Наталья Шувайникова - Преподавательница: Первый учебный год

Мама Саши Ершова накрыла праздничный стол по случаю окончания сыном первого курса. Все ждали отца, но на праздничный ужин он опаздывал. Павел Алексеевич пришёл не в настроении. За столом он почти всё время молчал, а потом вызвал сына на серьёзный мужской разговор.

«Садись,– кивнул он Саше.– Конечно, хорошо, что ты учишься почти без троек. Первый курс позади… Но давай-ка поговорим о другом». Он нахмурился и пристально посмотрел на сына. «Что у тебя с Леной? – тихо спросил он.– Мне звонил Владимир Васильевич, её отец. Он очень обеспокоен. Лена постоянно плачет. Говорит, что ты её бросил. Это правда?» Саша молчал. Ему совсем не хотелось обсуждать с отцом свою личную жизнь. Тем более что в личной жизни у него были одни неприятности – ему очень нравилась Вика, но она, по-видимому, не воспринимала его всерьёз. Впереди было лето – скучное одинокое лето, когда он сможет встретить её только случайно или в «Олимпе». Но езда верхом его не очень привлекала и в первый раз вообще не понравилась. «Что в этом хорошего? – думал Саша.– В конюшнях воняет, лошадь – животное большое и неизвестно, что у неё на уме. Может укусить, может лягнуть. Вон тренер сказала – сзади подходить нельзя, под животом пролезать нельзя, спереди тоже осторожно. Да и трясёт в седле невозможно. То в одну сторону валишься, то в другую…» Он попробовал ездить на лошади только из-за Вики. Ничего не получалось, а он так старался привлечь её внимание и доказать, что экзамены и зачёты тут вообще ни при чём. А тут ещё отец стоит и ждёт ответа.

«Так, значит, правда»,– тяжело сказал отец. Он хотел добавить, что они с мамой и родителями Лены были рады этой дружбе, что Лена очень милая и хорошая девушка и что они с радостью приняли бы её в свою семью в качестве его жены. Что её отец – его начальник и занимает не самый низкий пост в администрации. И что это родство очень выгодно для всей семьи и обеспечивает надёжное будущее. Но тут он подумал, что у сына такой возраст, что он просто попал на «женский» факультет, увидел там много красивых девушек и от обилия женской красоты просто растерялся. Что пройдёт время, и он одумается. «В крайнем случае, пусть потом заведёт себе любовницу, – решил он.– А женой будет Лена». Но вслух он ничего этого не сказал. «Я обещал тебе поездку на Кипр или в Грецию. Или любую другую страну, в которой вы захотите побывать вместе с Леной. Можно было бы и в Европу. Но поскольку Лена, я так понимаю, с тобой никуда не едет, то полетишь ты вместе с двоюродным братом в Арабские Эмираты». – «Как – в Эмираты? – растерялся Саша.– Пап, ты что? Там же летом невозможная жара!»– «Ну вот, считай, что это такое тебе наказание. Тем более что по жаре шляться никуда не будете. На территории отеля тоже прекрасно можно отдохнуть. Я уже, кстати, купил вам путёвки». – «Где купил? Как всегда, у дяди Серёжи?»– «Ну да, где ж ещё то… В Эмираты – только с «Флагман Трэвел» знающие люди летают! Сергей, он такой, он всё так организовал, что у них клиентская база всё растёт и растёт! Он…»– «Подожди, пап!»– прервал его Саша. Он уже по опыту знал, что когда отец начинает хвалить дядю Серёжу и его фирму, то это может длиться чуть ли не до бесконечности. «Пап, я знаю, что работают они отлично и что все их туристы довольны. Ты же это миллион раз говорил. Но почему же он продал тебе летние путёвки? Они же, наоборот, всех предупреждают, что летом ехать в ОАЭ нежелательно!»– возмутился Саша. «Потому что я его об этом попросил!– рассердился отец. – Поедешь летом, я сказал. И Михаила с собой возьмёшь, когда бы я его ещё за границу отправил? А я его матери, сестре своей, обещал, что он как-нибудь съездит в Эмираты. Если всё пройдёт нормально, и вы там ничего не учудите, то осенью или весной всей семьёй туда слетаем». Обещая это, Павел Алексеевич надеялся, что в следующий раз полетит с ними на отдых и Лена в качестве невесты сына. Должен же Саша когда-нибудь одуматься! И чем скорее, тем лучше. «Иди, собирайся, разговор окончен»,– строго сказал он.

