Харуки Мураками - К югу от границы, на запад от солнца

С опозданием на полтора часа самолет все-таки взлетел. Симамото спала всю дорогу, прижавшись ко мне. А может, просто сидела с закрытыми глазами. Я обнял ее и крепче прижал к себе. Несколько раз мне казалось, что она плачет во сне. Пока мы были в воздухе, она не проронила ни слова. Я тоже молчал. Заговорили только перед самой посадкой.

– Ну как ты себя чувствуешь? – спросил я. Прижимаясь ко мне, Симамото кивнула:

– Хорошо. Это лекарство здорово помогает. Все нормально. – Ее голова лежала у меня на плече. – Только не спрашивай ни о чем.

– Понял. Вопросов не будет.

– Спасибо тебе за сегодняшний день.

– За что именно?

– За то, что поехал со мной, что воду эту мне вливал. За то, что терпел все это.

Я посмотрел на Симамото. Губы ее были совсем рядом. Я касался их своими, когда переливал воду изо рта в рот. Казалось, они искали меня и сейчас. Ее губы чуть приоткрылись, обнажив красивые белые зубы. Я не мог забыть касания ее мягкого языка, которое я на миг почувствовал, вливая воду ей в рот. От одного взгляда на эти губы перехватывало дыхание – невозможно было думать ни о чем другом. Я весь горел, я понимал, что она меня хочет. Я тоже хотел ее – но умудрился сдержаться. Так не пойдет. Надо остановиться. Еще шаг – и назад уже хода не будет. Но какой ценой мне это далось...

Из Ханэды я позвонил домой. Было уже полдевятого. Извинился, что так поздно, сказал, что раньше позвонить не мог и буду через час.

– Я ждала-ждала, не выдержала и села ужинать без тебя. Приготовила рагу.

Мы сели в «БМВ», который я оставил на стоянке в аэропорту.

– Куда тебя подбросить?

– На Аояма, если можно. Дальше сама доберусь, – сказала Симамото.

– Точно?

Она с улыбкой кивнула.

До Гайэн 18, где я съехал с хайвея, мы ехали молча. Я вставил в магнитофон кассету – тихо зазвучал органный концерт Генделя. Симамото сидела, аккуратно положив руки на колени, и смотрела в окно. Мимо проносились семейные авто – домочадцы воскресным вечером возвращались с лона природы. Рука на рычаге коробки передач быстро переключала скорости.

– Хадзимэ... – заговорила Симамото, когда мы подъезжали к Аояма-дори. – А мне хотелось, чтобы наш самолет не улетел.

И мне, хотел сказать я, но так и не сказал. Во рту вдруг пересохло, и все слова где-то застряли. Я молча кивнул и лишь легонько пожал ее руку. На углу первого квартала Аояма она попросила высадить ее, и я остановил машину.

– Можно к тебе еще зайти? – спросила она тихо. -

Я тебе еще не надоела?

– Я буду ждать. Приходи поскорее. Симамото кивнула.

Проезжая по Аояма-дори, я подумал: если не увижу ее больше, точно сойду с ума. Мир вокруг меня опустел в одно мгновение, как только она вышла из машины.

Через четыре дня после нашей с Симамото поездки в Исикаву мне позвонил тесть. Есть разговор, сказал он, и предложил на следующий день пообедать вместе. Я согласился, хотя, честно сказать, его предложение меня удивило. У тестя всегда была куча дел, и он крайне редко обедал с теми, кто не имел отношения к его бизнесу.

Полугодом раньше его фирма переехала из Ееги в новое семиэтажное здание в Ецуя 19. Офис занимал два верхних этажа, остальные сдавали другим фирмам, под рестораны и магазины. В этом здании я был впервые. Внутри все сверкало и блестело. Пол в вестибюле выложен мрамором, высокий потолок, большая керамическая ваза полна цветов. Я вышел из лифта на шестом этаже и увидел секретаршу с роскошными волосами – как с рекламы шампуня. Она позвонила тестю и назвала мою фамилию. Телефон у нее был модерновый: темно-серого цвета, похожий на деревянную лопаточку, какими на кухне мешают в кастрюлях, только с кнопками. На лице секретарши появилась лучезарная улыбка:

– Пожалуйста, проходите. Господин президент ждет вас в кабинете.

Улыбка шикарная, подумал я, но до улыбки Симамото ей далеко.

Кабинет главы фирмы располагался на самом верхнем этаже. Из огромного окна открывался вид на город – не сказать, правда, чтобы очень впечатляющий. Зато помещение было светлое и просторное. На стене висела картина кого-то из импрессионистов. Маяк и лодка. Похоже на Сера. Может, даже подлинник.

– Как я вижу, дела идут отлично, – начал я.

– Недурно, – отозвался тесть, подошел к окну и обвел рукой открывавшийся из него вид. – Весьма недурно. А будут еще лучше. Сейчас самое время зарабатывать. Для нашего брата такой шанс выпадает раз в двадцать-тридцать лет. Если не сейчас, то когда еще? А знаешь, почему?

– Не знаю. Я ведь в строительстве полный профан.

– Иди сюда. Посмотри на город. Видишь, сколько свободного места? Сколько участков незастроенных, там-сям, на беззубый рот похоже. Когда ходишь по улицам, это незаметно. А сверху очень хорошо видно. Раньше там старые дома были, но их снесли. Земля так сильно подорожала, что старье содержать невыгодно. Жилье в таких домах за хорошие деньги не сдашь, жильцов все меньше. Нужны новые здания, большие. Частным домовладельцам, когда земля в центре так дорожает, налоги на имущество и наследство уже не по карману. Они продают свои дома и перебираются в пригороды. Профессионалы – риэлторские компании – их покупают, ломают и на этом месте строят новые здания, более прибыльные. Так что скоро все эти пустые площадки застроят. Года через два-три. Тогда ты Токио не узнаешь. С деньгами проблем не будет. Экономика на подъеме, акции все лезут вверх. Денег у банков навалом. Если у человека есть земля, банк даст под залог сколько хочешь. Есть земля – есть и деньги. Потому дома и растут как грибы. И кто, думаешь, их строит? Мы, вот кто.

– Понятно, – сказал я. – И что же с Токио будет, когда это все понастроят?

– Что будет? Веселее будет, еще красивее, удобнее. Какие города – такая и экономика.

– Веселее, красивее, удобнее... Это здорово, конечно. То, что надо. Но уже сейчас в Токио от машин деваться некуда. Куда дальше строить-то? Ведь встанет все. По улицам не проедешь. А где столько воды взять, если дождей долго не будет? Или летом возьмут все и включат кондиционеры. Электроэнергии хватит? Электростанции на ближневосточной нефти работают. А вдруг опять нефтяной кризис? Что тогда?

– Об этом правительство и городские власти должны думать. За что мы такие налоги платим? Пускай у чиновников голова болит. В Токийском университете небось учились, самое время мозгами пошевелить. Уж так нос задирают, с таким видом, будто заправляют всеми делами в стране. Вот пусть и напрягут малость свои бесценные мозги. А я в этом не разбираюсь. Я всего-навсего строитель. Есть заказы – строю. У нас же рынок. Так ведь?

Я решил больше не распространяться на эту тему. В конце концов я пришел к тестю не затем, чтобы спорить о японской экономике.