Agata_Strelka - Гости из будущего

Годрик Гриффиндор был, пожалуй, тем самым исключением из общего правила. Родители отдали его на воспитание бездетной овдовевшей тетке еще в пятилетнем возрасте. Сестра отца была напыщенной, самовлюбленной, немолодой особой, имеющей влияние в СОВете. Она пыталась слепить из Рика добропорядочного волшебника, патриотичного и состоятельного англичанина. Но все ее попытки пошли прахом, когда, достигши совершеннолетия, юный маг отправился в путешествие на поиски своего счастья. Изредка Гриффиндор все-таки возвращался в тетушкин дом, ради приличия слушал нотации, которыми его пичкала почтенная леди, и снова отправлялся в путь. Что он искал все эти годы, Рик не знал и сам. Но мне кажется, с появлением идеи о Школе, вечно беспокойная душа моего друга, наконец, нашла себе достойное дело.

Элоиза Гриндевальд, а именно так звали почтенную леди, вырастившую Годрика, была рада видеть в своем племяннике искру благоразумия, а поэтому решила поспособствовать тому, чтобы слушания в СОВете прошли успешно. Нам же оставалось только ждать назначенного дня и заканчивать последние приготовления.

По настоянию Хельги Никос присоединился к разработке нашего плана. Она была совершенно права, говоря, что человеку после такого потрясения необходимо занять чем-то мысли. Иначе так и с ума не долго сойти. Первое время Найт сидел в стороне и отрешенно слушал наши речи. Но уже через некоторое время начал предлагать очень интересные и действительно важные вещи, на которые, возможно, мы бы и не обратили должного внимания.

– Я думаю, вокруг Школы нужно сделать антиаппарационный барьер. Это оградит учеников от искушений магического мира. А для того, чтобы и магглы не могли навредить детям, Школу лучше накрыть иллюзией – Пусть они видят… разрушенный замок, например.

– Откуда на пустом месте возьмется разрушенный замок? – резонно спросил Рик.

– Тоже верно, тем более, во время стройки там будет слишком оживленно, – согласилась Хельга, разливая по бокалам ароматный тыквенный сок. – Наведем лучше морок болота.

– На болота могут позариться охотники, – задумчиво возразил Никос. – По разрушенным стенам захотят побродить романтики или местные мальчишки. Нужно найти такое место, до которого магглам будет крайне сложно добраться.

– Я знаю такое место, – мечтательно проговорил я.

В этот момент мне показалось, что Ровена кинула на меня испуганный, слишком уж понимающий взгляд. И мы почти одновременно произнесли: «Долина вепрей». Хельга недовольно взглянула на нас, но все же согласно кивнула.

– Прекрасная идея, – чувствуя небольшое напряжение в нашей компании, Рик говорил как всегда радостно и примирительно. – Она расположена довольно далеко от поселений магглов. Тем более, что они, из-за своих суеверий, стараются обходить и лес, и Долину окольными путями. Нам не составит труда построить там замок, не особенно заботясь о лишних любопытных глазах. А вот по поводу антиаппарационного барьера Никос прав. И пусть наше начинание вполне мирное, кто-то может ему помешать. Родители согласятся отдать на обучение своих детей только, если мы сможем гарантировать им полную безопасность.

Сначала мы хотели расположить комнаты преподавательского состава в одной из башен, но потом пришли к выводу, что ради собственного спокойствия и все той же пресловутой безопасности, деканы факультетов должны будут как можно больше времени проводить рядом со своими учениками. А у ребят при малейшей надобности должна быть возможность связаться с преподавателями и родителями. Но если аппарация на территории будет не возможна, то стоит найти другой способ связи. Поэтому, в гостиных было решено расположить камины, подсоединенные к сети с возможностью общения и запретом перемещений, а в одной из башен – устроить совятню.

– Самое сложное в таком большом замке будет перемещение по этажам, – сетовала Хельга. – Продумать все маршруты крайне сложно. А бегать из башни в башню, во внутренний двор или в подземелье окольными путями – замучаемся!

– А что если сделать передвижные лестницы? – предложила Ровена.

После появления в нашей компании Никоса она все чаще стала задумчива и молчалива. Мне казалось, будто она чувствует то же, что и я. Какую-то неправильность ситуации, словно в хорошо отлаженный механизм попало лишнее колесико. И вроде бы оно не мешается, наоборот делает все, чтобы быть полезным, но какая-то эстетика пропала, исчез стройный ход мыслей и течение событий.

Я отгонял от себя эти странные мысли как мог. Но, смотря в глаза француженки, понимал, что она думает о том же самом. Прежде у меня не наблюдалось способности читать мысли по лицам. Но в Ровене было нечто такое, что позволяло мне не то, чтобы знать, о чем она думает, а скорее я мог чувствовать направление ее мыслей. После того разговора, перед моим полетом к Никосу, мы не заговаривали на тему наших одинаковых снов – не было случая остаться наедине, да и других проблем тоже хватало. Но иногда между нами возникала какая-то незримая связь. Мы понимали, что в наши головы приходят одинаковые мысли, сознание рождает похожие образы, а души так и тянуться друг к другу. Не знаю почему, но мы старались подавить эти порывы.

Список предметов, которые мы хотели бы преподавать в Школе, расширялся день ото дня. Каждое утро мы уже впятером собирались в саду и дополняли его. Нам было важно выучить ребят не только магическим наукам, но так же и этикету, иностранным языкам и дипломатии, девушек – домоводству, юношей – фехтованию. Все это должно было войти в семилетний курс таким образом, чтобы, выйдя из нашей Школы, юный маг был бы полностью подготовлен к современной жизни в обществе. И, в конце концов, мы поняли, что своими силами тут не справиться. Рик взял на себя преподавание чар и боевой магии; Хельга – растениеводство и магическое домоводство; Ровена – нумерологию, астрономию, искусство изысканной речи и общие основы этикета; я – зельеварение, историю магического и маггловского миров. А еще у нас оставался целый список неохваченных дисциплин – прорицания, полеты на метлах и живых существах, каллиграфия, руническая магия, звероводство, философия, современные литература и искусство, магическая и магговская география, иностранные языки, риторика. По наставлению Рейвенкло первые пять лет обучения проходили по единой программе, с тем только различием, что некоторые предметы были общими для всех, другие – специфично только для девочек, третьи – только для мальчиков. Оставшиеся два года каждый из учеников мог бы подбирать для себя более узкую специализацию.

– За то время, пока они будут учиться общим наукам, смогут понять, к чему их тянет больше. Оставшиеся годы юные маги смогут более глубоко изучить приглянувшуюся им науку. Таким образом, у каждого преподавателя по истечении пяти лет должен появиться еще и углубленный спецкурс по своему предмету.