Array Сборник - «Лимонка» в войну

После этого боя я много раз задавал себе вопрос, как получилось, что, целый день ведя бой в городе против численно превосходящего нас противника, мы отделались всего одним убитым и несколькими ранеными? Можно было бы предположить, что нам просто повезло. Можно также сказать, что наши матери сильно за нас молились и их молитвы нас уберегли. Но я считаю, что истинный ответ кроется в постулатах такой воинской науки, как тактика.

Вооружение противника составляли главным образом автоматы «АК-47» и гранатомёты «РПГ-7», которые и представляли главную опасность для наших БТР-80. Количество пулемётов и снайперских винтовок у противника было незначительным, к тому же из них ещё надо уметь стрелять… Это косвенно подтверждается статистикой наших потерь. Все наши раненые пострадали в результате осколочных ранений РПГ и ручных гранат, которые духи бросали из дворов при помощи больших рогаток. Пулевых ранений не было.

Прицельная дальность «РПГ-7» – пятьсот метров, но попадать на такой дистанции может только хорошо подготовленный стрелок, и то при условии, что он использует гранаты ПГ-7В или ПГ-7ВМ. Более реально из «РПГ-7» стрелять на дистанции 250–300 метров. По свидетельствам очевидцев, тот фатальный выстрел был произведён с расстояния 200 метров, да и то попали со второго раза! Мы же имели на каждом БТРе один «КПВТ» – прицельная дальность 2500 метров, один «ПКТ» – 2000 метров. Плюс к этому в каждом взводе один пулемётчик «ПКМ», два снайпера и два гранатомётчика. Мы имели превосходство в огневой мощи и значительно превосходили противника по дисциплине огня, что позволило сразу же оттеснить противника на дистанцию 500–600 метров, то есть фактически за пределы эффективного гранатомётного огня, и эффективно поражали его на этой дистанции.

Поэтому в дальнейшем ни один духовский гранатомётчик попросту не смог приблизиться на дистанцию прицельного выстрела и поразить стоявшие неподвижно БТРы, за которыми пряталась пехота, хотя гранат они сожгли немало, пытаясь бить навесом. На каждого, кто высовывался из-за укрытия, тут же обрушивался ураган наших пуль. Именно поэтому за всё последующее время боя мы больше не потеряли ни одного человека убитыми и отделались лишь несколькими легко раненными.

После вывода наших подразделений из Аль-Кута в западной, особенно британской, прессе обрушился шквал критики на украинский контингент. Дескать, украинцы «отступили, несмотря на приказ командования коалиции удерживать позиции». В статье, опубликованной в «Дейли телеграф», было много недостоверных данных, но в заявлении министра обороны Украины Марчука лукавства было не меньше. Марчук заявил, что «украинские миротворцы не имели приказа удерживать город». Это правда. Но не вся. Аль-Кут – столица провинции Васит, которая являлась нашей зоной ответственности. Контроль над стратегически важными объектами в Аль-Куте, такими, как «Представительство временной администрации» (которое мы называли Симик) или элеватор, автоматически вытекал из наших задач.

Личный состав трёх взводов третьей роты 61-го ОМБ с честью отразил все атаки на охраняемые объекты и сутки продержался под обстрелом. При этом не понеся потерь!

А утром, когда боевые действия уже были прекращены, когда у нас была мощная авиаподдержка и к Аль-Куту двигался механизированный батальон 1-й механизированной дивизии США Old Ironside с танковой ротой «Абрамсов», украинский контингент вдруг снялся со своих позиций и покинул город. Почему? Да потому, что трясущиеся за свои лампасы и звёзды генералы да полковники ударились в панику и начали требовать от Киева разрешения покинуть город. Так у личного состава 61-го батальона, разведроты и других подразделений, вынесших на себе всю тяжесть боя 6–7 апреля, была украдена заслуженная победа, а украинский миротворческий контингент и ВС Украины были дискредитированы перед союзниками из коалиции и мировым сообществом.

Эти события морально сломали командование 6-й бригады. Одно дело – заставлять солдат белить заборы и строить дачи, и совсем другое – командовать людьми на войне и брать на себя ответственность за принятие решений, от которых зависит жизнь людей. К этому командование бригады оказалось явно не готово. Количество выполняемых боевых задач резко снизилось: отменили ночные патрули по городу, да и в дневные ездили только американцы. Прибывший седьмого числа на базу «Дельта» батальон американцев приступил к зачисткам в городе (операция «Взбунтовавшийся ятаган»). Мы не участвовали – отсиживались на базе и надевали бронежилеты для того, чтобы сходить в столовую, пугая этим остальных союзников. Американцы взяли «Симик» и спустя несколько дней восстановили контроль над Аль-Кутом, потеряв пару человек убитыми и нескольких легкоранеными. На «Симике» дежурила танковая рота, усиленные патрули прочёсывали город. Над городом постоянно кружили разведывательные вертолёты «Кайлоу». Примерно через неделю мы выдвинулись в Аль-Кут и взяли под охрану мосты и элеватор. К середине апреля восстание «Армии Махди» на юге Ирака было подавлено.

Во многих взводах изменились отношения между солдатами и офицерами. Многие сделали выводы из гибели пулемётчика разведроты, главный из которых прописан кровью на всех войнах, в которых участвовало человечество: «Увидев врага, стреляй первым и не жди, когда он выстрелит в тебя». Оружие стали применять гораздо увереннее и чаще, уже не рассчитывая на офицеров.

Но если многие солдаты, что называется, «прозрели», то командование батальона отупело вконец. Первое, что сделал комбат, после того как мы вновь приступили к выполнению задач в городе, – изъял у нас ручные гранаты. От греха подальше. Как ни пытались ему доказать, что это глупо, мы несём службу в городе, в зданиях, на элеваторе. Случись что, бой в здании без гранат не ведётся. У кого их больше и кто их грамотнее использует, тот и победит…

Потом комбат приказал произвести пересчёт боеприпасов и изъять всё лишнее. Это его распоряжение мы благополучно похерили, с четырьмя магазинами на брата много не навоюешь. Но апофеозом его «военной гениальности» стало распоряжение зарядить в магазины первыми холостые патроны. Дескать, если кто-то где-то случайно выстрелит, чтобы никто не пострадал. Особенно трудно было объяснить логику комбата американцам, которые, выезжая с базы, заряжали всё, что стреляет, и досылали всё, куда надо. Я, да и многие мои товарищи, поставили диагноз комбату уже давно. Если болезнь зашла так далеко, то она уже не лечится. Была бы его воля, он бы у нас и автоматы забрал, а взамен выдал бы водяные пистолеты. Чтобы спалось спокойней. Поэтому холостые у нас были не в магазинах, а валялись по карманам, при выезде с базы мы нарушали инструкцию и досылали патрон в патронник, да и гранаты у нас оставались до последнего дня. Покидая Ирак, мы передали их в наследство парням из седьмой бригады. Авось пригодятся.