Юрий Серов - Главные вещи

В дворницкую Миша шёл со смешанными чувствами. Покидать место дворника, к которому он за год привык, желания особого не было, но спорить с начальством не хотелось. Предложение достойное, столяр – не царь метлы, в мороз и дождь в цехе сидит, чайком балуется и древесной пылью дышит. Тем более, что училище Миша закончил лет двадцать, правда, назад, и по профессии работал мало, месяца два или три, но корочка и стаж в трудовой остались. Выходило, что стоило соглашаться. Но как покинуть любимую дворницкую, обжитую, уютную, где он чувствует себя как дома? Терзали дворника сомнения: боялся мужчина очередного похода в неизвестность. Сколько их было уже, таких походов.

Скрипнув дверью, мужчина вошёл в дом, повесил куртку на вешалку, поставил чайник греться и улёгся отдохнуть. Пока вода закипала, размышлял над ближайшим переездом, представлял новых соседей: по комнате, по коридору, осознавал, что одинокий образ жизни закончится, и мечтал, чтобы люди попались хорошие и добрые, чтобы не пили много, и он сам смог бы справиться с пагубной привычкой и завязал с пьянством окончательно.

Услышав свист, дворник нехотя поднялся, выключил плиту, налил себе чая и, осторожно хлебая горячий напиток, уселся у настольной лампы со свежей бесплатной газетой, захваченной в ЖЭКе.

Минут пятнадцать он пытался вникнуть в статью, но буквы и строчки предательски бегали, и мужчина отбросил газету и долгое время смотрел в окно, разглядывая сумеречный Новый Уральск и мечтая о нормальной жизни.

В дверь четыре раза позвонили: условный сигнал Витька и Толика, двух его дружков-собутыльников. Миша поднялся, сделал шаг и остановился. Друзья позвонили снова, намекая на то, что у них есть выпивка, но у дворника желание отмечать переход на новую должность пропало, так и не появившись. Миша услышал удаляющиеся шаги, облегченно вздохнул и снова сел у окна. Единственное, что хотелось делать сегодняшним вечером – это сидеть на кривоногой табуретке, курить, пить чай и разглядывать мрачные очертания города.

С будущей должностью столяра дворник Миша смирился на следующий день. Осознание пришло утром: мужчина понял, что это реальный шанс свернуть с кривой дороги неудачника, алкоголика и прожигателя жизни, и решил сворачивать, пока не поздно.

Снега за ночь навалило по колено, и день выдался трудовым и тяжёлым. Перекуривал дворник мало, раз в час – не чаще, а лопатой упирал на полную мощность. Помнил, что вечером отчёт у Павла Андреевича, и лучше не сачковать в последний день. Завтра можно, в субботу начальства днём с огнём не сыщешь: кто с семьёй в аквапарк уезжает, кто к родственникам в гости, а кто и спит после пятничной бурной ночи в клубе. А сейчас надо поддать жару, чтобы Пал Андреич не передумал и не взял какого-нибудь бездаря криворукого на его законное место.

Около полудня Миша заметил в конце улицы знакомую фигурку менеджера по качеству Димы Филимонова. Филимонов бегло оглядел улочку, записал что-то в тетрадке, а у дворника гора свалилась с плеч.

– Проверяли всё-таки, – сказал он сам себе. – Вот бы подловили, если б выпил вчера. И не справился с сегодняшним снегом, не справился. – Мужчина покачал головой, соглашаясь с родными мыслями…

Столярный цех напоминал трассу для дрэг-рейсинга. Длинный зал со столами и деревообрабатывающими станками, с полками, полными напильников, наждачной и нулевой бумаги, с тисками и разного калибра гвоздями больше походил для скоростных гонок на автомобилях, чем для работы. Миша, шагая по цеху, с восторгом осматривал каждый станок и инструмент и ощущал, как радостно бьётся сердце в груди. Вспомнились годы в училище, когда он, неопытный юнец с первыми признаками щетины, слушал советы бывалого мастера и пробовал выточить скалку. Сначала подбирал подходящий брусок, намечал с двух сторон центр, делал небольшое углубление и закреплял на станке. Запускал мотор, крутил ручку, и резец снимал с дерева слой за слоем, пока не получалась идеальная фигура. Далее обработка наждачкой, чтобы убрать шероховатости, и вот она, скалка готова!

– На бейсбольную биту похожа, – смеялся бывалый мастер. – Как в американских фильмах.

Мужчина улыбнулся и погладил станок рукой. За двадцать лет, что минуло со времён училища, техника поменялась мало, а некоторые автоматы остались такими же доисторическими и простыми в обращении. Кнопка «Пуск», кнопка «Стоп», ручки регулирования резца, – вот, пожалуй, и вся основа. День-другой, и Миша восстановит в памяти знания, кое-что подучит, кое-что повторит, и прощай. Прощай холодная улица, совковая лопата и чилижная метла! Начинается новая жизнь, жизнь в тепле и уюте, а про старое лучше забыть. Раз и навсегда.

Пытаясь покончить с прошлым, бывший дворник даже переезжал втихую. Чтобы дружки-собутыльники не узнали новое место жительства, он занял у Павла Андреевича денег, нанял грузчиков и ранним утром, пока город нежился в дрёме, перевёз вещи к общежитию. Вещей было немного: одежду и прочую мелочь Миша перетащил заранее.

Комнату мужчине выдали отличную. Чистую, с приятными голубыми обоями, маленьким телевизором и удобной односпальной кроватью. Размерами комната походила больше на клетку, но зато был маленький закуток, заменяющий кухню, где стояли газовая плита и обеденный стол. Места опять же оказалось мало, но о таких комфортных условиях Миша и не мечтал. Общежитие представлялось ему ободранной и обшарпанной забегаловкой, где обитают завсегдатаи дна общества, а не нормальные люди. На деле же всё оказалось по-другому. Старую общагу выкупила компания, сами же работники сделали ремонт и постепенно заселяли пять жилых этажей. Повезло и Мише.

Ближе к восьми в цехе зашумели. Пришли ребята, познакомились, выпили чаю с пряниками, старший объяснил план на сегодня, и неторопясь все разошлись по местам. К половине девятого работа закипела, столы и стулья один за одним отправлялись в лакокрасочный цех, и Миша старался не отставать от других. Поначалу удавалось со скрипом, лоб покрывался испариной от усердия, но к обеду мужчина приноровился и вошёл в общий ритм.

В напарники Мише достался опытный и весёлый мастер Антон. Обладатель зычного баса, знаток миллиона шуток и анекдотов имел прозвище «Золотые руки», причём оправдывал его на все сто процентов. Какую бы деталь он ни изготавливал, получалась она ладной и точной, как на чертеже. С Мишей Антон по секрету поделился, что давно должен был стать старшим, но «Петрович не ставит, потому что ржу много». Но работал Антон сильно, норму в полдня укладывал, а потом другим помогал, за это и уважали его ребята.

После смены мылись в душе. Смывали пот, пыль и стружку горячими струями, а после снова пили чай, курили в форточку и смеялись. Конфликтов и повышенного тона Миша не заметил. В цехе царили мир и дружба.