Кассандра-сан - Изменить неизменное

Итак, делаем вывод, что Хината — плакса, так как я такой никогда не была. Или я просто слишком строга к маленькой девочке? Хината ведь именно такая: маленькая измождённая девочка, которая, судя по гулу в голове, чем-то болеет.

В комнату вошли три человека: двое мужчин и одна женщина. Один из мужчин, мой недавний «знакомый», явно давно что-то втолковывал другому. Интонации голоса точно определить я не смогла, но вот выражение лица уловить сумела. Немного раздражённое, что было для равнодушных Хьюг огромнейшим показателем.

Вторым шёл черноволосый мужчина, которого звали Хиаши. Вот и пригодилось знание аниме чуть ли не наизусть: отец Хинаты и редкостный гад, который ни во что не ставит свою старшую дочь. Судя по её поведению в аниме и манге, не зря. Не всем доступны мысли и чувства людей, так что силу, которая таилась в этой девочке, до нападения Пейна можно было увидеть разве что несколько раз. Да и тогда она была слишком мягка.

Третьим гостем оказалась девушка с мягкой успокаивающей улыбкой, тоже черноволосая и, как и у всех, со странными светло-сиреневыми глазами. Она натянула на лицо успокаивающую улыбку и подошла ко мне, осторожно положив руку на грудь. Я почувствовала мягкое, почти невесомое прикосновение. Её ладонь тут же обволокло лёгкое светло-зелёное сияние или, если судить по консистенции, дымка.

— Что у тебя болит, Хината-химе? — её голос успокаивал. Я едва удержала усмешку. Какой милый психологический ход, особенно если учесть, что Шонсен ей сейчас выдаст всю информацию. Но я же, наверное, не знаю. Я же маленькая напуганная девочка.

— Слабость… голова немного кружится, и ещё… — я выдержала паузу и коснулась места чуть пониже груди, где и концентрировалась боль, которая мучила меня совсем недавно и даже сейчас подаёт признаки жизни, — ещё вот тут, ирьёнин-сан. И… как Вас зовут? Я тут никого не помню.

Полное попадание. Кажется, того парня чуть инфаркт не хватил. Но идея с амнезией — моё единственное спасение, потому что я — не Хината, и вряд ли стану точной ей копией.

— Тут, Хината-химе? — спокойно спросила девушка, переместив руку именно туда, куда я и показывала. Сразу стало легче, и я расслабилась, глубоко дыша. После моего короткого кивка она продолжила: — Меня зовут Гин Хьюга. Ты помнишь, как зовут тебя?

А вот тут очень ответственный момент… говорить или не говорить — вот в чём вопрос. Я прикрыла глаза, как бы задумавшись. Потерей памяти я никогда не страдала и не знала тех, кто бы страдал, так что придётся импровизировать.

— Хьюга… Хьюга Хината… — первое слово я произнесла неуверенно. Скажете, хороший актёр? Я отвечу, что просто боюсь разоблачения.

Но, разбивая мои опасения в прах, ирьёнин облегчённо улыбнулась. Я улыбнулась в ответ, но тотчас напряглась, когда увидела, что Гин вскинула брови. Недоверчивости в этом жесте было больше, чем удивления.

— Хината-химе, с твоим очагом чакры что-то случилось, — её задумчивый голос заставил меня вздрогнуть. Ох, нет! Тут же от чакры фактически всё зависит, и если с моим очагом что-то случится, то я стану просто-напросто калекой! Мысли на секунду зависли, — получается, я уже смирилась со своей ролью шиноби? — но тут же слова понеслись вскачь. Это… это недопустимо. Видимо, на моём лице отразился настоящий ужас, так как Гин недоумённо на меня посмотрела. Я же, потупившись, выдавила из себя, дивясь вернувшемуся чувству юмора:

— Вы это сказали так, что… страшно стало. И им тоже, — я скромно показала пальчиком на парня и Хиаши. И да, тут я не врала, эти двое испугались, наверное, почище меня. А маска злого папочки-тирана не так уж и непробиваема, м-да… Возможно, он желал Хинате добра. Например, хотел защитить свою менее подготовленную старшую дочь от интриг, бремени власти… Я задумчиво уставилась в потолок. Было бы интересно узнать.

