Rominiys - Кошкин домик

До того момента как поезд остановился, к нам так никто и не заглянул, чему, наверное, стоило порадоваться, но склянка неприятно оттягивала в карман, заставляя задуматься о насущном. Что именно я буду делать в школе? Хватит ли у меня знаний, чтобы соответствовать уровню? Убьет ли меня Снейп, если узнает, что я не следил за Герми? Куда делся Дамболдор? Что запихнула мне в чемодан Нимфадора? Не жмут ли башмаки Полумне? У Рона и этой Лаванды действительно серьезно? Кто такая Лаванда? Рон, вроде, упоминал, что она ему что-то покажет.

— Дружище не тормози, если мы доберемся до замка последними, каким примером это будет для первокурсников? — сомневаюсь, что он пекся именно о подрастающем поколении магической Британии, но в этих словах был резон.

Отряхнув одежду, я забрался в карету, запряженную странными животными, отдаленно напоминающими страшных лошадей. Память подкинула слово — «Фестрал», но без очков я на них смотреть побоялся. Мои внутренние терзания интересовали Рона ровно до той поры, пока мы не пересекли внутренние школьные ворота. Дальше меня в прямом смысле спихнули на неказистого паренька с простоватым лицом. Невил, кажется. Именно в его компании я благополучно топал до большого зала и молил всех известным мне святых, только бы не посмотреть поверх очков. При такой концентрации магии в одно месте даже через стекло очков глаза перенапрягались, перемешивая реальное и воображаемое. Как сел рядом с Роном и стал смотреть строго на собственные пальцы, запомнил вскользь. Кто-то о чем-то спрашивал, но мне было не до этого, ведь помимо зрительных галлюцинаций появились еще и слуховые. Больно ущипнул себя за руку, за что получил странный взгляд от Джинни, расположившуюся окурат напротив. Её губы сложились и стали двигаться, подразумевая подачу каких-то звуков, но смысл, как и сами слова, до меня не дошёл, но для виду все же ответил, что все хорошо, просто устал. Ответ, по всей видимости, совпал с вопросом, и взгляды всего нашего стола резко обратились к преподавателям.

Во главе, призывая к всеобщему вниманию, стояла сама Миневра Макгонагалл и что-то говорила внимающей ей публике. Более-менее вразумительные слова я начала воспринимать когда приветственная речь перешла в доклад об изменениях в преподавательском составе. Вместо Снейпа в этом году, зелья будет вести какой-то Слизрот... или Сгизнгот... надо будет переспросить его фамилию у Рона. Сам ужас подземелий был удостоен звания профессора защиты от темных искусств, что вызвало в зале большой ажиотаж. Еще по первому курсу помню, что на этой должности долго не засиживаются. Остальные преподаватели остались в том же составе, разве что пообещали нового библиотекаря, но он пока не прибыл. Данная новость больше всех заинтересовала Гермиону. Судя по всему, ей стало намного лучше, да и выглядела подруга более живо, что ли. Когда подходили к большому залу, первокурсники так к ней и липли, создавая легкий налет хаоса вокруг волшебницы. Стараюсь концентрироваться на чем-то одном, большая часть шума и фраз просто пролетала мимо.

Распределение затянулось. Первокурсников было немного, просто над каждым шляпа думала по несколько минут. Гриффиндор получил четверых, Слизерин троих, Ревенкло также четверых, Хафлпаф отхватил восемь. Восемь чистых душой и трудолюбивых, впрочем, уверен, в каждом стаде есть паршивая овца.

Оказывается, ноги точно знают, где находится гостиная, а тело уверенно плюхнулось на знакомую кровать. Рон опять что-то бормочет, вроде, про планы на завтра и расписание, но мне, честно признаться, было глубоко плевать. Шум в голове наконец-то стих, и разум мгновенно погрузился в сладкое забытье.

П.А Ваш Реми защитил Диплом и в честь этого знаминательного события новая глава.

— Гарри. Гарри! Гарри, проснись!

Мир, такой серый и безжизненный, медленно перетекающий из одной минуты в другую, резко наполнился красками и звуками, заставляя меня очнуться от сна и попробовать сориентироваться. Рука, похоже, моя собственная, крепко зажала тост, намазанный чем-то желтым, наверное, джемом. С той же степенью вероятности этом могла быть горчица. Вкуса все равно не чувствую. Похоже, сейчас утро и я на завтраке, потому что Рон слева от меня теребит свежий выпуск «Пророка», справа какая-то гриффиндорка, возможно Падма, может быть, Парвати, но точно Патил, отпивала из чашки горячий чай. Хоть они и с разных факультетов, завтракать вместе это им, похоже, не мешает. Хватит уже пялиться: они могут заметить мой взгляд. Отворачиваюсь и откусываю от хлеба приличный кусок, оставляя четко выраженный след неправильного прикуса. Кусаю еще раз и, почти не жуя, проглатываю, запивая первым до чего смог дотянутся. Ненавижу этот сок, даже если и вкуса не чувствуется как такового. Оглядываюсь, озирая колышущийся поток учеников, пребывающих в приподнятом настроении. Еще бы: у них еще пока не было первого занятия со Снейпом, а у нас вот-вот должно было начаться. Если все просто не любили профессора, то я попросту не был уверен в собственных знаниях. Отвлекшись, кусаю еще что-то, даже совершенно не глядя, и этим чем-то оказываются собственные пальцы. Смех, и бессмысленные слова вынуждают меня встать и направиться прочь из зала. Пальцы сегодня на вкус никакие: наверное, соли мало. Рон порывается пойти за мной, но его останавливают еда и кто-то с младших курсов. Гермионе в этом плане везет больше, ведь она нагоняется меня с таким видом, словно кто-то умер... по всей видимости, это кто-то из моих родственников, но возможно и я сам. Её волосы слегка пружинят, а цвет лица кажется вполне здоровым. Хоть кому-то из нас двоих сейчас хорошо, и склянка в кармане моей мантии пусть там и остается. Пальцы на руках беспричинно холодеют, инстинктивно заставляя меня сжать кулаки.

— Гарри ты понимаешь, что я говорю? Скажи хоть что-нибудь, — волнуется. Это видно по расширенным зрачкам и театральному взмаху рукой, чтобы проверить мою температуру. Коридор заполняют шепотки и редкие, но пронзительные взгляды студентов, решающих, стоит ли позавтракать и опоздать или поголодать, но успеть. Не наелся. Даже если брать в расчет пожеванные пальцы.

— В ушах шумит, плохо разбираю слова, — ответ её не нравится, да и сильно сжатая ладонь, вызывая боль. Куда она меня повела, догадаться несложно. Либо в больничное крыло, либо на прорицания, чтоб перестал гадать, а знал точно. Но, похоже, я не зря отказался от этого бесполезного занятия, променяв Трелони на неопределенное мычание и обещание подумать. По крайней мере, в моей голове этот диалог вполне себе состоялся.