«Ну что ж,– сказал Альберт Алексеевич, пришедший на последнее в этом учебном году заседание кафедры. – Вы большие молодцы, справились со всем практически самостоятельно. Любовь Константиновну скоро выписывают, и в августе она уже планирует выйти на работу. Так что с начальством будет вам полегче. Да и мне поспокойней».

В больницу к Любови Константиновне ходила только её близкая подруга, работавшая на соседней кафедре. Это она вызвала «неотложку», когда придя в начале учебного года к Любови Константиновне домой, застала её лежащей без сознания в прихожей. Входная дверь была приоткрыта, видно, бедная женщина, почувствовав себя плохо, пыталась выйти из квартиры и позвать на помощь, но не успела. Разряженный мобильник валялся рядом. Тамара Ивановна сразу же вызвала по своему телефону «скорую» и помощь подоспела вовремя. Находясь в больнице, Любовь Константиновна попросила подругу, чтобы к ней никто, кроме неё, не приходил (хотя многие коллеги хотели навестить её в больнице и чувствовали себя неловко, что она там совсем одна). Любовь Константиновна жила одиноко, родных у неё не было, и все очень ей сочувствовали. Но её запрет был категоричным: «Я не хочу, чтобы меня видели в таком состоянии»,– переживала она. У неё долгое время была парализована правая сторона лица, разговаривала Любовь Константиновна с трудом. Благодаря стараниям врачей постепенно здоровье её восстанавливалось – завкафедрой шла на поправку.

«В общем, скоро будете с начальством,– повторил Альберт Алексеевич.– Только на кафедре нужно будет ширмой отгородить уголок для отдыха, поставить туда столик, стулья, диван. Картина у меня есть, повесите её над столом – хорошо будет». И он ещё раз похвалил всех за проделанную работу, очень тактично указал на некоторые недостатки, а потом молодые преподавательницы уговорили Альберта Алексеевича остаться на чай по случаю завершения учебного года.

К чаепитиям здесь уже привыкли – в отсутствие Любовь Константиновны отдых за чашкой чая или кофе заменял заседания кафедры. За скромно накрытым столом (обычно чай да печенье или сушки) обсуждались рабочие вопросы, решались насущные проблемы. Нередко на чаепития преподавательницы приглашали декана, он чаще всего отказывался, но иногда всё-таки приходил. Несмотря на его кажущуюся строгость, все привыкли к нему и даже по-своему полюбили, считая кем-то вроде старшего товарища и даже друга. Человеком он оказался замечательным.

Последнее в этом учебном году чаепитие прошло весело. Альберт Алексеевич шутил и казался таким домашним и родным, а совсем не строгим начальником, каким был всё это время. Ирина, как всегда, старалась его завлечь, строила глазки и незаметно приподнимала юбку повыше. Наталья Александровна сидела в очень хорошем настроении, радуясь похвале декана. Всё-таки за этот год ей досталось больше всех – завкафедрой нет, из «опытных» преподавателей на кафедре только она, и девчонки нередко обращались к ней за советом или вопросом. Лаборантка Света, которую тоже позвали на чаепитие, ловила каждое слово. Вика сидела немного грустная, невольно думая о Саше Ершове – где он сейчас? С кем отмечает окончание первого курса? Может быть, с Леной или другой девушкой? Вика почувствовала укол ревности. «Нет, всё-таки нужно выкинуть его из головы,– подумала она.– Это не дело, ревновать человека, который тебе, в принципе, никто». Она прислушалась к шуткам декана. Все они были нисколько не пошлые, умные и очень смешные.