Юрий Серов - Главные вещи

Ночью спалось плохо. Глаза закрывались, а мозг протестовал. Приходилось отшвыривать пододеяльник, вставать и выходить на балкон. «Что ты сидишь дома? – спрашивал внутренний голос. – Сходи куда-нибудь, познакомься с девчонкой, чего ты тухнешь?». Но Глеб никуда не шел, игнорируя выдумщика, а когда тот притих, улыбнулся восходящему солнцу и отправился завтракать.

Новый день начался с восторженных реплик. Отдел гудел о страшном ночном пожаре, в котором пострадали десять эксклюзивных автомобилей общей стоимостью сорок миллионов российских рубликов. Коллеги обсуждали сгоревшие «Бентли» и «Порше», смеялись над неудачниками-охранниками и ни капельки не сочувствовали владельцам.

Глеб воспринял неожиданную новость без эмоций: сгорели эти чёртовы машины, ещё купят, подумаешь. Богатые на то и богатые, чтобы себя баловать. Высосут у народа последние деньги, затарятся и плевать им на всех с высокой колокольни. Поэтому парень в полемику не полез, приступил к делам и сразу, почти мгновенно решил запутанный клубок махинаций одного адвоката. На радостях он сорвался к шефу, выпалил с порога, что знает, как поймать Никифорова за хвост, и вкратце обрисовал картину.

– Ты меня радуешь активностью. Мы полгода бьемся с Никифоровым, но так и не смогли схватить его за яйца, а ты нашёл-таки лазейку. Ну, молодец, Глебыч! Растёшь! Еще парочка таких бомб, и возглавишь отдел. Это я тебе гарантирую.

Шеф заливался, а парень сидел, не шелохнувшись. Ему нравились похвалы начальника, но радости не доставляли, и веры в то, что он станет в скором будущем старшим по отделу, не было. Здесь работали по пять-шесть лет, и немногие удостаивались чести возглавить часть юридического флота.

– Вижу, ты мне не веришь. – Глава компании оперся на краешек стола и прикурил сигару. – Давай тогда заключим договор, настоящий, с твоей и моей подписью, мы же всё-таки юристы, – хихикнул он. – Утрёшь нос этим задавакам – я назначу тебя начальником. Мне нужны люди с хорошей хваткой. Ну, так что? Подписываем?

Сигара дымила, щекоча ароматом нос. Глеб согласно кивнул – отказываться было глупо.

Договор подписали, а дело нашлось практически сразу. Шеф перекинул на парня запутанное и странное происшествие на Моховой улице, где ограбили ювелирный магазин путём махинаций и гипноза. Грабителей взяли, но доказательств накапливалось с бору по сосенке, что означало рано или поздно закрытие уголовного дела. Сроки поджимали – будущего начальника отдела ожидала горячая неделя.

Отужинав в «Му-му», чего не делал давным-давно, парень прошёлся по центру. Толкаясь в толпе туристов, потянул время на Красной площади. Глядя на афишу, думал рвануть на концерт Басты – успевал и по времени, и цена не кусалась, но, нащупав в кармане коробок спичек, успокоился. Сегодня он отожжёт покруче известного рэпера, вот будет «Моя игра», как в его бессмертном хите.

Съездил домой, переоделся, дождался одиннадцати и в бодром настроении отправился на Новый Арбат. Там, среди высотных исполинов и стареньких переулочных домишек стояли «Мерседесы» и «БМВ», «Ауди» и «Лэнд-Роверы», охраняемые одной сигнализацией. А может ли электронная безделушка сопротивляться человеку? Особенно если он вооружён канистрой бензина, дожидающейся своего часа в тайнике в Хлебном переулке, и маленькими палочками с серной головкой. Здесь ни один металл не устоит, что говорить об «умной пищалке».

Выбравшись из метро, Глеб побродил по Старому Арбату, вспоминая рассказы родителей о поездках к легендарному поэту Окуджаве, но Арбат стал не таким, каким помнили отец и мать: сборище рокеров у стены Цоя, разноцветная шантрапа с рекламными листовками, нищие художники, сворачивающие в чемоданы портреты и картины, музыканты-барды, собирающие мелочь, – люди искали здесь наживы, и такой Арбат раздражал парня, он не замечал в нём искренности и таланта. Улица прогнила вдоль и поперёк, и даже Синий Троллейбус вызывал отвращение.

А когда-то, в далёком девяносто шестом Старый Арбат был другим. С матерью под руку, шагая по брусчатке, Глеб, тогда ещё ребенок, с интересом взирал на толпу странных подростков, одетых в яркие балахоны и широкие штаны, и на другую толпу – бритоголовых, крепких, прячущих мускулистые тела под чёрные куртки. Они шли навстречу друг другу, бритые скандировали лозунги, настраивая боевой дух, а подростки шли молча, с серьёзными лицами, и лица их – молодые, совсем зелёные – не боялись встречной силы. Подростки сами источали силу. Мама прижалась к стене магазина, закрыла Глеба собой, а бритоголовые бежали в наступление. Спустя минуту половина лысых голов лежала на брусчатке, а другая половина готовилась это сделать. Подростки справились с ними легко, работая слаженно кулаками и ногами, буквально раздавили. Прошлись по рокерам и металлистам, тусующимся неподалеку, заставили тех припустить вниз по улице, а сами забрались на памятник и скандировали «Вайт Смок Клан! Вайт Смок Клан! Мы за рэп!». Ребят не интересовали деньги, они боролись за музыку, за рэп, отстаивали права нового течения. Сейчас жажда наживы съела чувства.

Глеб спустился в переход, выбрался на другую сторону и отправился к Хлебному переулку. По пути присматривался к машинам и остался доволен: в ближайшем дворе ютились четыре чёрных «Мерседеса» последней модели. Найдя канистру, он возвратился к немцам, облил авто бензином и осторожно, словно совершая обряд, достал спичечный коробок. Шшших! В ночи загорелся огонёк, упал под ноги, вспыхнул, поедая топливо, и помчался по маршруту.

Парень, прикрытый шлемом капюшона, спешил к переходу. Сердце колотилось в радостном бите, а «Мерседесы» звучно потрескивали. Глеб слышал треск, слышал отчётливо, даже когда был на безопасном расстоянии, в родном Медведково на Широкой улице. Засыпал в уютной постели, а звук в ушах не прекращался, нарастая и приобретая опасные очертания. Сегодняшней ночью горевшие немцы напоминали победный марш под Берлином в сорок пятом и крики подростков в девяносто шестом.

Утром Глеб знал, как прижать к стенке грабителей с Моховой. Сверив догадку на правовом портале, уточнив детали в «Консультанте Плюс» и распечатав бумаги, Глеб, минуя шумных коллег, судачащих об очередном нападении «машиноманьяка», устроившего пожар на Арбате, зашёл в кабинет шефа и положил документы на стол. Глава компании, ожидая подвоха, пролистал доклад и показал большой палец. После обеда дело передали обвинителю, и тот на ближайшем судебном заседании усадил воришек на десять лет. Глеба в конце недели официально назначили начальником отдела. Договор вступил в силу.

Парень на кураже сжёг семь машин на Дмитровке, шесть в гараже на Рублёвке и спалил дотла дорогущий эксклюзивный «Бентли» восьмидесятого года, принадлежащий нефтяному олигарху. Олигарх в интервью телевидению пообещал расправиться с поджигателем собственноручно, но Глеб, мелькающий то и дело на заднем плане в новостном сюжете, исполнения угроз не дождался и отбыл на студию, где начал записывать альбом.