Владимир Серов - Пересечение

Владимиру вспомнился сон, который он вчера ночью видел в КПЗ. Сон удивительным образом сходился с тем, что являлось сейчас его взору. Пятно фонарика выдергивало из темноты блестящие, искрящиеся от света фрагменты, похожие на всяких размеров матово-белые сосульки, висящие над самой головой, растущие из серого каменистого пола. Такими же серыми были и каменные стены, угловатые глыбы узкого тоннеля. Пещера была темной, мрачной и казалась бесконечной.

«И сны у меня уже вещие», – подумал он, отметив про себя, что потихоньку начинает свыкаться с новыми возможностями, выдаваемыми его организмом.

А дядя Витя наводил фонарик и показывал им свои знаки, которыми он отмечал темные пятна тупиковых ответвлений, проверенных в прошлые его посещения. Он заявил, что если преследование будет продолжаться, эти знаки однозначно запутают погоню. Они пока не обсуждали все перипетии случившегося с ними, так как пока самым актуальным вопросом было скрыться от смертельной погони.

Наконец, дядя остановился в небольшом зале у похожего на стол плоского камня, заметно возвышающегося над полом пещеры, и объявил большой привал.

После перекуса Виктор Иванович сказал:

– А дальше хода я не нашел, так что может оказаться, что и здесь, в пещере, надолго задерживаться нельзя. Если пещеру обнаружат, чего на сто процентов исключить нельзя, то нас здесь заблокируют.

Владимир, дожевывая бутерброд, несколько раз прошелся вдоль стены пещеры, подсвечивая себе фонариком. Затем, остановившись у двух камней, заметно выпирающих из стены, сказал:

– Мне кажется, если убрать эти камни, то там продолжение хода, и тянется он, наверное, насквозь через гору на ту сторону перевала.

Услышав это предположение, Виктор Иванович с Игорем быстро подошли к Владимиру. Подсветив еще одним фонариком, дядя внимательно осмотрел стену, камни, чуть заметную щелку и сказал:

– Что ж, вполне возможно. Давайте прямо сейчас и попробуем. Только не спеша, аккуратно, чтобы, не дай Бог, все здесь не повалилось.

– Кажется, свод здесь совсем неплох, – сказал Игорь, еще раз тщательно просветив и осмотрев место над камнями.

Они расковыряли зазоры между камнями и аккуратно расшевелили камни. Очень кстати здесь оказалась походная спутница Виктор Ивановича. Выполненная из титанового сплава, легкая и в то же время чрезвычайно прочная, она оказалась просто незаменимой при выворачивании камней. Втроем они буквально за двадцать минут убрали в сторону мешавшие им камни. Перед ними открылся черный проем вполне приличного размера, достаточный для их продвижения дальше. Свет фонаря терялся в темноте серо-черного коридора. Из проема пахло затхлостью и сыростью.

Виктор Иванович сказал:

– У нас два варианта: или мы выжидаем в пещере часов десять-двенадцать, после чего, то есть завтра днем, проводим разведку у входа в пещеру; или продвигаемся дальше, по неизведанному пути с надеждой найти второй выход и еще больше оторваться от погони. Батареек к фонарям при непрерывной их работе хватит на сутки, не более. Поэтому в любом случае предлагаю устроить здесь большой привал, а завтра принимать решение. Утро вечера мудренее. Если здесь в пещере годятся эти понятия.

Только сейчас Владимир почувствовал, что эти два бесконечных безумных дня окончательно вымотали его. У него только и хватило сил, чтобы расстелить тоненький туристический коврик, улечься и мгновенно забыться сном настолько глубоким, что он не слышал ни вопросы, задаваемые ему, ни долгий разговор племянника с дядей, обсуждающих так неожиданно возникшую проблему.

Не слышал он, как они, дядя с племянником, решили, что неплохо бы одному из них, а точнее дяде, вернуться ко входу в пещеру, чтобы понаблюдать, как там обстоят дела.

А к нему снова пришли сны.

Опять темный вращающийся поток тащил и мял его, но удивительно – все тяжкие болевые ощущения словно притупились и не ощущались так неприятно, как в первый раз, словно тело уже начало привыкать к этим нагрузкам. Поток выбросил его, и он, беспорядочно вращаясь, падал с большой высоты прямо в жерло настоящего вулкана. Скорость падения стремительно нарастала, так что перехватывало дыхание, а внизу зловеще увеличивалось красное лавовое пятно. Уже были видны пузыри и волны кипящего слоя магмы и задымилась одежда от нарастающего нестерпимого жара расплавленной породы. Оставалось буквально мгновение до погружения в этот пылающий ад, как вдруг в один миг все переменилось. Страшная картина неминуемого падения в огненную бездну резко оборвалась.

На душе стало неописуемо хорошо. Он вдруг почувствовал всем своим телом удивительную легкость, именно ту чудесную легкость, которую ощущал во сне в годы детства и юности, когда удавалось летать. Это опьяняющее чувство, когда при каждом твоем прыжке через любое препятствие ты можешь задержать свое падение вниз на долгие мгновения, зависнуть над землей и медленно-медленно опускаться вниз. И именно эта легкость вдруг вернулась в его тело, будто все те же знакомые добрые руки выхватили его и перенесли в чудесное, чуть прохладное место.

Он шел по широкой дороге среди бескрайней степи, меж пестрого разноцветья, дыша свежими ароматами, ступая по лепесткам, нанесенным дуновением чуть заметного, теплого ветерка на эту дорогу. А вдалеке, на самой линии горизонта проглядывалось нечто настолько величественное, настолько монументальное, чему не находилось подходящего названия, описания, сравнения. Словно далекая гряда высоких гор, исполненная в виде дворцов, крепостей, шпилей, террас, очерченных резкими, четкими линиями. Страна волшебной сказки, город грез. Хотелось сорваться и бежать со всех ног, чтобы поскорее добраться до этого чудесного, волшебного места, увидать замечательных людей, живущих там и поджидающих его. И он сорвался и побежал, и полетел, влекомый горячим страстным призывом. Его ждали. Это была женщина изумительной красоты, царица, богиня. Она стояла перед ним на расстоянии двух вытянутых рук, одетая в мягкие переливающиеся ткани и в то же время тонкие и прозрачные, чтобы угадывались линии ее тела. Ткань была светло-розового цвета, с едва заметным рисунком. Черты лица скрывала тень. Женщина поманила его рукой и пошагала своей божественной походкой по направлению к горам-башням.

Он проснулся. Сон неожиданно пропал сам по себе, прервавшись в, безусловно, важном для него месте. Все еще ощущая на руках и лице боль от ожогов, Владимир подумал, что если так будет продолжаться и далее, в следующем сне он уже точно погибнет, и никакие добрые руки его не успеют спасти.

Но тогда уже больше не побывать в том чудесном городе, и уж больше не увидать ту богиню его снов. И откуда-то появилась абсолютная уверенность, что он еще вернется в этот сон, узнает тайну тайн. Он прислушался.