АК-65 - Сфера

— А чего мы ещё не знаем?

Артур и Молли переглянулись, говорить или нет? Наконец, Артур тихо начал:

— Дамблдора Гарри выгнал, не стал с ним говорить, когда директор навестил его в Мунго.

— Когда Гарри попал в Мунго? — Джинни вскочила с места.

— Его тело доставили туда из Азкабана. Он был в магической коме. Мозг откликов на легилименцию не подавал. Все считали, что шансов нет.

Челюсть Рона отвалилась, по лицу Джинни потекли слёзы. От её взгляда родителям стало невыносимо больно. Артур, глядя на свои коленки, продолжил:

— Главный целитель Джонсон каким-то образом вывел его из магической комы. Это невероятно, но он это сделал. Гарри очень сильно изменился. Он стал очень… как неживой, холоден, ледяная жестокость… Альбус был по-настоящему напуган после разговора с ним. Он больше не ребёнок. Никто не может смотреть ему в глаза — в них беспощадность! Люпина и Тонкс, после встречи с ним на Гриммо, отпаивали успокоительными зельями.

Джинни была потрясена рассказом, как же можно было так обойтись с её Гарри? Что же ей теперь делать?

— Тонкс?

— Она была в охране Люпина. Люпин несколько дней стоял под окнами на Гриммо, пока Гарри не согласился принять его.

— А Люпин?

— Ремус был у Гарри, говорил с ним, — Артур замолчал. — Гарри обвинил всех в предательстве, сказал, что ему некого защищать в этом мире. И Гермиона была с ним согласна… — мистер Уизли осёкся и замолчал, поняв, что сболтнул лишнего.

— Что?! — Джинни вновь вскочила. — А она-то как там оказалась?!

— Тише, тише, моя хорошая, — Артур поднялся и обнял дочь, поглаживая её по спине. — Успокойся, пожалуйста.

— Гермиона была во Франции, Рон писал ей, — пробормотала Джинни.

— Дамблдор вызвал её, чтобы она успокоила Гарри и склонила к разговору.

— И что, склонила? — язвительно спросила Джинни.

— Она полностью перешла на сторону Гарри и воюет вместе с ним против Упивающихся.

— Но почему с ним воюет она , а не я ?! — возмущению Джинни не было предела. — Это я его люблю!!!

— Джинни! — вступила в разговор Молли. — Какая война?! Тебе учиться надо!

Джинни посмотрела на мать с презрением:

— Ну-ка, напомни мне, кто сбежал с отцом в прошлую войну?

— Доченька, но мы были уже совершеннолетними!

— Да какая мне разница! — у Джинни началась настоящая истерика.

Артур бросился успокаивать дочь, Молли дрожащими руками доставала из шкафа склянки с зельями, Рон сидел пришибленно, Перси и Билл понурились, они не знали, что делать.

Когда всхлипы Джинни затихли, Артур продолжил:

— Доченька, мне жаль, но мальчика, которого ты любила, больше нет.

— Папочка, как это нет? — глаза Джинни были размером с блюдце, в них стояли слёзы.

— Тот мальчик умер в тюрьме. Это другой Гарри, совсем другой. Нам всем лучше не попадаться ему на глаза. Он научился убивать без эмоций, походя, между делом. Это воин из стали, холодный, как лёд. За таким легко идти в бой, но жить с ним… ты не сможешь.

* * *

19 марта, площадь Гримо.

Гарри проснулся на рассвете в объятиях Гермионы. Та ещё спала, сопя ему в ухо и закинув на него ногу. Его плоть напряглась как стальной прут, и упиралась ей в бедро. Юноша забыл, как дышать. Он боялся пошевелиться, чтобы не разбудить Гермиону. Гарри казалось, что от напряжения его сейчас разорвёт. Прошло полчаса, и лежащая рядом девушка, глубоко вздохнув, пошевелилась. Она открыла глаза и встретилась взглядом с Гарри, а потом широко ему улыбнулась:

— Привет, ты давно не спишь?

