Rominiys - Кошкин домик

— Не пугай, это в её и твоих интересах. Справься о здоровье родителя, намекни на меня, и всего делов. Если все в порядке, отстану, и мы дальше будем закадычными врагами, а если нет, ты сам меня найдешь.

Я даже не сомневался, что он придет, потому как видел живое доказательство того, как магия берет свое. Мама Тонкс — Андромеда едва не погибла из-за этого... кстати, теперь получается, что она мне бабушка. Как интересно.

— Гарри, — меня окликнули, и, повернувшись, я увидел трех обворожительных фей в божественных нарядах. Гермиона выбрала темное платье, идеально на ней сидевшее, без лишних изысков и всяких оборочек. Простое, однотонное, и в противопоставление себе подобный наряд был на Луне, только небесно-светлых оттенков. Третьей в группе, видимо, была пассия Малфоя, Астория, кажется. Её наряд был в тон с мантии Драко, вместе они идеально сочетались. Пока девушки шли, мы успели перекинуться еще парой фраз.

— Твоя невеста — прелесть, — сказал я и не смог оторвать взгляда.

— Сам знаю. Для Малфоев все лучшее. И кто же идет с тобой в паре? Полоумная или грязнокровка?

— Обе, Малфой, обе. Приятного вечера, желаю не свидеться.

— И тебе того же.

Вечер оказался скучный, утомительный и не слишком продуктивный, но я танцевал с Герми, затем с Луной. Пообщался со Снейпом и видел, как одновременно краснеют волосы и лицо Тонкс. Лицезреть их вдвоем не так уж странно, но несколько непривычно. Постоянно вспоминаются дни в доме, во время обучения. Когда Слизнорту надоело меня представлять гостям и он переключился на кого-то другого, я поймал Невила и отвел сторонку.

— Гарри, ты не подумай, я не с ними, просто это неплохой заработок, и "хорошо" по зельям само себя не сделает, — смотрелся он не так уж и плохо, ему даже шёл костюм официанта, но я об этом не сказал.

— И не собирался осуждать, Нев, ты не увлекайся слишком и не забывай про нас, — он немного расслабился и оглядел зал взглядом. Мои дамы сейчас пребывали в обществе друг друга, и кажется, решались на танец. Похоже, им нужен небольшой стимул.

— Ты, правда, пришел с двумя?

— Правда, и если ты будешь спаивать моих дам шампанским, я тебе отдельно скажу спасибо.

— Гарри, — кажется, это было осуждение, но отказываться от слов я не собирался.

— Просто сделай, и всё. Пусть развеются, хоть немного, а то Герми скованна и зажата, а Луна думает о “Придире” больше, чем о себе. Помоги сокурсницам, сделай благое дело.

— Полумна красивая.

— Видел бы ты её в собственном наряде, а не том, что подобрала Герми, но, да, Невил, ты прав, красивая. Как у тебя, кстати, на личном фронте? — он слегка замялся и сделал пару шагов назад к балкону, рядом с которым мы стояли. Люди в зале разбились на мелкие группы и полностью отдались светским беседам. Смешки и разговоры — вот что это было.

— Ханна чудо, и мы только недавно стали встречаться. Не думал, что буду говорить об этом с тобой. Мы не слишком афишируем это. Нет, мы не скрываем, просто она и я немного...

— Стеснительные. Не тушуйся, Нев, девушки — это прекрасно, и если ты счастлив, то какая разница?

— Сейчас есть время для любви?

— Какой поэтичный вопрос, мистер Лонгботом. Думаешь после войны наверстать? А если не сможешь? Всякое происходит: хорошее и плохое. Бери от жизни все и сейчас, а завтра, оно будет потом.

— Ты изменился с прошлого года.

— Ты тоже, Нев, ты тоже, — беру три бокала с его подноса и подмигиваю, — пойду раскрепощать и веселиться. Мы в клубе Слизней, самом унылом празднестве из всех — чем не повод.

Лавирую в сторону Герми и Луны, обходя то одного, то второго гостя, и едва не натыкаюсь на темную скалу, вдруг выросшую из-под земли.

— Мистер Поттер, куда это вы направляетесь с этими бокалами? — Нимфи нигде не видно, и значит, смягчить Снейпа нечем, придется врать. Врать безбожно.

— Решил угостить вас и Тонкс в качестве извинения за принесенные неудобства. Вы столько для меня делаете, — протягиваю ему один из бокалов, и он его берет, что удивительно.

— Очень убедительно, Поттер, врать вы не разучились. Пусть мисс Тонкс и просила меня быть с вами по...

— Северус, ну где ты ходишь, пойдем: я такое нашла! — легка на помине, Нимфадора выскочила чертиком из табакерки, стрельнула в меня глазками, взяла бокал и утащила мышь подземелий в неизвестном направлении.

В голове вдруг зашумело, и цвета стали намного ярче, чем были. Сам не заметил, как осушил последний бокал и ненадолго прикрыл глаза. Шум вокруг вращался, люди болтали о разном и ни о чем одновременно. Запахи, терпкие, горькие и сладкие. Открываю глаза и вижу, что вокруг каждого из гостей кружится едва различимый поток магии. Цвета буйствуют, краски играют, музыка стала почти осязаемой. И во всей этой мешанине я не могу сделать и вздоха. Пустое стекло выскальзывает из пальцев и стремительно падает, мчась навстречу неминуемому, но, не долетая до пола, исчезает в собственном звоне. Кто-то берет меня за руку и утягивает за собой, выводя на свежий воздух. Волосы белые как мел, кожа прозрачна и чиста, а сама она, словно призрак, холодна и нереальна. И только в нежном свете луны я могу тебя коснуться. Касаюсь, не думая, и холод достигает сердца.

— Гарри, как ты? — Полумна смотрит на меня своими ярко-синими глазами и волнуется. Определенно волнуется. Её волнение волнами окружает девушку и слегка искрит инеем. Девушка-прохлада. Моя морозная Луна.

Закрываю глаза вновь, вспоминая ощущения, которые я смог бы назвать подлинными, и ориентироваться на них, но ничего не приходит. Не происходит. Даже можно сказать уходит. Луна уходит. Луна приходит. Убывает и возрастает. Закатывается и восходит. Тело обдает жаром, и по другую руку загорается солнце. Сверхновая звезда с полыхающими красно-синими волосами, в котором, щелкают каштаны, и лицом мой лучшей подруги. Совсем не веснушчатым лицом. Следы, что она оставляет, плавят пол, занавес балкона тлеет, а воздух рябит от жары. Луну и солнце объединяют нити, множество плывущих по ветру линий.

Я улыбаюсь. Медленно снимаю очки и протираю треснувшие от жары и холода стекла. Надеваю назад и слышу, как где-то позади разбивается о начищенную до блеска горизонталь бокал из-под шампанского. В ней отражаются люди, все еще ведущие непринужденные беседы, только вот кроме отражений больше ничего нет. Мы остались втроем на маленьком балконе.

— В полном порядке. Никогда себя лучше не чувствовал, — в голове проясняется, мысли упорядочиваются, и пробелы, что память так боялась показать, заполняются. Теперь я цел. Един. И отчетливо вижу на темном фоне леса и звезд вдали огромное дерево, на котором повешены великаны. Хочется веселья и покоя одновременно. Звон двоился, троился, множился, бокалы взрывались, расплескивая по полу шампанское и тут же испаряясь, как на сковороде. Перила балкона покрылись инеем, а изо рта валит коптящий дым, как из печи.