Кайя Асмодей - Соперница интриганки

Перед сном я зашла в Сеть. И обнаружила, что от Дениса пришло сообщение:

LI$: «Теф, что летит быстрее мысли и не имеет ни начала, ни конца?»

LI$: «Встретимся?»

У меня на глаза навернулись злые слезы. Он шутил, даже на костылях он шел по жизни смеясь. Но я так не могла.

Пользователь «Tef» удалила пользователя «LI$» из контактов.

Следующим утром я сказала Андрею, что хотела бы найти работу.

Он посмотрел на меня как на чокнутую.

– Зачем?

Я хмыкнула.

– А зачем, по-твоему, работают?

– Тебе нужны деньги?

– Бинго. Может, меня возьмут в твою фирму разносчиком писем или…

– Нет, – оборвал он. И потянул свой дорогой белый галстук в тонкую синюю полоску так, словно он его душил.

– Ты не хочешь, чтобы я крутилась у тебя под ногами на работе? – догадалась я.

– И это тоже, – не стал лукавить он.

– Ну ладно. Я просто спросила. Найду сама что-нибудь.

Он нахмурился.

– А что мама думает насчет твоего желания работать?

– Да ничего, – как можно беспечнее обронила я. – Это мое дело.

Андрей подозрительно покосился на меня.

– А как у нее на работе?

Я сперва не собиралась ему говорить, но само как-то вырвалось.

– Ее уволили.

– С этого и стоило начинать. Ну и что она натворила?

Это было сказано так, словно он даже не сомневался, что вина за увольнение лежит на маме.

Меня это конкретно разозлило.

– Ничего. Это Лия постаралась.

– О-о, – застонал он, – это имя мне уже скоро начнет сниться в кошмарах. Что ты опять ей сделала?

– Я?

Андрей приподнял брови.

– Хорош, Стефа, за дурака меня держишь? Эта стерва ничего не делает просто так. И я спрашиваю тебя: что ты ей сделала?

Я молча отвернулась к окну, пробурчав:

– Ну конечно, ты не допускаешь мысли, что она просто больная и ничего я ей не делала.

– Может, мне у нее спросить?

Я обиженно глянула на него. Черт бы его побрал! Вздохнула.

– Мы ездили в поход, у каждого парня была палатка, – нехотя сказала я. – Играли вечером в карты, победитель выбирал, в чьей палатке спать.

– Ну понятно, – покачал головой Андрей.

– Что тебе понятно?

– Да все!

– Он мог отказаться! Считаешь, она имеет право так себя вести? Он же не вещь. И не принадлежит ей!

– Знаешь, во всей этой ситуации куда важнее, что думает этот ваш Денис.

– Для меня это больше не важно! Все.

– Сдалась?

– Поняла, что игра не стоила свеч.

– Наконец-то!

Я вышла из машины и помахала Андрею на прощанье.

Возвращаться к реальности было тяжело. Сражение с Лией отнимало у меня все силы и энергию. Я этим жила. Просыпалась с мыслями о моей врагине и засыпала с ними же. Постоянно наблюдала за ней в школе: что она делает, во что она одевается, с кем общается, как отвечает на уроках. Я бесконечно искала в ней изъяны, и если что-то находила, это делало меня счастливой на целый день. Кажется, я совершенно помешалась на этой дряни. Серьезней моего помешательства на ней было, пожалуй, лишь ее помешательство на Денисе.

И теперь я должна была заставить себя перестать обращать на нее внимание. Но как? Если мой взгляд магнитом тянуло в ее сторону.

За то, что она сделала маме, мне хотелось разорвать ее. Однако теперь я по-настоящему боялась. Разделавшись с одним близким мне человеком, она возьмется за следующего. Я не могла рисковать. Да и главный приз, за который я вступила в эту неравную схватку, был мне больше не нужен.

Приз, между тем, звонил мне. Я не стала отвечать.

Денис звонил мне в день по три раза.

Звонил он и на следующий день.

А потом перестал. Два дня от него не было никаких вестей, а потом он дождался меня у парадной после школы.

Он сидел на скамейке и читал книгу, как я успела заметить на корешке, «Школа адвокатуры. Руководство к ведению гражданских и уголовных дел» Гаррис Р.».

Я не знала, как вести себя: пройти мимо него или остановиться. Пройти мимо, как ни крути, было слишком неловко. И я остановилась. Он поднял глаза от книги и, скользнув по мне изучающим взглядом с ног до головы, улыбнулся.

Как и прежде, от его улыбки у меня сладостно замерло сердце. Но я приложила все возможные усилия, чтобы не расплыться, как всегда, в бестолковой счастливой улыбке.

На нем были светло-серые джинсы, белая рубашка, поверх – серая кожаная куртка. Костыли стояли возле скамейки.

– Ты выкинула меня из друзей, – промолвил он, не спуская с меня взгляда.

– Да, – сказала я.

– Не хочешь это обсудить?

– Если бы хотела, дала бы знать.

– Не думал, что наша дружба так мало для тебя значила.

– Я тоже, Денис!

Его брови сошлись на переносице.

– Так ты считаешь, я ее разрушил?

Он был так возмущен, его глаза полыхали. Мне было очень стыдно говорить это, но я все равно сказала:

– Денис, то, как ты обошелся со мной… Ты мог просто сказать мне… Но поступать мерзко – это в твоей натуре!

– Просто сказать? – зловеще прошипел он. – Да я душу перед тобой вытряхнул. А ты полезла ко мне в трусы.

Я покраснела и повторила:

– Ты мог мне сказать!

Он покачал головой.

– На каком языке я еще тебе должен объяснить, что люблю другую?

Конечно. Он все свел к тому, что мне было известно о его чувствах к Лие и я не должна была к нему лезть и ставить нашу дружбу под удар.

– Ты знала, – повторил он. – А теперь винишь меня в жестоких методах.

Я повела плечом.

– Наша дружба все равно была обречена. Я влюбилась в тебя. Извини.

Он смотрел на меня так, словно я не в любви призналась, а сказала, что ненавижу его и больше никогда не хочу видеть. Впрочем, он не глуп, прекрасно понимает, что за этим «люблю» история наших отношений заканчивается и это все равно, что прощание.

– Извини? – потрясенно повторил он.

Я пожала плечами.

– Я не могу ходить с покерфейсом и изображать, что мне достаточно нашей дружбы.

– Ты хочешь встречаться со мной? – недоуменно спросил он.

– Я… я хотела.

– А теперь не хочешь?

– Нет.

Он вскинул брови.

– Ты меня разлюбила и мы можем снова дружить?

Его логика меня потрясла. Может, я и в самом деле больше не хотела с ним строить отношения, но это распространялось не только на любовь, но и на дружбу. Поскольку я молчала, он промолвил:

– Я хочу получить назад свою подругу. Теф, ты можешь объяснить, чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы человек, которого я полюбила и ради которого переехала в этот чужой мне город, существовал. Но его нет!

– Ты ставишь мне в упрек, что твои фантазии обо мне оказались красочнее реальности?

Когда он это произнес вслух, на какой-то миг мне и самой показалось, что я перед ним виновата. А не он передо мной. Но мои слезы не дали бы солгать. Он умело манипулировал и играл на чувствах. Я так не умела. И потому его слова звучали убедительнее моих.