Сергей Носов - Франсуаза, или Путь к леднику

Она возвращалась домой и не смогла въехать к себе в подворотню – коммунальные службы по случаю начала весны затеяли возню с подземными трубами и прорыли перед ее подворотней траншею. Дина сумела припарковаться на другой стороне улицы, за три дома вперед. Только вышла из машины, к ней хмырь подходит – невысокий, бычья шея, глазки маленькие.

– Динара Васильевна, здравствуйте, – говорит. – Вы меня не узнаете, наверное? Ну это неважно… То есть как раз важно, но чуть позже, а сейчас я хочу попросить вас, если вы не очень спешите, уделить мне минуту-другую… Вернее, несколько минут. Для разговора, Динара Васильевна.

– Вы кто? – спросила Дина, соображая, как он мог ее отследить, если она остановилась не у дома.

– Меня Артем… Александрович зовут. То есть Артем, а если по отчеству – Александрович… Я вас оштрафовал в октябре.

– Вы? Меня?

– Да, я инспектор. Вы пересекли сплошную линию. Ну там была спорная ситуация. Вы помните?

– Что вам надо от меня? – спросила изумленная Дина.

– Ничего. Почти ничего. Я нарочно вас жду здесь, чтобы это… ну то самое… возвратить деньги. Вот.

– Какие деньги?

– Штраф.

– Это разводка?

– Никакой разводки, Динара Васильевна. Ваши деньги. Возьмите. Я был не прав.

– Уберите! Я не возьму!

– Почему? В чем дело? – забеспокоился Артем Александрович. – Пожалуйста, Динара Васильевна. Вы же помните, я – без квитанции. Я не должен был вас… Это коррупция, по правде сказать. В свой карман положил. Возьмите и простите меня. Вы не верите, что я инспектор? Вот удостоверение…

Он действительно достал красную корочку.

– Отойдите от меня, – шарахнулась в сторону Дина. – Не прикасайтесь ко мне!

– Но ведь это же ваше, не мое…

– Откуда вы знаете, где я живу?

– Но это же очень просто, Динара Васильевна… Тем более в моем ведомстве. Номер машины был зафиксирован. Мы хоть и без формальностей обошлись, но было видеонаблюдение, номер зафиксирован, ну какие тут трудности?

– Вам мало?

– В смысле? Нет-нет, я, наоборот, возвращаю. Я все взвесил и решил, что надо вернуть.

– Вам начальство велело?

– Начальство? Да вы нашего начальства не знаете!.. Какое начальство? Я – сам. Исключительно – сам.

– Вы всем возвращаете?

– Никому не возвращаем. Только вам. Да почему ж вы такая недоверчивая?

– Сказала же, не возьму!

– Хорошо, потом. Но все равно, Динара Васильевна, уделите несколько минут. Надо поговорить. Я к вам домой не напрашиваюсь. Хотите кофе? Тут у вас кафе, я уже туда заходил…

– Говорите здесь.

– Как же здесь? Это не разговор здесь.

– Говорите здесь. Что надо?

– Ну, во-первых, деньги вернуть. Сумма небольшая, но тем не менее…

– А во-вторых?

– Во-вторых, помните, что вы тогда сказали? Ну как вы тогда выразились?

– Ничего не помню. Мне некогда. До свидания.

Она хотела перейти улицу.

– Динара Васильевна! Здесь нет перехода!.. Вы тогда мне зла пожелали…

– Зла? Вам? – Дина остановилась.

– Вы сказали: «Ну все, капитан, теперь у тебя все кубарем пойдет». И добавили: «Помяни мое слово».

– И?

– Динара Васильевна, я нарочно с края света приехал, можно мы с вами поговорим, выслушайте меня, а потом поступайте, как вам захочется… Вот там посидеть можно, кофе хотите?

– Десять минут, – сказала Дина.

Первый этаж нового дома на месте бывшего сквера занимало кафе-бар «Рогнеда», с живой музыкой после восьми. Было начало седьмого, музыка была, но не живая.

