Кассандра-сан - Изменить неизменное

А в эмоциях Наруто был полный кавардак. Если раньше я могла увидеть нежность, облегчение и недовольство, то теперь там, казалось, перемешалось абсолютно всё — и не разобрать, что именно. А раньше всегда ведь получалось, хотя бы примерно.

— Т-ты мне нравишься, Наруто. Очень нравишься, и давно, с того момента, как ты меня спас тогда, — запнувшись, произнесла я и помимо воли опустила взгляд, комкая тонкое одеяло. Вот честно: именно так, как сейчас, я не волновалась никогда. Не могла потому что предсказать, что сделают мои слова. Раньше всё было предельно ясно: я смотрю на эмоции и примерно понимаю, что изменит каждое моё действие. Не то чтобы я пользовалась этим часто — а то жить станет совсем уж неинтересно, — но бывало.

— Ты мне тоже очень нравишься, — отвёл взгляд Наруто, отчаянно смущаясь, и я еле удержалась от того, чтобы не растечься по кровати розовой клейкой массой от охвативших душу облегчения и радости. Чёрт возьми, как же я долго ждала этих слов! И как приятно их сейчас слышать. — Я… наверное, даже не знаю, что ещё сказать, — он покраснел.

Сказать честно, я не так давно выделила несколько «ступеней» моей особой способности. Я могла считывать эмоции человека, которые он испытывал именно в данный момент. Чаще от этого был вред, чем польза: чувства в обычных ситуациях мимолётны, но отвлекают меня жутко, не выключишь ведь. Я могла обменяться эмоциями, как делала это с Саске и потом, с согласия Неджи, попробовала и на брате. Это жутко выматывало, но помогало успокоить или успокоиться, что-то навязать — в общем, чувства человека были ненадолго в моём распоряжении… но вот и мои — у него, так что не всё было так просто.

Была ещё и третья ступень, о которой я знала всегда, но часто путала с первой, и только недавно — слава тем самым экспериментам с Неджи! — до меня дошло, что это что-то другое. Когда я того хотела, я не просто считывала мимолётные эмоции — я залезала глубже. Видела отношение к себе, к тому, о чём мы говорим, могла разобраться во всём получше. И это была самая полезная особенность — именно с помощью неё я могла стопроцентно определить ложь, примерно догадаться, о чём человек думает и тому подобное. Прекрасный козырь. Только вот я очень сомневалась, что смогу этот трюк провернуть в боевой обстановке. Считывать — пожалуйста; «меняться», предварительно сосредоточившись — без проблем. Но не забираться непозволительно близко к душе.

Я всмотрелась в эмоции Наруто так глубоко, как никогда, наверное, не смотрела, и, на секунду застыв, несколько скованно улыбнулась. Наруто тут же вскочил со своего места, укрыл меня одеялом, поцеловал куда-то в лоб, отчаянно смущаясь, и буквально в приказном тоне сказал отдыхать. Потому что «Шизуне-чан так сказала, значит, так надо». Я тихонько улыбалась в одеяло и кивала, а когда Узумаки ушёл, криво усмехнулась. Наруто ещё не знает, что я чувствую эмоции — знают об этом только Неджи и Хиаши, и я даже не знаю, радоваться по этому поводу или огорчаться.

То есть я не хочу говорить о Наруто плохо и вряд ли когда-нибудь захочу, но что-то обидное так и просится на язык из-за одного простого факта: как бы я ему ни нравилась, любви в нём не было. Не такая, по крайней мере. Я ему нравилась — это правда. Конечно, я ведь была красивой девочкой, а вырасти так вообще обещала в отличнейшую красавицу; ещё я была просто прекрасным другом и понимала его практически всегда. Хорошо, что он не отверг моё признание — а вдруг бы дружеские чувства пересилили? — но обидно, что он мне соврал. Не «очень» я ему нравлюсь.

С другой стороны… не мой ли это шанс? Я досадливо покусала губы и закрыла глаза, решив последовать совету Шизуне и отдохнуть. В конце концов, теперь я могу дать себе волю, и если Наруто не влюбился в меня на данный момент, то что-то всё же помешало ему отказать мне. А Узумаки такой человек, что просто так врать не будет даже в мелочах, а уж в такой вещи, как чувства… Нет. Плюс, он рыцарь — и это его главная черта. Рыцарь в сверкающих латах и на рыжем лисе… Я глупо хмыкнула, потёрла переносицу и постаралась успокоиться.

Значит, не только красивое личико всему виной. И как бы мне не хотелось быть сволочью в рассуждениях, у меня есть неплохой шанс занять освободившееся место Сакуры. Ведь давно Наруто не думал о Харуно в том ключе, что я могла сполна прочувствовать в Академии.

Зажмурившись, я попыталась перестать строить какие-то теории и коварные планы, а также успокоить бешено колотящееся в груди сердце. Мне, конечно же, всё ещё обидно за… не за ложь, но за недоговорку, от того и реакция на слова была не такой уж сильной — ну и слабость, что помешала сделать что-то более существенное, чем застыть на месте, глупо улыбаясь. Отрицательные чувства скручивались в тугой комок в груди, но вряд ли это выльется во что-то большее, ведь Наруто дал мне шанс. И только за это я готова простить ему всё.

«Хм… Интересно, что же такое самоуважение? Как оно ощущается? Нет, правда, как ощущают себя сильные-независимые?» — кисло подумала я, чувствуя, что наконец-то проваливаюсь в сон. Лимит девчачьих страданий перед сном был исчерпан, видимо.

На следующий день (или просто после того, как я поспала?) ко мне пришёл не только Наруто, но и Саске, и Шизуне с Цунаде. Две женщины проверили состояние и задали парочку ласковых вопросов да ушли, я только и успела заметить, что та же Цунаде будто освободилась. Не было в ней больше той безумно отчаявшейся и усталой женщины. Мне оставалось только порадоваться тому, что Сенджу больше не мучается прошлым.

Саске задержался подольше, какое-то время просто молча сидел, хмуро буравя меня взглядом, пока я устало не вздохнула. Он опять закрывался. Не слишком умело, правда — ненависть или Джуин делали это куда как лучше, но достаточно, чтобы я заметила. И чтобы обеспокоилась — тоже. Он ведь много чего себе может напридумывать.

— Всё нормально, Саске? Ты только не ври, — попросила я, садясь на кровати. Слабость отступила, только сердце иногда начинало стучать быстро-быстро, но почти сразу приходило в норму. Цунаде сказала, что так ещё будет какое-то время, а потом сойдёт на «нет». Главное — сильно не волноваться, а то может подскочить давление, а в остальном я уже была здорова.

— Со мной всё в порядке. А вот с тобой — нет, и не говори, что скоро всё будет нормально. Ты могла умереть, — неожиданно зло прозвучали его слова. — Мы должны были тебя защищать — я и Наруто. А ты всё равно оказалась в куда более худшем положении, Хината. Неужели ты не могла этого избежать? Ты же… — он осёкся, а я вздохнула, понимая, что Учиха говорит о предвидении.

— Честно говоря, попасть под удар должен был Наруто. Но мне не хотелось, чтобы он подвергал себя такой опасности, — я покачала головой. Это было немного глупо, ведь у джинчурики и Узумаки заведомо больше шансов выжить, чем у меня, но я не могла по-другому. Это ведь Наруто. И ради него я могла сделать очень многое, хотя, конечно, и не всё.