Алан Фостер - Звезда сироты

– У меня большие уши, – отвечал Флинкс. Пусть лучше продолжает считать его диким отгадчиком, чем расчетливым мыслителем.

– Ладно, допустим, они не могут управлять кристаллами так, как мы. – Она безразлично пожала плечами. – Красота камня все равно остается непревзойденной.

– Это так, – допустил он. – Но до такой ли степени, чтобы оправдать подобное рискованное вторжение на территорию Содружества? Будь я проклят, если поверю, будто ААнны так сильно любят красоту. Эти камни каким-то образом используются против Содружества, против рода челанксийского.

Руденуаман не ответила, предпочтя игнорировать то, чего не могла опровергнуть. Они зашли далеко на более высокие уровни здания. К ним приблизился высокий ААнн, в идеальной хирургической маскировке, за исключением того, что теперь Флинкс знал, что за ней скрывается, и был способен узнать под ней рептилию.

– Это Меево ФФ ГВ, – уведомила их Руденуаман, подтверждая догадку Флинкса. – Он следующий по старшинству ААнн и помощник барона. Он также превосходный инженер, курирующий здесь все операции по горнодобыче. – Она самонадеянно поглядела на Флинкса. – Я немного подумала о ваших обвинениях и знаете что я решила. – Она улыбнулась. – Мне наплевать, что ААнны причинят Содружеству своей долей камней, пока это не мешает моему бизнесу.

– Именно таких слов я примерно и ожидала от вас услышать. – Голос Силзензюзекс нес в себе презрение единственным доступным транксам способом: резко щелкающим тоном. Флинкс думал, что идти на антагонизм с их переменчивой хозяйкой было идиотизмом, но та, похоже, не волновалась. Если она что и испытывала, так разве что удовольствие, видя свою пленницу столь расстроенной.

– Ну разве не приятно видеть подтверждение своих мыслей? – Она повернулась к подошедшему. – Здравствуй, Меево.

Флинкс воспользовался удобным случаем детально изучить маскировку рептилии. Будь корабль Руденуаман остановлен инспекторами Содружества, он сомневался, что какой-нибудь небрежный наблюдатель мог разоблачить тщательно сработанную маскировку.

Однако если посмотреть повнимательней, глаза выдавали четко. Потому что у Меево ФФ ГВ, как и у барона, как и у всех ААннов были двойные веки. Моргание разоблачало скрывавшееся за этими глазами существо.

– Это те, которые сумели пройти мимо переналаженных крепостей? – спросил ААннский подручный, переводя взгляд с Силзензюзекс на Флинкса.

– Да, их только двое, – сообщила ему Руденуаман.

Меево вроде как любезно полюбопытствовал:

– Тогда почему же они еще живы?

Силзензюзекс снова задрожала, на этот раз от совершенно нечеловеческого безразличия в этом голосе.

– Сейчас они меня еще забавляют. А когда вернется барон, у него могут найтись к ним свои собственные вопросы. Барон умеет допрашивать куда лучше, чем я. Я склонна становиться нетерпеливой.

У инженера вырвался тихий рептильный смешок.

– Я слышал о девчонке. Крайне неудачное, раздражающее происшествие. Беспокоиться, однако, не о чем. Барон покончит с ней раньше, чем она сможет связаться с посторонними. Его умение распространяется и на другие области, кроме допросов. – Он усмехнулся, показывая фальшивые человеческие зубы на удлиненных фальшивых человеческих челюстях. В глубине же открытого рта Флинкс сумел едва-едва разглядеть блеск настоящих, куда более острых зубов.

– Вы находите их забавными… любопытными, – заключил инженер с жестом, который Флинкс не сумел интерпретировать. Его позиция намекала, что небрежное развлечение было ему столь же чуждо, как и рождение живого потомства.

Однако, Аанны тоже были любопытны. Меево следовал по пятам за ними, когда Руденуаман провела их через остаток комплекса.

– Внизу вы видели добычу и сортировку. Здесь происходит шлифовка и удаление поверхностных примесей. – Она показала на серию камер без дверей, откуда доносились музыкальные звуки.

– Здесь все сплошь ААнны, кроме вас и ваших телохранителей? – сардонически поинтересовалась Силзензюзекс.

– О, нет. Нас здесь примерно поровну. В нашем любимом обществе есть удивительно большое число талантливых челанксийцев, для которых повседневные проблемы жизни оказались слишком сложными. Бесчувственные власти довели их до поиска хоть сколь-нибудь респектабельной работы. Борьба за существование перевешивает любые имеющиеся у них сомнения относительно таких неосязаемых вещей, как межвидовая лояльность.

– Осмелюсь предположить, что никто из них не покидает этот мир живым.

Руденуаман, похоже, искренне удивилась.

– Смешная особа… это же было бы плохо для бизнеса. О, я не хочу сказать, что мы вдохновляем в них лояльность. Для большинства тех, кто здесь работает, это понятие больше ничего не значит, иначе они вообще бы здесь не находились. Любой из них с радостью продал бы свое знание об этом незаконном предприятии в ту же минуту, как получит расчет.

– Мы применяем с их ведома и согласия селективное стирание памяти, очищающее их мозги от всяких воспоминаний о пребывании здесь. Это оставляет их со смутно неуютным ощущением, что они провели долгий период без сознания. Это и их жирный банковский счет гарантируют, что они не выдадут нашего присутствия здесь.

– Стирание памяти, – пробормотала ошеломленная Силзензюзекс, – запрещено применять кому-либо, кроме высших врачей Содружества или Церкви, да и то только при чрезвычайных обстоятельствах!

– Вы должны не забыть внести это в свой рапорт, – усмехнулась Руденуаман.

Они вышли в большое помещение, и температура заметно упала.

– Мы пойдем в главную шахту, – объяснила Телин, указывая на длинные вешалки находящейся поблизости спецодежды. Силзензюзекс увидела, что многие из них были скроены для транксов.

– Вы думали, что ваши драгоценные кузены невосприимчивы к приманке кредитами? – подколола ее Руденуаман. – Ни у какого вида нет монополии на жадность, детка.

– Не называйте меня деткой, – тихо возразила Силзензюзекс.

Ответ Руденуаман был не таким, какого ожидал Флинкс – первый настоящий смех, услышанный ими от нее. Она оперлась на свою трость, трясясь от смеха. Любопытные рабочие, проходя мимо, поворачивались, чтобы взглянуть на них.

– Я буду называть тебя мертвой, если ты предпочитаешь, – наконец провозгласила коммерсантка. Она показала на длинные вешалки со спецодеждой. – А теперь наденьте одну из них, внутри горы довольно холодно.

Облачившись в защитную одежду, они последовали за ней и инженером-ААнном по широкой прямоугольной дороге. Металл вскоре уступил место голой скале. Размещенные с равными промежутками однопролетные дуги из дюралесплава помогали поддерживать потолок.

Термальный костюм Флинкса был частично открыт, разрешая маленькой рептильной голове выглядывать изнутри, водя немигающими глазами, когда она наблюдала холодное окружение. Двойные ряды ярко пылающих световых трубок отбрасывали по туннелю ровное излучение.