Сергей Носов - Франсуаза, или Путь к леднику

Руки у них, как у нас. Причем у старшего на среднем пальце левой руки перстень с камнем, настолько большим, что, сверкая на солнце, камень виден издалека.

Командор показал фотоаппарат, как бы испрашивая разрешения.

Старший сделал рукой: нет-нет.

Командор энергично закивал, мол, никаких проблем, понимаем. Писихотерапевт и я – мы тоже киваем, пытаясь продемонстрировать всю глубину нашего понимания.

Песьеголовые, не сговариваясь, поворачиваются к нам спинами и поднимаются, не торопясь, по ступеням лестницы. Мы провожаем их глазами, пока они не исчезают за склоном горы.

Потом, не в силах выразить свои восторги, мы долго общаемся междометиями, типа ничего себе, вот это да, ух, м-да, отпад.

Потом торопимся вниз – рассказать об увиденном Любе.

– Ты не знаешь, где моя черная сумка? Помнишь, черная сумка на молнии?

– Зачем она тебе?

– Нужна. Ты не видел?

– Нет, конечно, я за сумками не смотрю.

Поиски сумки длились недолго, скоро Дина вернулась к исходной точке.

– Что за чертовщина, – сказала она. – Сумка здесь была. В кладовке! Ты точно не брал?

Пришлось отступить:

– Это которая с короткими лямками? Старая такая?

– Ну?

– Так ты бы так и сказала, что с короткими лямками. Я отдал ее Бархатову. Зачем тебе это старье?

– Там лежали очень важные фотопленки.

– Не было там никаких фотопленок.

– Позвони Бархатову, они там, в боковом кармане.

– Да не было там никаких фотопленок. Я же смотрел.

– Ты смотрел в боковом кармане? Ты расстегнул молнию и посмотрел в боковом кармане?

– Ну конечно, – соврал Адмиралов, – а как же иначе.

Лицо жены выражало недоверие.

– Ты читал «Цветоделение»? – спросила подозрительно Дина.

Адмиралов – уверенно:

– Нет.

– Там на страницах кровавые пятна. Отпечатки пальцев. Твои!

– Я не убийца. А кстати, кто?

– Садовник.

– Правда? Не может быть!

– Значит, читал! Это не моя книга! Как я отдам?

– Подумай сама, – сказал Адмиралов. – Если бы я читал твое «Цветоделение», я бы, наверное, не спрашивал тебя, кто убийца. Я бы, наверное, знал.

– Не факт, – ответила Дина. – Ты очень поверхностно читаешь книги. Не сбивай меня! Я положила пленки в боковой карман сумки и забыла вынуть. Они там. Ты наверняка не смотрел.

– Да как же я мог отдать сумку, не заглянув в карманы? Конечно, я все посмотрел.

– Ничего не понимаю, – сказала Дина.

Начались поиски фотопленок, они обещали быть долгими.

Поиски чего-либо в домашних условиях – это всегда тяжело. Для всех – и для тех, кто ищет, и для тех, кто не принимает участия в поисках. Для вторых особенно тяжело. Адмиралов сначала участия не принимал – благоразумно и малозаметно лежал на диване, не шевелясь, но тем скорее, помимо его собственной воли, в нем обострилась чувствительность к тонким изменениям ментальных полей: он ощущал усиление напряженности. Стало особенно некомфортно с началом паразитарных и побочных находок – например, когда из-под широкого дивана, на котором лежал Адмиралов, Дина извлекла пыльный носок Адмиралова и с выражением неизреченной брезгливости бросила его на пол у двери. Адмиралов понял, что этого ему не перенести психически – моральный груз неучастия. Встал. Решил поучаствовать.

Заметив первые признаки участия, Дина разозлилась:

– Нельзя ли без демонстраций активности?

Адмиралов прекратил передвигать стулья и наглядно задумался.

– Они были в коробочках? – спросил Адмиралов.

– В гильзах!

– В каких еще гильзах?

– От охотничьих патронов.

– Оригинально, – сказал Адмиралов.

– Нельзя ли без комментариев?

Конечно, можно. Адмиралов со скорбью во взгляде смотрел, как Дина обыскивает в прихожей верхнюю одежду на вешалке – и свою, и даже его. Нет, именно его, пожалуй. В содержимом своих карманов Дина абсолютно уверена. Предполагается, что он не способен знать, что имеет в карманах. А если там презерватив? Там нет презерватива, а если вдруг? Такой ход событий тебя вообще не волнует? Почему не спросишь: можно я посмотрю? Нельзя! Почему? По кочану! Вот почему. И вот она, тайна женской логики: каков должен быть ход мысли, чтобы допустить возможность хранения в кармане каких-то невообразимых гильз с фотопленкой? На кой хрен они Адмиралову?

Он строго спросил:

– Когда ты их видела последний раз?

– Давно. Полгода назад. Когда у отца взяла. И положила в сумку.

– У какого отца?

– У отца Сергия, – раздраженно ответила Дина.

– Кто такой отец Сергий? – напрягся Адмиралов.

– Андрей, ты слабоумный? Я взяла их у своего отца. У какого еще отца я могу взять его пленки? У моего отца, Василия Аркадиевича Щедрина! У твоего тестя!

– Да откуда ж мне знать, какие ты пленки ищешь? Я думал, что это секретное что-то, какой-нибудь компромат или типа того… фотографии документов!.. Что-нибудь по проверке твоей аудиторской… откуда мне знать… Фу, ты меня напугала. Я думал, важное что-то. По твоей работе…

– А это и есть очень важное. Мои детские снимки. Школа. Молодые родители. Их знакомство. Семейный архив. Позвони Бархатову, спроси у него.

Адмиралов рано повеселел.

– Да нет ничего у Бархатова, я же знаю. Слушай. А ты уверена, что тебе это все надо? Я о пленках. Ты же первая старье выбрасываешь. Может, это все не настолько важно? Подумай, прикинь.

А вот не надо было говорить этого.

– Шел бы ты погулять куда-нибудь.

Он не успел улизнуть вовремя. Дина взорвалась:

– Это для тебя ничего не важно! Это тебе все до лампочки! Как ты живешь, Адмиралов? Тебе на всех насрать! Абсолютно на всех! Даже на нее!

– На кого на нее?! – спросил холодно.

– Сам знаешь, на кого!

– Говори, на кого! – закричал Адмиралов.

– На нее!.. На твою Франсуазу!

Хлопнув дверью, ушел.

Солнце светило весеннее, шел злой Адмиралов.

Шел злой Адмиралов, а солнце светило весеннее.

Адмиралов шел, злой. А солнце светило.

Почему-то позвонил Максу.

Контрольный звонок. Ничего не изменилось ли с Индией.

С Индией изменилось лишь то, что степень готовности вот-вот повысится.

А купил ли Адмиралов себе ботинки на жесткой подошве?

Еще не купил.

Значит, надо купить.

Через полчаса они с Максом встретились в обувной секции спортивного магазина, занимавшего целый этаж торгового центра. Из окна были видны крыши домов и стрела подъемного крана. Макс был большой дока в ботинках на жесткой подошве.

У него тоже был свой интерес – купить Любови белые шнурки.

– Есть ли у вас белые шнурки?

– Один метр, – ответила продавщица.

– Мне на шесть дырочек с одной стороны.

– Подойдут.

Макс купил.

А вот ботинки на жесткой подошве подходили Адмиралову не во всем. То давило на пятку, то жало в носке.