Кассандра-сан - Изменить неизменное

— Верю, — хмыкнул Джирайя.

Больше мы не говорили. Прыжки Гамабунты становились всё тяжелее, и в какой-то момент он устало опустился совсем рядом с нами. Я закашлялась от поднявшейся пыли, а Наруто в изнеможении сполз на землю… Сполз бы, если б саннин его не подхватил. Гамабунта исчез в клубах дыма, а я почти подбежала к Джирайе, который поддерживал моего друга. Узумаки увидел меня, слабо улыбнулся и закрыл глаза, отключившись и повисая на Жабьем саннине мёртвым грузом.

Мы с саннином переглянулись, в тот момент, кажется, готовые понимать друг друга без слов, по одним лишь взглядам и жестам. Вот что делает беспокойство об одном человеке… Да только где это беспокойство было предыдущие двенадцать, уже почти тринадцать лет, а, Джирайя? Переместиться шуншином к госпиталю было делом затратным, но терпимым, так как с утренне-дневной тренировки моя чакра уже успела восстановиться.

Саннин оставил Наруто на попечение ирьёнинам, а я, упёршись, следила за процессом лечения, обследования и даже какое-то время, задумавшись, просидела в палате. Зато увидела Шонсен но дзюцу в действии не только у Гин, но и у кого-то другого. Может, мне пойти сюда учиться?.. Я вздохнула. Поздно уже, да и устраивает меня Гин как учитель. Тем более что до третьего тура Чунин Шикен оставалось четыре дня, и три — если не считать этот, почти подошедший к концу.

За два дня до экзамена Наруто очнулся, сонно разлепил глаза, завозился… и увидел лениво читающую очередной медицинский свиток меня. Нет, а что ещё тут делать? Библиотеку по клановому тайдзюцу я уже одолела, впору собственные техники придумывать, а больше читать было и нечего. Хотя труды Цунаде и вправду были интересны. Как жаль, что их немного, и химе вымершего клана совсем не спешит делиться своими знаниями даже с собственной деревней…

— Ох, наконец-то! — отложила я свиток, мгновенно оказываясь рядом с Наруто. Тот заморгал, приподнялся на постели, посмотрел на меня чуть сонно, но с радостью. — Ты как? Я волновалась. Послезавтра — экзамен, — выпалила я.

Нет, я правда волновалась и чуть злилась на Гамабунту. Как можно было так умотать Наруто, что он два дня без сознания валялся? А если бы он был обычным шиноби, а не Узумаки с их выносливостью и неумением отступать? Этот жаб вообще думает о последствиях?!

— Нормально, — качнул Наруто головой, растерянно обнимая меня в ответ и чуть смущаясь. Замечательно. Раз в голове не только усталость, значит, более-менее здоров. — Через два дня? — тут же ужаснулся он, отшатываясь и большими глазами смотря на меня. Схватился за голову и уже тише добавил: — Я же просто с Лисом поговорил…

— Ты… что? — ошарашенно переспросила я, хватая Узумаки за плечи и притягивая ближе. — То есть не только квартплату просил, но ещё и разговаривал? — друг медленно кивнул, смотря мне в глаза, и я отпустила его, прикладывая руку ко рту. Справившись с внезапным приливом волнения, страха и ещё чего-то непонятного, я пояснила, предварительно оглядевшись бьякуганом. Никого. — Не было такого раньше.

Я поймала сосредоточенный взгляд Наруто и отрицательно качнула головой. Не здесь. Не сейчас. Не тогда, когда нас могут подслушать. Потом, всем, не только мне — потому что от друзей секретов нет и не может быть, особенно от таких, какие есть у нас: объединённые моей тайной. И, что уж греха таить, тайной Наруто.

— И как ты так умудрился, — невесело усмехнулась я, присаживаясь на край кровати. Сглотнув, я позволила себе небывалую вольность — провести рукой по волосам… зарыться в них пальцами, пока ладонь не сбросили. На ощупь они оказались мягкими, но не такие, как у меня. Я даже объяснить не могла внятно. А Узумаки почему-то не отшатывался, не краснел, не смотрел своими невозможными синими глазами недоумевающе. Он просто кайфовал.

Я отдёрнула руку, поняв, что ещё немного — и я начну делать Наруто массаж головы. Он-то, конечно, не против, судя по эмоциям, но я себе этого не прощу. Быть настолько близкой к желанной иллюзии, а потом мучиться тем, что это, возможно, именно иллюзия — нет, я такого не хочу. Я трусиха из седзе-манги. И плевать даже, что времени на мучения у меня почти и нет, и что мне очень повезло, что проснулся Наруто именно тогда, когда я в очередной раз дежурила у его кровати.

— Всё же было нормально, — пробурчал Наруто, и я почувствовала, как сердце стукнуло где-то в горле. В такие моменты я сама себе напоминала десятилетнюю школьницу, встретившую кумира, но ничего не могла поделать. Узумаки был невозможным — прямо как его глаза. И улыбка. И мечты, и поступки, и вера, которой он может зарядить всех и которой тоже хватит на всех.

Наверное, именно поэтому я всё-таки опять зарылась пальцами в его волосы, видя, как парень жмурит глаза. И плевать, что потом я буду ругать себя распоследними словами: сейчас важно именно то, что у Наруто в эмоциях полное умиротворение и довольство. И у меня — тоже.

*песня «Разными дорогами» группы Канцлер Ги. Всем советую. И группу советую. Хотя, тем, кто ненавидит или наоборот слишком любит религию, группу не советую, да.

«Лучше прожить один день львом, чем сто лет овцой»

Бенито Муссолини

Сенсорный шок — это ужасно. Не потому даже, что ты на какое-то время выпадаешь из реальности, пытаясь всё осмыслить, а потому что за время этого выпадения из реальности может произойти что-то важное. К счастью, пока меня тащили к моему месту, ничего важного не произошло, и даже Хиаши не стал меня попрекать моей слабостью. Не смогла ведь справиться с наплывом информации! Провела пять минут с отсутствующим видом! Ай-яй-яй, как можно?..

Если серьёзно, то он наверняка просто уже понял, что свою способность воспринимать эмоции я отключить не могу и сама от этого страдаю. Переработав всю информацию, я потёрла пальцами виски и откинулась на спинку не слишком удобной трибуны. Было больновато, но терпимо, с тем, что было месяц назад, точно не сравнится. Иногда я думала, что, наверное, лучше бы не было того эпизода в Лесу Смерти, когда мои способности резко возросли. Нет, правда, мне и без этого было просто прекрасно. Ну вот зачем мне знать, что чувствует во-о-он та тучная тётка в цветастом кимоно? А тот подозрительного вида подросток? Продолжать можно очень долго.

Обстановка, на мой взгляд, была излишне идеалистичной. Все радовались, предвкушали, а меня чуть потряхивало. Оно всегда так: затишье перед бурей. Вроде бы хорошо, мирно, а как грянет… Я постаралась успокоить нервы.

— Всё нормально? — повернулась ко мне равнодушная внешне, но обеспокоенная внутри Ханаби, и я кивнула в ответ. Сестра сразу же отвернулась, хотя и видно было, что я её не убедила. Приятно… Довольно зажмурившись, словно кошка, я повернула голову в сторону платформы, где собрались участники экзамена. Хотелось бы мне там оказаться… Но Хиаши сказал твёрдое «нет» даже на небольшой разговор с друзьями, и повёл с собой и Ханаби.