Татьяна Тронина - Вишни для Марии

Затем подошла пара – муж и жена в возрасте, оба мощные, одинаковые какие-то («Бобровы мы, в конце улицы живем!») и просили Федора «иметь их в виду». Потому что они «люди надежные и экономить не привыкли».

Было еще несколько гостей – молодых, которые о покупке земли, судя по всему, не думали, пришли просто посмотреть на соседа. Пили вино, закусывали шашлыками, веселились.

Пришли еще дачные дамы в возрасте, с внуками, некоторые из детей – совсем крошки, в колясках. Эти дамы вина не пили, с сомнением смотрели на шашлыки, которые раскладывал в пластиковые тарелки Ахмед, и нервными, несчастными голосами задавали Федору вопросы. Вернее, один вопрос – сколько? Услышав ответ, страдальчески кривились, хотя Федор лишнего не просил и повторял все время, что созвал сюда всех жителей Дербенево для того, чтобы устроить прощальную вечеринку. Эти дамы потом сбились в одну стайку, что-то бурно, но тихо обсуждали между собой…

Марии все не было.

А Федор именно ее ждал, и именно из-за нее у него весь день бурлила кровь.

Вот странно, еще позавчера он не знал об этой девушке, а сейчас она занимает все его мысли. Почему? Что такое произошло, непонятное и очень важное? Влюбился все-таки? С первого взгляда?! Инсайт, то есть внезапное озарение – вот она, девушка моей мечты? Нет, невозможно. Такое только в кино бывает, но не в жизни. И только не с ним, не с Федором, который уже давно растерял романтические иллюзии…

Наверное, дело в другом. Просто Мария (ха-ха, просто Мария!) сумела подобрать ключ к его душе, затронула те самые струны в душе Федора, которые оставались до сих пор нетронутыми. Словно она одна, эта девушка, живущая по соседству, знала ответы на все те вопросы, которые мучили мужчину…

Так придет она сегодня или нет?

Наконец, в половине девятого, Мария появилась. В длинном сарафане, пестром, расцветкой напоминающем осеннюю листву, с распущенными волосами. Тоненькая и очень гибкая. Когда она только входила в ворота, Федор наконец понял, кого она ему напоминает – девушек с картин прерафаэлитов.

Отрешенная, спокойная, таинственная красота… Почему другие люди не оборачиваются на Марию, не смотрят ей вслед удивленно?

Не сразу Федор заметил, что рядом с Марией важно выступает мужчина – невысокий, пузатенький, с какими-то маслеными, яркими, очень оживленными глазками.

Ах, ну да, она же сама вчера призналась, что у нее есть любовник.

В существование этого человека Федор до последнего момента не верил. То есть не верил в то, что у Марии может быть здесь с кем-то серьезный роман. Скорее, рассказывая о том, что у нее есть любовник (словечко-то какое еще употребила!), она, как и всякая женщина, пыталась добавить себе значимости в глазах Федора.

Но получается, что ничего не сочинила. Мужчина в ее жизни существовал, и вполне реальный.

Вот он, стоит перед Федором.

– Добрый вечер, – неискренним, каким-то другим голосом произнесла Мария, глядя Федору куда-то в район солнечного сплетения. – Это Костя. Костя, это Федор, мой сосед.

– Вы на «ты», ну и мы давайте тоже, по-простому! – солнечно улыбнулся любовник Марии и пожал Федору руку. Ладонь у Кости была очень горячей и влажной. И тоже словно маслянистой.

– Так ты ученый, оказывается… И в Америку собираешься? Ну и правильно, что у нас еще делать… Я вот, получается, фермер, пытаюсь целую отрасль поднять, возродить… Прославить отечественные сыры! Так столько препон приходится преодолевать… – сразу же принялся болтать гость.

Он был из породы болтунов, хахаль Марии. Говорил и говорил… Вывалил на Федора все – и технологию того, как делают сыр, и про молодые и старые сыры рассказал, про закваску, и об особенностях налогообложения в России и во всем мире (провел сравнительный анализ), и о проблемах грузоперевозок поведал, и о тонкостях торговли упомянул.

Мария слушала своего Костю молча и внимательно.

Федор то на нее смотрел, то на Костю этого. Иногда о чем-то спрашивал коротко, отпускал какие-то односложные замечания. Костя же разливался буквально соловьем. И постепенно пузырьки в крови Федора стали успокаиваться, исчезать куда-то. Стало легче дышать, сердце билось уже спокойно.

Это чужая женщина, она живет своей, чужой жизнью, и Федору нет до нее никакого дела. С чего он взял, что она необыкновенная и особенная и что она способна поделиться с ним какими-то особенными откровениями?

И почему Мария показалась ему экзотической, не от мира сего, красавицей? Наваждение, не иначе. Вполне заурядная внешность, вон, на нее никто и не смотрит.

Подошла «герцогиня» в бархатном платье, Федор вспомнил ее фамилию – Рожкина. Со стаканчиком вина в руке и, судя по всему, уже немножко навеселе.

– Господа, а помните, как мы все читали в школе эту пьесу… О вишневом саде. И вот, ирония судьбы – мы опять в центре классической пьесы. Федор, вам не жалко продавать вишневый сад?

– Нет, – сухо произнес он.

– Как же так? – подошла дама-«одуванчик», Ласунская (и ее фамилию Федор вспомнил!). – Совсем-совсем не жаль? Ведь насколько я помню, это ваше родовое гнездо.

– И что, – пожал он плечами. – Я не сентиментален.

– Вечная борьба между красотой и прагматизмом, долгом и выгодой… – вздохнула Ласунская.

– А я считаю, красоту надо сохранить… – многозначительно заметил Устин.

– Я согласна, – поддержала Устина Рожкина и воинственно посмотрела на Ласунскую.

– И что вы, Устин, будете делать с этой красотой? – вдруг спросила Мария. – Наймете рабочих, которые станут следить за садом? За деревьями надо ухаживать…

– Ну да, найму рабочих, – с недоумением взглянув на нее, ответил Устин. – Это не так уж и дорого. Кое-где перекопать, пересадить, ветки лишние обрезать, что там еще надо сделать?

– А потом что? – не отступала Мария. – Что вы с урожаем вишни будете делать? На рынок повезете? Опять с кем-то договоритесь, с какой-нибудь артелью, которая эти нежные ягоды соберет, разложит в тару, перевезет, продаст или в переработку, на заморозку отправит, или в джем… Что со всеми этими тоннами ягод делать? А рабочим платить, а за перевозку, за тару, простите… Костик, это я у тебя научилась! – хихикнула она. – Налоги и бюрократия еще, справки всякие. Я понимаю, что считать чужие деньги нехорошо, но, Устин, вы понимаете, что вам придется вбухать в сад уйму средств, и, возможно, это предприятие не окупится даже…

– Мари, это даже как-то неловко обо всем этом говорить! – с робким недовольством пробормотал Костя.

– Нет, Маша права, все логично, – поправив очки на носу, одобрительно улыбнулась Ласунская. – Еще бы и про конкуренцию, вам, Устин, не забыть! Полно тех, кто тоже хочет свой урожай выгодно продать… Придется демпинговать, пожалуй.