

– Поверь, ты ничем не поможешь. И если ты носишь нашего ребенка, ты должна спасти его. Может, Леддравор не станет тебя искать после того, как убьет меня, особенно если сам будет ранен.

– Но… – Глаза Джесаллы расширились, поскольку по-близости послышался храп синерога. – Как я узнаю, что случится?

– При удачном исходе я выстрелю из пушки. – Он развернул Джесаллу и подтолкнул ее сзади так сильно, что ей пришлось пуститься бегом, чтобы не упасть. – Возвращайся, только если услышишь залп!

Толлер стоял неподвижно и смотрел, как Джесалла, несколько раз оглянувшись, исчезла среди деревьев. Тогда он вытащил меч и стал озираться в поисках подходящего для сражения места, пока не сообразил, что укоренившаяся привычка заставляет его воспринимать схватку с Леддравором как официальный поединок.

«Разве можно думать о таких пустяках, когда на карту поставлены другие жизни? – сказал он себе, досадуя на собственную наивность. – Какое отношение к простой задаче уничтожения раковой опухоли имеет честь?»

Он взглянул на медленно раскачивающуюся гондолу, прикинул, с какой стороны должен появиться Леддравор, и отступил под прикрытие трех деревьев, растущих очень тесно, возможно, из общего корня. Постепенно Толлером начало овладевать давно знакомое, позорное и необъяснимо чувственное возбуждение.

Он затаил дыхание, удивляясь, почему Леддравора до сих пор нет – минуту назад он был так близко.

Предчувствуя недоброе, Толлер резко обернулся. Принц стоял примерно в десяти шагах и уже метнул нож. Не имея возможности увернуться, Толлер выбросил вперед левую руку, принимая нож в середину ладони. Черное лезвие вонзилось между костями с такой силой, что руку отбросило назад, а кончик ножа, пройдя насквозь, оцарапал лицо и застыл почти у самого левого глаза.

Заставив себя не обращать внимания на раненую руку, Толлер со свистом поднял меч для защиты. И как раз вовремя, чтобы остановить бросившегося в атаку принца.

– Кое-чему ты научился, Маракайн, – усмехнулся Леддравор и тоже принял оборонительную позицию. – Большинство людей к этому моменту уже дважды умерли бы.

– Это несложный урок, – ответил Толлер, – просто надо быть готовым к тому, что змея поведет себя по-змеиному.

– Тебе не удастся вывести меня из себя, так что оставь свои оскорбления.

– Я никого не оскорблял, разве что пресмыкающееся. Губы Леддравора изогнулись в улыбке, ослепительно белой на покрытом запекшейся кровью лице. Волосы его спутались, а кираса, запятнанная кровью еще до начала перелета, теперь испачкалась в грязи и еще в чем-то, напоминающем полупереваренную пищу.

Толлер отступил к трем деревьям, обдумывая тактику боя.

Неужели Леддравор, бесстрашный во всех отношениях человек, боится высоты и поэтому не показывался во время полета? Если так, он вряд ли сейчас в состоянии ввязаться в продолжительное сражение.

Колкорронский боевой меч – это обоюдоострое оружие, слишком тяжелое для официальных поединков. Им можно было наносить только режущие и колющие удары, которые, по правде говоря, легко заблокировать человеку с быстрой реакцией и хорошим глазомером. При прочих равных условиях побеждал тот, у кого больше физической силы и выносливости. Толлер имел преимущество – он был на десять с лишним лет моложе Леддравора, – но теперь его левая рука вышла из строя, и, следовательно, Леддравор мог считать, что равновесие восстановлено. И все же принц, крайне опытный в таких делах, вел себя слишком уж заносчиво.

– О чем задумался, Маракайн? – Леддравор перемещался вместе с Толлером, выбирая положение, удобное для атаки. – Уж не дух ли моего отца тревожит тебя?

Толлер помотал головой.

– Дух моего брата. Мы так и не уладили этот вопрос. Он с удивлением увидел, что его слова нарушили хладнокровие принца.

– Почему ты мне этим досаждаешь?

– Полагаю, в гибели моего брата виновен ты. Леддравор сердито рубанул мечом, и два лезвия впервые соприкоснулись.

– Зачем мне лгать, тогда или теперь? Его синерог сломал ногу, а сесть на моего он отказался.

– Лейн не мог так поступить!

– Нет! Говорю тебе, он мог быть здесь сейчас, в эту минуту, о чем я очень сожалею, ибо тогда с удовольствием раскроил бы оба ваших черепа.

Пока Леддравор говорил, Толлер воспользовался случаем и взглянул на раненую руку. Он пока не чувствовал сильной боли, но кровь непрерывно стекала по ручке ножа и капала на землю. Толлер тряхнул рукой, однако лезвие, по рукоятку вошедшее в ладонь, осталось на месте. Рана, хоть и легкая, в конце концов повлияет на его боеспособность. Значит, надо как можно скорее начать поединок. Однако Толлера мучил вопрос, как это человек после двенадцати дней расстройства и болезни может быть столь самонадеян и уверен в победе. Неужели Толлер чего-то не учел?

Он внимательно рассматривал возбужденного противника – секунды тянулись как минуты, – но подметил лишь, что Леддравор надел рукав на свой меч.

В некоторый частях Колкорронской империи, в основном в Сорке и Миддаке, солдаты закрывали кожей основание меча, чтобы при случае можно было переставлять одну руку впереди рукоятки и использовать меч, как двуручный.