Вячеслав Прах - Дешевый роман

«У меня ощущение, что я подо льдом. Я не могу сделать вдох, а следует – в этом месте нет воздуха, я изо всех сил разбиваю свои кулаки об эту холодную, твердую поверхность. Я кричу, но не слышу свой голос, как не слышат его другие во сне. Я не сплю, раз я могу об этом так долго рассуждать, меня не выбрасывает одним мгновением в мою теплую, мягкую кровать. Я будто сделан из камня и у меня одно только чувство, что я лежу подо льдом…

Моя жена сверху. Я не знаю толщину этого льда, но ее голос слышно не четко, едва ли я могу расслышать слова. «Спаси меня!» Я кричал громко, видимо, слишком толстый слой, все напрасно, она меня не услышит. Затихла, прошло секунд пять, раздался другой голос. Я долго пытался вспомнить, кому он мог принадлежать, я где-то уже его слышал. Кто ты и почему Юлия на тебя кричит, что ты делаешь там с ней, сверху? «Оставь ее!» Я бился о лед до тех пор, пока во мне не образовалась трещина…»

– Что ты сейчас делаешь?

Не сдержалась Рита.

– Я собираю пазл. Одну часть за другой, не спеша. Только мне известно, какую картину увидят мои зрители в итоге, а пока я от них скрываю все отстальные части этого пазла.

– Интрига?

– Нет, Рита, у меня форма повествования такая. Это называют стилем автора.

– Ты думаешь, читателям будет интересен твой стиль?

– А у них нет другого выбора. Ты либо принимаешь и продолжаешь читать, либо закрываешь книгу. Я уже представил ее обложку и мысленно провожу по ней пальцами…

– И какая она на ощупь?

– Она твердая, как лед. Стоит только приложить к ней руку и ты услышишь, как кто-то стучится под ним.

Я не читал свою последнюю выдержку Рите и она, возможно, поняла это по-своему.

– Габриэль, мне снился сон…

Она выпрямила пальцы и приложила свою ладонь к моей.

– Да, Рита?

– Ты будешь смеяться.

Она не решалась.

– Нет, не буду. Даю слово!

– Мне приснилось, что мы снова встретились с тем человеком из книжного.

Черт возьми, я в тот момент думал о нем. Когда мысленно держал в руках книгу.

– И?

Она сделала паузу.

– Он сказал, чтобы я не верила тебе.

– Вот как?

Я сгорал от любопытства.

– А в каком контексте он тебе это сказал.

Рита задумалась.

– Он подносил к губам мою руку. И вместо: «Очень приятно, Рита» – он произнес: «Не верь ему». Мы во сне были в том самом книжном…

– Хм, интересно…

Задумался. Мне было сложно теперь думать о чем-либо, я все время думал о нем. Кто он? И почему у него такое сильное влияние на людей? Возможно, он владеет гипнозом, хотя нет, не думаю. Я должен выяснить любой ценой, что это за человек, возможно, он сможет мне помочь. Он чувствует меня, как никто другой. Даже Рита не в силах прочесть мои мысли, хотя мы с ней уже два месяца живем вместе. Он гораздо сильнее ее.

– Не придавай такое значение снам.

– Хорошо.

Я обнял ее.

Рита больше не верила мне. Я прекрасно знаю ту наивную Риту, которая смотрит на меня, как на Всевышнего, и готова проглотить каждое мое слово, запивая вином. Теперь это была другая Рита. Она искала во всем подвох и, в силу своей близорукости, искала его не там. Она думала, что я нашел другую и предал ее, Рита называла это своей интуицией. Это не так, мое сокровище!

