Дэвид Брин - Прыжок в Солнце

Когда Земля превратилась в небольшой голубой диск, Джейкоб решил поискать бар. Ему вдруг страстно захотелось оказаться среди людей, хотя когда он поднимался на борт «Брэдбери», то был очень далек от подобных настроений. На Земле ему пришлось выдержать немало неприятных минут, объясняясь с Глорией и своими друзьями из Центра Развития. Макой и та закатила грандиозную истерику. Но сейчас Джейкобу не терпелось услышать разговоры о его внезапном присоединении к экспедиции. Да и вообще ему нечем было заняться – материалы по физике Солнца, заказанные им перед стартом, еще не прибыли.

Джейкоб наугад брел по центральному коридору корабля, пока не обнаружил плохо освещенный и битком набитый бар. Чтобы добраться до стойки, пришлось протискиваться сквозь плотную толпу галдящих посетителей.

На крошечном пятачке перед стойкой собралось не меньше сорока человек. В основном это были рабочие, нанятые на Меркурий по контракту. Многие уже основательно набрались и теперь либо ожесточенно спорили, либо осоловело кивали, уставившись в одну точку. Для некоторых разлука с Землей оказалась нелегким испытанием.

В углу, отделенные невысокой ширмой, на специальных подушках восседали несколько В.З. Один из них, синтианин с густой блестящей шерстью и темными очками на заросшем лице-морде, что-то оживленно говорил Кулле, чья большая голова согласно покачивалась. Кулла не без изящества посасывал соломинку, зажав ее меж страшноватых челюстей. В стакане, судя по всему, была водка.

Неподалеку от чужаков Джейкоб заметил нескольких человек, по наружности явных ксенофилов, ловивших каждое слово из беседы В.З. и, похоже, жаждавших самим пообщаться с чужаками.

Джейкоб хотел было пробраться в угол, где расположились Внеземные – синтианин мог оказаться его знакомым, – но плотная толпа, преградившая ему путь, заставила его отступить. Тогда он решил остаться у стойки, выпить и послушать разговоры. Вдруг кто-то и выдаст что-нибудь занятное.

Вскоре Джейкоб присоединился к группе, внимавшей красочно-неправдоподобному рассказу горного инженера о чудовищных авариях на меркурианских шахтах и спасателях-героях. Джейкобу приходилось напрягаться, прислушиваясь к словам рассказчика. Он чувствовал, как головная боль подбирается все ближе и ближе. До этого момента ему без труда удавалось не обращать на нее никакого внимания, и он надеялся, что сможет до конца дослушать завиральную историю. Но тут чей-то палец с силой ткнулся ему под ребро. От неожиданной боли Джейкоб едва не подпрыгнул. Он обернулся.

– Демва! И вы здесь! – Пухлое лицо Ла Рока сияло, как начищенный медный таз. – Вот так удача! Мы опять путешествуем вместе! Теперь мне нечего бояться, что не с кем будет поболтать на досуге!

Ла Рок, облаченный в свободную блестящую хламиду, держал в руке трубку, которой и затягивался с важным видом.

Джейкоб попытался улыбнуться, но тут чей-то каблук с силой опустился ему на ногу. Улыбка вряд ли получилась особенно любезной.

– Здравствуйте, Ла Рок. Вы-то что здесь делаете? Зачем вам Меркурий? Я думал, что читателей вашей газеты больше интересуют истории о перуанских раскопках или...

– Или о найденных неопровержимых свидетельствах того, что наших любезных предков вынянчили древние астронавты? – оборвал его Ла Рок. – Да, Демва, эти свидетельства могут оказаться столь убедительны, что даже самые яркие скептики-шкурники, заседающие в Ассамблее Конфедерации, должны будут признать ошибочность своих убеждений!

– Вы, как я погляжу, уже облачились в другое одеяние. – Джейкоб скептически оглядел серебристую хламиду Ла Рока.

– В последний день пребывания на Земле я решил надеть платье Общества фон Даникена в честь тех, кто дал нам силу и открыл перед нами просторы космоса! – провозгласил журналист и небрежным жестом поправил золотой медальон, болтавшийся у него на груди.

Джейкобу подумалось, что репортер переигрывает. Платье и золотое украшение, делавшие его похожим на женщину, резко контрастировали с грубоватыми манерами уроженца Франции. «Однако, – признал Джейкоб, – его наряд хорошо сочетается с невыносимо утрированным акцентом».

– Бросьте, Ла Рок, – улыбнулся он, – даже вы должны признать, что в космос мы отправились самостоятельно, а вовсе не наоборот.

– Не собираюсь ничего признавать! – взвизгнул репортер. – Когда мы докажем, что достойны наших опекунов, подаривших нам разум в далеком прошлом, когда они сами признают нас, тогда-то и выяснится, что все эти годы нам тайком продолжали помогать!

Джейкоб пожал плечами. В споре рубашечников и шкурников уже давно были исчерпаны все аргументы и предположения. Одна сторона настаивала на том, что люди должны гордиться положением уникальной саморазвившейся расы, получившей разум из рук самой Природы. Другие же без устали твердили, что гомо сапиенс, как и любая другая известная раса софонтов, является звеном в цепочке генетического и культурного развития, уводящей в глубины легендарного начала Галактики, к мифическим прародителям.

Многие, подобно Джейкобу, хранили в этом конфликте нейтралитет, но все человечество, так же как и его подопечные, с огромным интересом ждало разрешения этого вопроса. Археология и палеонтология с момента Контакта стали весьма актуальными науками.

Однако аргументы Ла Рока уже давным-давно зачерствели настолько, что их впору было грызть, как гренки. Джейкоб слегка поморщился: головная боль все усиливалась.

– Все это очень интересно, любезный Ла Рок, – отмахнулся он от журналиста и вновь попытался продраться сквозь толпу, – но, может, мы обсудим это в другой раз...

Но Ла Рок, похоже, еще не закончил.

– Да космос просто переполнен неандертальскими сантиментами. Люди на земных кораблях предпочитают щеголять в звериных шкурах и вести себя подобно обезьянам! Они отвергают наших старших братьев и с пренебрежением относятся к тем немногим разумным представителям своей расы, что исповедуют смирение!

С этими словами Ла Рок, просыпав пепел, ткнул своей трубкой в Джейкоба. Тот отпрянул, постаравшись сохранить остатки вежливости. Это ему не очень-то удалось.

– Ла Рок, мне кажется, вы зашли слишком далеко. Уж не имеете ли вы в виду астронавтов? Эмоциональная и политическая устойчивость – основные критерии, по которым производится отбор...

– Да что вы можете в этом смыслить! Может, вы шутите? Уж я-то кое-что знаю об «эмоциональной и политической устойчивости» астронавтов. Как-нибудь расскажу вам об этом. Рано или поздно план Конфедерации изолировать значительную часть человечества от старших рас и их наследия всплывет наружу! Но скорее слишком поздно!

Ла Рок картинно затянулся и выпустил облако очищенного дыма в лицо Джейкобу. Джейкоб почувствовал легкое головокружение.