Эдуард Овечкин - Акулы из стали. Туман (сборник)

Белый и пушистый кролик высунул мордочку из-за угла метрового прохода с выгородкой «Омнибуса» на конце и понюхал воздух смешным маленьким носиком. Неуклюже скользя на линолеуме, он сделал один робкий прыжок и, прижав маленькие ушки к спинке, посмотрел на Мишу чёрными бусинками глазок. Его усики смешно трепетали, и дрожь немного топорщила шерсть вдоль хребта.

«Ну, пиздец, – подумал Миша, – доигрался хуй на скрипке».

Понимаете, какая штука – каждого человека ведь можно довести до безумия, в принципе. Разница будет только в затраченных усилиях и средствах, ну и труднее всего с теми, кто читал Виктора Франкла. А так – пожалуйста, вот она, дверь, за которой живёт твоя родная шизофрения, любуйся. Причём не сказать даже, что это однозначно плохо. Некоторым ведь то, что они увидят, может показаться довольно уютным и они, оттолкнув вас, стремглав бросятся в объятия своего личного Зазеркалья с радостным криком: «Так вот что я так долго искал!» Но не все. В основном люди боятся даже близко подходить к этой двери и поэтому выдумывают разные штуки для занавешивания её в своём подсознании. Ну, знаете, типа группы Vaya Con Dios или тетриса какого-нибудь.

Как Миша занавешивал эту свою дверь, решительным образом непонятно: родом он был из какой-то среднерусской деревни, не то из Курска, не то из Воронежа, занимался спортом (железо всякое тягал в спортзале), редко и немного пил и даже чай употреблял без сахара. Ну то есть как вот он расслаблялся? При этом при всём абсолютно позитивный человек, вот прямо бесил… то есть манил к себе своей добротой душевной и улыбчивостью. Вы наверняка встречали таких в своей жизни, хотя, в отличие от всяких мудаков, такие люди встречаются нам недопустимо редко. Они – как Добрыни Никитичи, если сравнивать их с былинными персонажами. Не такие хмурые скалы, как Илья Муромец, но и не суетливые живчики, как Алёша Попович. Самое то, в общем.

Поэтому, когда Мише тёща подарила автомобиль ВАЗ-2104, мы вздохнули с облегчением – будет теперь парню куда растрачивать излишнюю нервную энергию. Автомобиль-то ведь был новый, прямо с завода и представлял из себя тот ещё агрегат из недоделок, несостыковок и косяков. Опять же, свободного времени для раздумий о своей доле оставалось намного меньше. Когда Миша не возился с автомобилем, он возил сослуживцев в Мурманск – ну кто поедет в Мурманск на автобусе с женой, двумя детьми и двенадцатью чемоданами, если есть такой вместительный образчик отечественного автопрома?

А дороги в Заполярье хороши. Не своим качеством, конечно, а своей бесконечностью и круговым обзором даже не до горизонта, а до самого звёздного неба, с крупными, как яблоки, звёздами до которых можно дотянуться рукой. Езда по этим дорогам, особенно ночью, уже само по себе лекарство. А ещё Миша любил включать приёмник. Радио там нигде не ловило, но в темноте зелёное свечение панельки и белый шум эфира были такими загадочными, что даже разговаривать не хотелось, а просто можно было лететь из ночи в ночь и молча думать о своём непременно чём-то хорошем. Ведь понимаете, даже если вы в полной жопе, то всегда есть о чём хорошем подумать, надо только правильно настроиться.

Правда, иногда машина ломалась. Однажды Миша застрял зимней ночью на трассе Мурманск – Заозёрск. Пятьдесят километров до Мурманска, шестьдесят до Заозёрска, вокруг тундра, снега по макушку, час ночи и тридцать градусов мороза. Романтика, ёптить! Тем более чего ссать, если жена тебе вот буквально неделю назад подарила шикарнейший комплект инструментов для ремонта автомобиля своими руками! Правда, в эту ночь Миша эмпирическим путём установил, что набор инструментов не помогает, если забыть его дома. Пока пальцы не начали примерзать к элементам двигателя, он подёргал за проводки, постучал по колёсам, пошатал рессоры и поговорил с приборной панелью. Ничего не помогало. Аккумулятор быстро сел, но и тогда у Миши оставались две радужные перспективы: замёрзнуть прямо здесь или по пути в Заозёрск. То есть так, с ходу, и не выбрать. Миша высосал жидкость из бачка для омывателя лобового стекла (так как денег у подводников не водилось отродясь в те времена, то в бачки они заливали корабельное «шило», разбавив его водой) и затянул «Врагу не сдаётся наш гордый “Варяг”», когда в ночи показался «ЗиЛ» с морпехами.

– Конечно, дотащим, братан! Говно вопрос! Только шкворка у нас длинная, так что сиди и за дорогой следи внимательно в своём ведре!

– Тогда погодьте, я лобовуху почищу!

Но не тут-то было. Лобовухе было уютно под корочкой льда и налипшим на неё снегом, чиститься она категорически отказывалась, сколько Миша на неё ни хукал, ни тёр и ни скрёб.

– Ну ладно, – сдался Миша, – голову в форточку высуну. Помчались!

Морпехи уважительно покрутили пальцами у висков и помчались с Мишей на прицепе. Миша торчал лицом в мороз с ветром и радостно улыбался, хоть он из-за природной своей красоты и отчаянности не носил даже шапки и мёрз, как красавица в фильме «Морозко». Но главное же что для боевого моряка? Правильно – двигаться! Через час, когда прибыли на место, Миша по-прежнему улыбался. С его волос, ресниц, бровей, носа, ушей и зубов свисали разноцветные сосульки, но если вы думаете, что он после этого заболел и перестал ходить на службу, то вы плохо его знаете. Один денёк на прокол гайморита – и боёц снова в строю!

Ну и вот.

Корабль двигался в сторону города Северодвинск в надводном положении, когда управленцы Борисыч и Женя позвали Мишу к себе в каюту есть котлеты. А что они делали в каюте, эти самые управленцы, возможно, спросят некоторые из вас, – там же сплошные узкости и тревога должна быть объявлена на боевом корабле? Ну да, так всё и было, но для понимания вами ситуации давайте я немного расскажу структуру управления бойцами первого батальона боевой части номер пять на проекте девятьсот сорок один.

Командир батальона – ну тут всё понятно, командир он и в Африке командир.

Командиры групп дистанционного управления – их двое, и количество людей в обоих группах дистанционного управления тоже ровно два. У них в заведовании есть матчасть, да – это шариковая ручка, которой они заполняют журналы ГЭУ во время ввода/вывода реакторов. Сами реакторы в заведовании не у них, да и пульты управления – тоже. По тревоге их место – на пультах управления ГЭУ. Там тепло, уютно, есть чайник, рядом сидит электрик, и можно покидаться жёваными бумажками в киповца, который спит за пультом. То есть там ещё и весело.

И вот именно по всем этим причинам (отсутствие личного состава, отсутствие матчасти и головокружительный карьерный рост) все люди, которые учатся на атомных факультетах, хотят быть именно управленцами. Но…