Я снова шел в этот книжный, на витринах гордо висели плакаты современных бестселлеров, того легкого чтива, которое люди проглатывают в метро, в поездах – в тех местах, где нужно скоротать свое время. Я как-то взял «это» в руки и понял, почему таким вещам не посвящают свободное время. Я если бы и читал такие книги, то только в тюрьме, там ненужного времени много. Надеюсь, я не из того теста сделан и мой читатель будет меня смаковать в постели, в святыне святых, куда он приводит своих любовников. Я теперь его любовник. Он будет засыпать с моей книгой и просыпаться с ней. Я стану его другом и буду его за собой вести в самые потаенные подвалы моей души. Он будет смеяться, восторгаться и плакать. Какой это размах – быть чьей-то улыбкой, чьим-то ускоренным сердцебиением, предвкушением, разгадкой тайны, отражением самого человека – его зеркалом. Его темной стороной – убийцей. Я для него теперь ближе, чем кто-либо, ведь я его понимаю, как никто другой.

Я вошел. Зазвенел колокол, предупреждающий кассира о новом клиенте, он хотел снова ко мне пристать со своей помощью, но я отказался. Плохие психологи эти кассиры, я бы с большей вероятностью что-то купил, если бы меня никто не трогал.

– Уже третий раз я тебя вижу и не испытываю особой радости.

Начало было, мягко сказать, не очень.

Он стоял в том же костюме, и я сделал вывод, что другой одежды у него нет.

– Зачем ты снова пришел? Принес свою рукопись, так знай…

Я его перебил:

– Нет, ты же видишь, я ничего с собой не принес.

Он постучал указательным пальцем по виску.

– Она сейчас у тебя здесь. Выбрось ее на время из головы. Мне сложно разговаривать с людьми одержимыми. Они не умеют слушать отстраненно, как бы со стороны.

– Постараюсь, – я выдохнул и мысленно снял с себя все напряжение.

– Вот так. Я тебя слушаю!

– Я хотел спросить, как ты смог повлиять так на Риту, она восприняла твои слова всерьез и теперь пытается меня в чем-то разоблачить.

Он хотел мне ответить, но я продолжил:

– Я знаю, что это был не сон, точнее, не его привычная форма, ты каким-то образом засеял в ее голову эти мысли, тогда, при первой встрече. Только я не понимаю, как тебе это удалось. Мне кажется, ты что-то скрываешь.

– А ты ничего не скрываешь от Риты, может, пора уже ей признаться, а, Габриэль?

Я в этот момент почувствовал себя трусливым лгуном перед глазами Правды.

Я молчал.

– Пойми, не стоит бояться того, что ты делаешь, того, в чем скрыта твоя суть. Ты скрытен, мой друг, разве это не правда? Ты живешь с ней, сколько уже…

– Два месяца.

– Два месяца, но она ничего так и не знает о тебе. Самое дурное в этом то, что ты питаешь ее иллюзиями, а так делать не стоит, это может плохо повлиять на твою работу. Твоя работа – это ведь все для тебя? Признайся ей, Габриэль, тебе станет легче, ведь это своего рода груз для тебя – быть перед ней в долгу.

– А если она не примет меня таким?

Писатель рассмеялся.

– Конечно, не примет. Она вышвырнет тебя из твоего же дома. Ты только посмотри со стороны на себя. Кто ты? Ты это знаешь, я это знаю, а подойди к первому встречному и расскажи свою историю.

Его смех стал громче.

– Не бойся, парень, быть тем, кто ты есть. Я сейчас смеюсь не над тобой, а над собой молодым. Твое лицо мне так напоминает мое несколько лет назад, нет, не в этом, наши черты лица не схожи, мы разные внешне. Я тебя старше, но сужу сейчас не по возрасту, а по количеству написанных книг. Я не читаю твои мысли, Габриэль, не стоит из меня делать Бога, но я прочитал всю твою суть, все твое нутро перелистнул, когда ты взял мою книгу и приложил к своей груди. И если бы я встретился с собой несколько лет назад, я бы сказал: «Твоя душа будет стоить дешево», но даже это мне бы не помогло. Ведь если я загорался чем-то, то я пылал ярким пламенем с громким треском до тех пор, пока с меня не посыпется пепел. И я не слушал никого, я писал и сгорал, был полон страсти. Меня переполняла внеземная сила, которая исходила из моего творения. Я был слишком предан своей первой работе, своей первой книге – своей лучшей книге, я был уверен, что она раскроет во мне гения. Я себя таковым считал.