— Ну… э… я это…

Гермиона тихонько ехидно рассмеялась, убрала с него ногу и опустила руку на низ его живота:

— Ого! Что это у вас, мистер Поттер?

Гарри дернулся, пытаясь вскочить, но Гермиона притянула его к себе:

— Успокойся, Гарри, всё правильно, теперь я чувствую, что ты меня любишь.

Гарри чувствовал, что его щёки пылают как раскалённый металл:

— Герми, я это… он… я ничего про это не знаю…правда Сириус мне рассказал, но я…

— Тебе рассказать или помочь? — Гермиона навалилась на него сверху и страстно его поцеловала.

Поттер ответил на поцелуй, и вдруг ему показалось, что он описался. Внизу стало мокро, а напряжение внизу живота спало. Гарри стало так стыдно, что он предпринял новую попытку сбежать.

— Прости меня, Гарри, с тобой всё в порядке. Так случается у всех парней в первый раз. Это я сама виновата. Я совсем не хотела тебя оскорбить. Пожалуйста, забудь про эту неприятность, сейчас мы всё поправим.

— Откуда ты знаешь? У тебя уже было это с кем-то?

— Гарри, мои родители медики, ну, целители. Мне мама про это рассказывала ещё два года назад, а потом я сама читала. Ни с кем у меня этого никогда не было! Успокойся, ты первый парень, с кем я нахожусь в одной постели.

— Мне тоже надо почитать про это, а то я чувствую себя полным кретином.

— Конечно, почитаешь. Ты не волнуйся, у нас всё ещё будет. Можно я потрогаю его?

— Ну… это… там всё мокро…

— Спасибо, — рука Гермионы спустилась к нему в трусы, прошлась по его пенису, и тот снова напрягся. Руки Гарри скользнули по спине Гермионы, спустились на её упругую попку. Она накрыла его губы своими губами. Поттер перестал понимать, что происходит. Трусики Гермионы, оттягиваемые его руками, плавно поехали вниз, а она сама сползла с него набок, а затем на спину. Гарри резко рванул тонкую ткань кружевного белья и навалился сверху. Дальше всё случилось само. Гермиона тихо вскрикнула. Несколько поступательных движений, и всё кончилось.

Они лежали рядом, пытаясь отдышаться. Кажется, ещё никогда Гарри не было так хорошо.

— Миона! Я люблю тебя! Я… — чувства захлёстывали парня.

— Я знаю, — мягко улыбнулась девушка, — и тоже люблю тебя!

— Миона, моя Миона, я буду любить тебя вечно! — торжественно шептал юноша, нежно целуя её в шею за ушком. Его рука опустилась ей на живот и сползла вниз. Там было пушисто, липко и скользко. Гарри словно обжёгся и быстро поднял руку к глазам. Пальцы были в крови!

— Герми, ты ранена?!

Гермиона тихонько засмеялась:

— Нет, Гарри, любимый мой, всё хорошо, всё правильно.

* * *

20 марта, площадь Гримо.

На следующий день они проснулись поздно, вылезать из постели не хотелось, да и за окном погода не радовала: пасмурно, порывы ветра, то ли снег с дождём, то ли дождь со снегом. Решили, что погода не лётная, значит, пошли они все куда подальше, никуда не пойдём. Сходили в душ, вместе! «Святый Боже, остановись мгновенье, ты прекрасно! — думал Гарри, рассматривая свою девушку. — Никому её не отдам!» Внутри всё пело, Гарри был так счастлив, что боялся поверить в происходящее.

Завтракали в постели. Кикимер поставил на колени каждому, поверх одеяла, громадный поднос с едой. Гарри лопал как крокодил. Ему казалось, что он не ел целую вечность. Гермиона улыбалась, искоса посматривая на своего друга: «Конечно, дискомфорт внизу живота, но как же хорошо стало на душе! Какой же он застенчивый. Интересно, если бы я не проявила инициативу, рискнул бы он продвинуться дальше поцелуев? Фу, какие глупости в голову лезут!»