— Не бойся, Хината-химе, с самим очагом всё нормально, но вот с чакрой… я должна рассмотреть это поближе. Бьякуган! — она на секунду оторвала руку от моего тела, чтобы сложить печать, а потом положила обратно мне на грудь, но уже обе, а не одну, как раньше. Ах да, ещё она пырилась на меня своими глазками, что немного раздражало и вызывало опасения. А вдруг увидит, что Хината — не Хината? Кто знает, что там даёт это додзюцу. — Не бойся, Хината-химе, — словно прочитав мои мысли, успокаивающе повторила Гин, на секунду оторвав взгляд от области чуть пониже груди и посмотрев мне в глаза.

Я дёрнула уголком губ и отвела взгляд. Вздувшиеся вены меня пугали, как и проступившие в глазах капилляры, а отсутствие зрачка вообще вызывало что-то вроде брезгливости. Как ни посмотри, бьякуган — зрелище не для слабонервных.

— Чакра стала плотнее и гуще, но перекоса в какую-либо сторону не наблюдается, значит, стиль Мягкой руки она сможет изучить. Могу даже предположить, что в исполнении Хинаты-химе наше тайдзюцу будет действеннее. Бьякуган тоже не пострадал, даже стал сильнее, — тут она озадачено замолчала и ещё раз провела рукой над моими глазами. — Да, однозначно стал сильнее, примерно как у Неджи-куна. Это всё, что я могу выяснить так, без детального осмотра, — она развела руками и немного отошла от меня, на секунду покосившись на Хиаши. Тот будто не замечал девушку, а так же меня и вообще всей комнаты, рассеяно смотря в окно.

— Гин, погрузи Хинату в сон, возможно, там она всё вспомнит, — приказал глава клана, даже не посмотрев в мою сторону. Может, если я засну, то проснусь уже не в теле Хинаты? Я послушно прикрыла глаза.

— Не обижайся, Хината-химе, — подойдя ко мне, тихо проговорила Гин. Я так же тихо и печально хмыкнула. Какой дельный совет. Не обижаться на что? На Хиаши, который показал своё равнодушие, или на злодейку Судьбу, которая подстроила мне такое? Гин положила руку мне на лоб, и от места прикосновения начало расползаться приятное тепло. Это успокаивало, заставляло веки тяжелеть, а дыхание — замедляться.

Проснувшись, я схватилась за голову. И всё равно, что подпрыгивать на кровати и шептать себе под нос маты — не гуд, да ещё и исконно русские. Моя голова болела слишком сильно, чтобы просто так игнорировать эту боль. Вот и верь, что мозг человека работает на несколько жалких процентов — узнать за одну ночь чью-то жизнь — это, скажу я вам, очень больно. А что было бы, попади я в Хинату позже годика эдак на два-три?.. Нервно рассмеявшись и не очень обрадовавшись перспективе, я скатилась с кровати, отмечая, что слабость беспокоит меньше, голова кружится лишь изредка, а организм явно идёт на поправку.

Я опять застыла перед зеркалом, разглядывая себя уже более внимательно. Рост, надо заметить, небольшой, хотя по памяти ясно, что Хинате… нет, мне десять. Порывшись в памяти, я всё же уточнила, что мне ещё не десять, а только будет через... месяц. Ох, если буду так рыться в памяти, то и славу тормознутой получить недолго. Кожа светлая, лицо немного округлое… должно быть, насколько я помню. Сейчас же щёки обычные. Глаза большие, красивые, светло-сиреневого цвета. Волосы короткие и реально отливают синевой!