Владимир Сунгоркин - Солдат Федерации

– Какие же они далекие... И красивые... Недостижимо красивые... А все недоступное манит.

Я промолчал. Дорожка вилась и вилась, постепенно взбираясь на холм. Это, похоже, была самая дальняя часть парка. За ней почти не приглядывали, и деревья с кустарниками разрослись, образовав настоящие джунгли. Фонари встречались все реже и реже, а под конец и совсем пропали. Но с наступлением ночи на небо высыпали мириады звезд. Даже на Утопии я никогда не видел такого их количества. Ариэль был намного ближе к центру нашей галактики. Света, исходящего от неба, было вполне достаточно, чтобы не спотыкаться... Мы медленно взошли на вершину холма. Деревья расступились в стороны, открывая небольшую поляну. В ее центре стояла маленькая беседка, увитая цветами. Из нее открывался вид на другую сторону холма. Там, как раз в направлении заката (от которого осталось только едва заметное тусклое свечение, у самого края горизонта), образовалась естественная прогалина, почти до самой степи внизу. Благоухающие ароматы трав пьянили. Перед беседкой кто-то поставил резную скамейку. Когда мы уселись на нее, нас окутала тишина. Только один раз из степи донесся далекий хриплый клекот, и вновь все стихло. Кира поежилась и прижалась ко мне. Я обнял ее. Она тихо заговорила:

– Порой я прихожу сюда, чтобы увидеть закат... Тут почти никогда никого не бывает, а отсюда открывается такой вид... Это место как будто создано для того, чтобы отдыхать душой...

Она посмотрела на меня:

– А тебе нравятся закаты? Я тихо ответил:

–Да.

Она откинулась на мои колени и теперь неотрывно смотрела мне в глаза.

– Ты какой-то другой...

Едва касаясь кончиками пальцев, я нежно погладил ее по щеке:

– Возможно. Но это разве плохо? Она улыбнулась уголками губ:

– Нет. Это хорошо. Потому что ты, это ты...

Возвращались мы уже много позже. Спускаться с холма было легко и под конец мы уже просто бежали, взявшись за руки. Свежий ночной воздух обвевал нас... Добравшись до основания холма, мы немного успокоились и дальше уже шли неспешным шагом. Разговор как-то не завязался, и на площадь мы вышли в молчании. Здесь ничего не изменилось и вездеход дедушки все так же стоял у здания службы безопасности. Когда мы проходили мимо вездехода, его дверца распахнулась и нам навстречу вылез дедушка. После разговора с Джеймсом он претерпел разительную перемену. Казалось, что источник энергии, питавший его, иссяк. Он был настолько погружен в себя, что даже ничего не сказал, а просто стоял, прислонившись к высокому колесу. Мы стояли прямо напротив него, но он, казалось, не замечал нас. Его взор был устремлен в нашу сторону и в то же время в никуда. Пауза затягивалась. Неожиданно для себя я заметил сходство между дедушкой и тем старцем, чья статуэтка украшала фонтан... Хотя возможно, что я ошибся. Ночь как-никак... Дедуля внезапно заговорил и впечатление сходства тут же растаяло.

– Ну и пусть. Кому что хуже? Посмотрим... – Он наконец заметил нас, – Идемте, у меня есть кое-что новенькое для вас обоих.

Он взмахом руки указал на дверь службы безопасности и сам поспешил туда. Мы направились следом. Дедуля продолжал говорить на ходу:

– Мы с Джеймсом, конечно, не всегда находили общий язык, но сейчас настали другие времена...

Он распахнул дверь и скрылся внутри, обрубив конец фразы. В свою очередь, открыв дверь, я обнаружил, что почти не могу двигаться. Я словно угодил в сироп. Требовалось гигантское усилие, чтобы едва сдвинуться с места... Прямо на ухмыляющегося Джеймса. Он с мрачной усмешкой произнес:

– Ну как тебе стасис-поле ? Не по зубам? Ты арестован. Официальное обвинение: хранение и ношение плазменного оружия.

Он приблизил свое лицо ко мне и понизил голос:

– А неофициальное: ты что-то знаешь, чего знать тебе не положено. И почему-то тебя нет в главной картотеке планеты. Это стало для кое-кого очень неприятным сюрпризом. Извини парень, но тут наши полномочия кончаются...