Артем Александрович пропустил вперед Динару Васильевну, сели за столик у окна. Официантка принесла меню.

– А давайте поужинаем. Вот смотрите, тут есть…

– Прекратите, иначе уйду.

– Но кофе… Или, может, коньяк?..

– Вы не понимаете русского языка?

– Хорошо, по чашечке эспрессо, да?

Он заказал два эспрессо.

– Ух, – сказал, – даже не знаю, с чего начать.

– Уже начали, – сказала Дина.

– Это да. Итак, вспомните. Вы, мне тогда показалось, сплошную линию переехали. Вы ж не блондинка какая-нибудь. Я был неправ. А вы правы были. Сознаю.

– Дальше.

– Мы с вами спорили.

– Дальше.

– Дальше… ну то да се, я вам правами угрожал… что отберу… В общем, вы мне заплатили две тысячи.

– Я помню.

– Две тысячи без квитанции. Это много.

– Я помню. Дальше.

– Ну понятно, что я их должен вернуть.

– Не очень понятно. Но дальше.

– Дальше вы, перед тем как уехать, сказали мне те самые слова. Я на них тогда внимания не обратил. Нет, вру, обратил, а как же не обратить… Но не поверил, конечно. Потом вспоминал часто. Вы во всех отношениях оказались правы. Вы во всех отношениях оказались правы, – повторил Артем (Александрович).

Он замолчал.

Дина тоже молчала.

– Женщина ушла от меня, и не только это. Все сразу посыпалось – и по службе, и везде. Не поверите, отец застрелился…

– Стоп! Я не хочу слушать.

– Из моего пистолета…

– Стоп, сказала! Вы не слышали?

– Стройная, высокая, большой лоб, рыжие волосы, – быстро-быстро заговорил Артем, пока не перебили. – Алина зовут…

– Да что же это такое? Я не хочу знать, как зовут вашу женщину! Мне безразлично, рыжая она или не рыжая!..

– Чтобы представили… чтобы в деталях… – он повел головой нервно (Дина подумала: и там таких держат? (впрочем, наверняка уволили – за пистолет)).

– Я не собираюсь ничего представлять, – сказала спокойно.

– Но ведь такого не бывает, чтобы все сразу.

– Бывает. И такое, и не такое бывает.

– Чтобы все сразу и чтобы само?

– По-вашему, я виновата?

– Нет! Если кто виноват, то только я! Динара… можно я вас так, без отчества?.. В мистику я не верю… В приметы там, в дурной глаз и все такое… Но чтобы все сразу и чтобы само?

Официантка принесла два кофе.

– Вы от меня хотите что-нибудь или как?

– Ну если вам это нетрудно… возьмите их назад, пожалуйста, а?

– Деньги?

– Ну и слова… те самые.

– Как это взять?.. Я не понимаю.

– Я сам не понимаю… но как-нибудь… Скажите… ну что-нибудь типа того: «Артем! Товарищ капитан! Я забираю назад все сказанное мною вам седьмого октября прошлого года. Все плохое отменяется. Все у вас будет хорошо».

– Вы серьезно?

– Ну да, это очень смешно выглядит… Я и сам не верю… Но если б вы знали… если б вы знали… Что ж мне… тоже?.. из табельного оружия, что ли?.. Ну скажите. Вам же ничего не стоит.

– Артем, я могу сказать, но вы же взрослый человек, неужели вы действительно считаете, что я имею отношения к вашим несчастьям?..

– Скорее всего не имеете. Но все равно. Вы же сказали тогда.

– Так я со злости тогда.

– Ну так скажите сейчас. Не со злости. Вам же ничего не стоит.

– Хорошо, Артем! Так? Артем! Товарищ капитан! Все слова, сказанные мною вам седьмого ноября…

– Октября.

– …седьмого октября минувшего года, я забираю назад – без следа и остатка. Плохое отменяется, хорошее предрекается. Аминь.