Андрей Швец - Братство белой мыши. Золотой город

– Большие собаки. Правда… Я собирал дрова, – почти плакал Марк.

– Много собрал? – холодно спросил Сергей, указывая на пустые руки.

– Это Призрачные Псы, судя по всему, – догадался Леопольд.

– Это значит…, – начал Сергей.

– Что осознания магистров и Лауры сейчас в призрачном мире.

– Значит, идем за ними! – крикнул Гарри.

– Самим нам туда не попасть без магистров, – сказал Сергей.

– Собаки… прозрачные. Они живы? – спросила Белла, которая быстро приходила в себя и имела в виду, конечно, не собак.

– Да, но на какое-то время застрянут в призрачном мире.

– На какое?

– Дня на два по нашим меркам, – ответил Леопольд. – Потом магистры восстановят энергию, вернутся сами и вернут Лауру.

– А через два дня все это не исчезнет? – спросила Белла.

– Не должно, – нарочито бодро сказал Сергей.

– Но мы никогда с Лаурой не расставались, – уже спокойно, но растерянно сказал Гарри.

– Вот именно… – многозначительно произнес Леопольд.

Гарри посмотрел на него и, видимо, о чем-то догадавшись, начал осматриваться вокруг. Внезапно он увидел и подошел к неестественно застывшему перекати-полю, которого до этого момента здесь не было, – иначе бы его заметили и пустили на костер. Медленно приблизившись, Бешеный Гарри присел на колено. Поднес ладонь.

– Это она! – удивленно и обрадованно воскликнул Гарри.

– Не понимаю, – сказала Белла.

– Призрачный мир накладывается на этот. Осознание может быть там, но и частично присутствовать в этом мире. Гарри и Лаура скреплены вместе силами, которые не по зубам какой-то там призрачной своре, – пояснил Леопольд.

Гарри бережно завернул перекати-поле в платок и закрепил за своей спиной.

– Нужно спрятаться и дождаться возвращения магистров,– сказал Сергей, снова примеряя на себя роль лидера. – Мы внутри нашли хорошее помещение и уже поговорили с хозяином.

Они прошли коридором, поднялись на этаж и очутились в довольно уютном зале с подобием камина. Хозяином был заросший мужчина неопределенного возраста. На его вопросительный взгляд Сергей ответил:

– Магистров и Лауру похитили Призрачные Псы.

– Здесь?!

– Только что.

– Псы здесь часто бывают?

– Я не видел их раньше.

– Мы тогда переночуем у вас.

– Я рад друзьям магистров, хотя самим магистрам я бы радовался больше, конечно.

Отшельник явно забыл, что такое обходительность. Он включил какой-то агрегат, и в камине стали рассыпаться искры, создавая достаточно уютную имитацию огня. В больших количествах была выложена еда, но почти безвкусная – куски искусственного белка. Члены Братства расположились у камина и молча поели, каждый погруженный в свои мысли.

– Что теперь будем делать? – спросил Сергей.

– Идти дальше, – сказал Гарри, бережно держа платок с перекати-полем.

– А если среди нас предатель?

– Ты про передатчик Марка? Не думаю. Лаура же сказала, что его орех предательства еще не сорван.

– Ага, но полные карманы, – съязвил Сергей.

Марк решил, что они говорят про передатчик, который ему сунул социолог на базе. А что касается «орехов» и «полны карманов», то это какие-то аллегории. Юноша даже не допускал мысли о том, что всем известно о его слабости и о том, что он носит в кармане орех, полученный от Гоги и Магоги, потому что эта мысль для него была слишком мучительна.

– Думаю, стоит переждать здесь несколько дней, пока магистры не окрепнут и не вернутся с Лаурой, – предложил Сергей.

– Нет, нужно идти. Нам нужно найти и уничтожить белую мышь, решительно ответил Гарри.

– Как вас зовут? – задал вопрос Сергей, когда отшельник поднялся из своего угла.

– Кларк, Кларк Л., – ответил тот, открывая другой угол помещения, которое было завешено плотным одеялом.

– Тот самый?!

– Видимо, да, – отшельник снял одеяло и отдал его Белле.

– Но вас считают похищенным и замученным.

– Я знаю, но мне тогда хотелось просто уйти и никого не видеть.

– Тот самый Кларк? – переспросила Белла, кутаясь в одеяло.

– Да.

– Но почему?

– Со временем созданная мной Церковь Святой Энтропии обзавелась жесткой инфраструктурой и развитой бюрократией, то есть ее энтропия, как это ни парадоксально, стала крайне низка. И я сбежал.

Странные ритмичные звуки в открытом только что углу привлекли общее внимание. То, что сначала было похоже на бесформенную груду запасных частей, оказалось сидящим роботом-андроидом, который методично постукивал пальцами по полу. Над ним было сооружено подобие алтаря со свечой и изображением глаза с двумя зрачками.

– Это Бартоломей Второй, – ответил отшельник на вопросительные взгляды, – мой второй робот повышенной энтропии.

– Второй?

– Здесь я задался целью создать существо, отличающееся высокой энтропией, – отшельник сел рядом с ними, глядя в темноту пустыни. – В Бартоломея Первого я закачал огромное количество различных программ поведения, но менялись они программой и в запрограммированном порядке, даже если со стороны казались случайными. Это не было той чистой энтропией, к которой я стремился.

– И что с ним стало?

– Ушел. Ушел, когда в нем включилась тяга к путешествиям.

– А этот? – Сергей кивнул головой в сторону угла.

– Я встроил в него блок, основанный на броуновском движении, который действительно генерирует случайные незапрограммированные сигналы. Но случайности сами по себе –лишь возможные пристанища для осознаний. Как норы для лис. Необходимо еще, чтобы какое-нибудь осознание выбрало их.

– И вы приманиваете осознание? – предположил Леопольд.

– Да, я молюсь об этом. Чтобы какое-нибудь осознание поселилось в нем.

– Но он же двигается.

– Но пока он ведет себя как больной шизофренией в последней стадии, без малейшего проблеска сознания.

С последними словами отшельник поднялся и подошел к стене напротив них. Взяв тряпку, он протер и без того чистый, большой полупрозрачный треугольник.

– А это что? – спросила Белла.

– Индикатор. Я здесь – в роли смотрителя.

– Индикатор?

– Сеть башен обнаружит скачкообразный рост энтропии в ближнем космосе, и это будет означать…

– Появление инопланетян, – закончил Леопольд.

– Да.

Отшельник всматривался через большой, почти во всю стену, проем в звездное небо, как будто сам пытался обнаружить какое-то изменение в этом сияющем скоплении. Остальные тоже зачарованно смотрели на серебристый Млечный Путь. И никто не заметил, как глаза Бартоломея Второго сфокусировались сначала на своей руке, затем на участке пола перед собой. Робот осмысленным взглядом обвел помещение и попытался положить в рот камешек, который нашел рядом. Но потом снова зрачки его расфокусировались, камешек выпал из пальцев, а рука продолжила отбивать тот же ритм.