Он отодвинулся и вновь повысил голос:

– За тобой на рассвете прибудет космолет, а ночь ты проведешь здесь...

Кира с изумлением посмотрела сначала на меня, а потом на дедушку: – Что?! Это... Дедушка устало прервал ее:

– Это законно. Мы здесь бессильны. Им заинтересовалось Главное управление... Пойдем. Нам тут нечего больше делать...

Он приобнял ее за плечи, и они исчезли из поля моего зрения/Сзади раздался звук закрывающейся двери. Я попытался запротестовать, но из-за поля стасиса так И не смог этого сделать. Джеймс с подозрением оглядел меня и, достав пистолет, отошел к своей конторке:

– Мне жаль тебя, приятель, но ты сам вляпался в эту историю. Я сейчас ослаблю поле и обыщу тебя. Но если ты...

Конец фразы потонул во вспышке и грохоте. Скафандр сработал безупречно. Я ощутил лишь легкие толчки, когда поочередно преодолевал дверь (сноп искр и веер осколков) и гранитную верхушку фонтана (прости, безвестный старец!). Похоже, что поле стасиса что-то сделало с детектором движения у меня на поясе и его источник питания взорвался. Здание не слишком пострадало, так как взрыв оказался направленным. В нем вылетели все окна (причем бронированные стекла даже не раскололись), вырубилась вся аппаратура и освещение, а кое-где даже вспыхнул огонь. А находившиеся внутри люди оказались на время поглощены только своими проблемами. Я лежал под струйкой воды из разбитого фонтана, внешне абсолютно голый (так как взрывом с меня сорвало одежду), и ждал, пока разблокируется скафандр, попутно понося конструкторов сего изделия. Обретя долгожданную свободу действий, я перевернулся на живот и ползком убрался с площади. Добравшись до кустов, я перевел дух и оглянулся на здание. Погони пока что не видно. Возможно, меня заочно записали в покойники, но пока не очень интересуются судьбой моего бренного тела. Так или иначе, а мне сейчас одна дорога: к танку.

Пробираясь по кустам через уже знакомый парк, я быстро вышел за пределы поселка. Идя по высокой степной траве (на вид обычная трава, но по прочности и гибкости она не уступала кустарнику), я двигался примерно параллельно поселку, в направлении нужной мне дороги. Изредка я оглядывался назад и в какой-то момент увидел далекие огни крупного вездехода. Он тоже ехал параллельно поселку и обшаривал все вокруг мощным прожектором. Погоня началась. Хорошо, что скафандр поглощал почти все инфракрасное излучение моего тела и поэтому– был почти невидим для поисковых приборов. Чтобы не засверкать в луче прожектора, дальше я бежал пригнувшись. Вездеход проехал довольно далеко от меня, и я выпрямился. В отдалении показались еще огни. Сколько же всего машин послали по мою душу? Внезапно со стороны ближнего вездехода донеслись чьи-то крики, и он стал разворачиваться, направив луч прожектора прямо на меня. Заметили! Я растянулся на земле и пополз в сторону, лбом раздвигая жесткие травинки-переростки... Хищный клекот заставил меня резко перевернуться на спину. В луче прожектора мелькнуло кошмарное существо. Вытянутое стремительное тело, покрытое редкими перьями и всклокоченной шерстью, венчал высокий гребень и огромные когтистые лапы. Глаза на его тупой морде были огромными и мутно-белыми... И этот разинутый клюв... Щелк! Скафандр загерметизировался. Зверюга упала поперек меня и замерла. Тут только я разглядел, что из ее разорванного пулеметной очередью бока хлещет бурая жижа... И скафандр никак не желал разблокироваться. Источник света все приближался и наконец замер прямо надо мной, превратившись в звезду прожектора над бортом открытого кузова вездехода. Рядом с ним угадывался силуэт многоствольного пулемета. Да... К моим поискам ребята подошли серьезно... Два силуэта отделились от верха и с трудом стащили с меня тушу. Убедившись, что мое странно серебрящееся тело не желает передвигаться, несмотря на все их тычки и пинки, они подняли и перебросили его через борт, в кузов, и сами запрыгнули следом.