Андрей Олех - Безымянлаг

– Вот же ж суки, – прошептал Неверов и, собрав остатки сил, побежал к штабу и забрался обратно через окно.

Под подоконником ветер уже намел сугроб. Иван Андреевич поднял с пола холодную шинель и натянул на себя. Витя может вернуться. В комнате ночевать нельзя. Неверов стряхнул остатки стекла и налетевшую ледяную пыль с одеяла, взял портфель и, выключив свет, вышел в коридор. После нескольких ударов плечом он смог закрыть дверь в свою комнату и сел на Витин стул, обернувшись в одеяло. Озноб сотрясал тело, думать не получалось. Когда тепло начало возвращаться к рукам, Иван Андреевич почувствовал жгучую боль от ссадин на ладонях, высунул их из-под одеяла, но в темноте ничего не различил. Потом достал пистолет «ТК» и на ощупь сбросил последний патрон из обоймы в руку. Стрелять надо будет точно. «Дежурить придется до утра», – решил Неверов. Вскоре его голова склонилась на грудь, и уже через несколько минут лейтенант даже не услышал, как пистолет выскользнул из руки и с глухим стуком упал на пол.

Разбудил Ивана Андреевича шум мотора. Неверов вспомнил, что произошло ночью, вскочил, чуть не упав, запутавшись в одеяле. Наткнулся ногой на упавший пистолет, сунул в кобуру и бросился к двери. В глаза ударил свет фар, умножавшийся от вихрей метели. Лейтенант прикрылся рукой и подошел к машине. На него с испугом смотрел Сергей.

– Погоди секунду, сейчас поедем, – крикнул Иван Андреевич, пытаясь заглушить шум ветра и двигателя.

Водитель слов не слышал, но кивнул, поняв смысл. С удивлением Сережа наблюдал, как Неверов долго мочится прямо перед дверью штаба, заходит внутрь и возвращается обратно с портфелем.

– В Куйбышев, товарищ лейтенант? – Иван Андреевич отрицательно покачал головой. – С вами все в порядке, товарищ лейтенант?

– Нет. Едем на кладбище на Мехзаводской участок.

– В такую метель, товарищ лейтенант? Еще ж не рассвело даже. – Неверов ничего не ответил, только повернул голову и посмотрел на водителя. В его глазах было то, что заставило Сергея ответить: – Так точно, товарищ лейтенант.

Машина медленно поехала. Иван Андреевич посмотрел на часы, стекло треснуло.

– Сколько сейчас времени?

– Начало седьмого, наверное, товарищ лейтенант.

– Ты спал сегодня ночью вообще?

– Мало, товарищ лейтенант.

– Скажи, сколько таких машин, как у тебя, в лагере?

– Такая, как у меня, одна, товарищ лейтенант.

– А еще был хоть один «ГАЗ-61»?

– Никак нет, товарищ лейтенант, машина ценная, я за ней сам слежу, протираю…

Иван Андреевич не слушал признание водителя в любви к своему автомобилю. Берензон – сука, все документы – ложь. Ты знал это с самого начала, пронеслась мысль и погасла падающей звездой. Все место занял гнев.

– А ты чей родственник? Чернецова? – внезапно прервал монолог Сергея Иван Андреевич.

Водитель бросил испуганный взгляд на Неверова, машина даже вильнула.

– Так точно, товарищ лейтенант. Племянник.

– А Зоя тебе кто?

– Двоюродная сестра, она умная, хоть и избалованная.

– Опять забыл, как к старшему по званию обращаться?

– Никак нет, товарищ лейтенант, – спокойно ответил Сергей и, помолчав, добавил: – До кладбища час примерно дороги, по такой погоде, может, и больше, я туда не ездил ни разу, но в общем представляю, где это, товарищ лейтенант…

Слова водителя опять не долетали до Неверова. Он смотрел, как из тьмы в свет фар врываются хлопья снега, и ему подумалось, что Безымянка находится за Полярным кругом, где зима – это ночь. Бодрость медленно таяла. Рассвет задержался где-то высоко наверху, а снег все падал и падал. Позавчерашний день казался прошлым годом, Москва в осаде – далеким прошлым, детство в Верхнем Аблязово – выдумкой, несчастливой сказкой, услышанной от других. Неверов прокручивал события последних дней, и его то наполнял гнев за слежку, за вранье, за пренебрежение, то вдруг хотелось все это забыть и повернуть в Куйбышев. От этих мыслей и мельтешни снегопада снова заболела голова.

Иван Андреевич закрыл глаза. Он открывает дверь, а за ней оказывается следующая, и так они чередуются одна за другой. Обшарпанные и совсем новые, из досок, и обитые железом, с тугими пружинами, и на петлях. Но за очередной дверью натянуты косые ряды колючей проволоки… Иван Андреевич уже шагнул навстречу сотне шипов и не может отступить назад, в страхе он выставляет перед собой руки…

«ГАЗ-61» резко остановился, Неверова бросило вперед, и боль от удара резко вспыхнула в ободранных ладонях.

– Матерь божья! – прошептал Сережа.

Ветер гонял метель, и в темно-сером неярком свете зимней зари проступала то одна, то другая часть невысокой горы трупов, положенных друг на друга штабелями. Их было около трехсот, голые и в нижнем белье, сине-белые тела, покрытые снегом и ледяной крошкой. Неверов заметил, что глаза многих открыты, но вглядываться в них побоялся.

– Чего встал, проезжай давай, – хотел уверенно приказать Иван Андреевич, но вышла жалкая просьба.

Машина двинулась медленно-медленно, словно Сергей боялся потревожить покойников.

– Здесь дороги нет, товарищ лейтенант.

– Здесь вообще что-нибудь есть?

– Похоронная бригада должна быть, товарищ лейтенант.

– Посигналь.

Никто не ответил. Вокруг, насколько позволял видеть снег, лежали близко подогнанные друг к другу холмики могил, занесенные снегом, без крестов и табличек. Иван Андреевич застегнулся на все пуговицы, взял у Сергея варежки и шарф и, обмотавшись, вышел наружу. Пропал в метели, но через минуту снова вернулся.

– Фары не выключай, а то не найду, – проорал Неверов и пошел по могилам. Иногда он выкрикивал: «Есть здесь кто?!» – но ветер сносил его слова, а снег хоронил.

Иван, не любивший кладбищ с детства, понял, что ему совсем здесь не страшно. Ничто не напоминало о смерти. Не было надгробий, не было венков и оградок, не было тропинок. Трупы остались позади, он не думал, что под его ногами лежат люди, это были просто бугорки. Земля опустится, прорастут трава и деревья, и никто не вспомнит, что здесь похоронены люди. Неверова больше беспокоило, что он не найдет обратной дороги. Тут до него донеслись глухие удары железа по мерзлой земле, и вскоре проступили темные силуэты. Они о чем-то разговаривали.

– Все, на хуй, готово. Пиздуй за следующим. Этого, бля, возьми, вчерашнего, без головы. Заебал он, как к штабелям подойдешь, жуть берет…

Зэки увидели фигуру Неверова, появившуюся из снежной пелены, и разом замолкли.

– Где бригадир? – спросил Иван Андреевич замерших могильщиков.

– Где-то рядом, гражданин начальник, – ответил один из них и тут же заорал так, что Неверов вздрогнул: – Коль! Коля!!!

– Не рви глотку, не услышит, – ответил другой, тот, что посылал за безголовым. – Обождите малость, гражданин начальник, ща приведу.