Екатерина Вильмонт - Сплошная лебедянь!

Яся так устала, что только кивнула. Господи, как я могла даже подумать, что она изменилась? Я всегда ей мешала… В конце концов ей нет еще пятидесяти, выглядит она, по-моему, лучше меня… Ага, а вот и мужские тапочки стоят. Кто бы сомневался… Но все равно к горлу подступил комок.

– Если ты голодна, можешь сварить себе кашу. Я после пяти не ем и вообще у меня строгая диета!

– А мужика своего ты не кормишь?

– Это тебя вообще не касается. Хорошо, что у тебя нет детей. И все же, что ты собираешься делать?

– А вот это, мама, уже тебя не касается. Я думала, ты пока пустишь меня…

– Нет. Не пущу.

– Ты вышла замуж?

– Представь себе.

– И даже не сочла нужным поставить меня в известность?

– А зачем? Тебе же до меня нет дела.

– Но я…

– Ты хочешь сказать, что имеешь право на долю в квартире?

– Не бойся, судиться с тобой я не стану. И завтра с утра уйду. Но ты превзошла даже самое себя. Я все-таки не ожидала, что ты выкинешь меня на улицу.

– Не драматизируй!

Она вышла из кухни, где Яся поставила на плиту кастрюльку с гречневой крупой. Интересно, она хотя бы даст мне кусочек масла?

Мать вернулась с конвертом в руках.

– Вот тут деньги, на первое время. Пока устроишься. Тут пятьдесят тысяч.

– Спасибо. Как только заработаю, верну.

– Можешь пока не спешить. У меня сейчас всякие процедуры, это займет полтора часа, а ты пока поешь и ложись спать. Я положила белье в маленькой комнате. Пока!

– Извини, у тебя есть кусочек масла?

– Ты ешь сливочное масло? Нет, я его не держу. Вот, есть оливковое.

– Терпеть не могу! Может, молоко есть?

– Да. Вот, возьми! Посуду потом поставь в посудомойку! Спокойной ночи.

Господи помилуй, от какого монстра я родилась? Она и раньше была жесткой, неласковой, холодной, но чтобы так зачерстветь…

Однако Яся была голодна, и с наслаждением съела большую тарелку каши с молоком. А внутри как-то застыла. И вдруг вспомнила о старой подруге, Варьке Захарчук. И тут же набрала ее номер.

– Яська! – закричала та. – Ты что, в Москве?

– В Москве!

– Вот здорово! Надолго?

– Да похоже навсегда.

– Ушла от своего Вилли?

– Ушла. Варь, скажи, ты сможешь принять меня на несколько дней?

– Да с восторгом!

– Меня матушка практически выставила на улицу.

– Да ты что? А где ты сейчас? – всполошилась Варька.

– До утра у нее. А утром…

– Слушай, закажи такси и приезжай прямо сейчас! Или у тебя денег нет? Ничего, я заплачу!

– Нет, деньги есть. И она мне сплюнула пятьдесят тысяч. Ох, Варька, и вправду… Мне так тут тошно…

– Все. Собирайся и приезжай!

Мысль о том, что она скоро увидит Варьку, добрую, теплую, безмерно ее обрадовала. И она решила не заказывать такси. Выйду и поймаю, чтобы лишней минуты не провести в этой квартире. Слез не было.

Она поставила посуду в посудомойку и, не прощаясь, ушла. Такие матери тоже бывают.

– Яська! – завопила Варя, открыв дверь. – Яська, как же я рада!

Она заключила подругу в объятия, теплые, искренние… Как хорошо, хоть кто-то рад ей…

– Ты голодная?

– Нет, я поела у нее.

– Чему ты, собственно, удивляешься? Для меня твоя мать всегда была каким-то… айсбергом… от нее веяло могильным холодом. Тем самым айсбергом, о который разбился «Титаник»… Но чайку-то выпьешь? Можно было бы чего покрепче, но мне завтра на работу. Идем, покажу тебе твою комнату…

Варька жила в большой трехкомнатной квартире, оставшейся ей от родителей. А муж ее два года назад умер от инфаркта. Ему было всего тридцать восемь лет.

– Знаешь, Яська, ты живи у меня сколько хочешь. Мне же лучше… не так грустно. Давай, развесь свои вещи, переодевайся и приходи на кухню. Чай будем пить. С вишневым вареньем! Сама варила!

– Ну, рассказывай, почему вдруг решила бросить своего?

– Сама не знаю. Просто вдруг все стало тошно… Не прижилась я там по-настоящему.

– Но у тебя же нет языковых проблем?

– Языковых нет, но есть… ментальные…

– То есть?

– Знаешь, как это ни смешно, но Вилли в последнее время стал частенько попрекать меня моим русским происхождением. Так глупо… Раньше мы с ним как-то и думали и поступали одинаково. Мы понимали друг дружку…

– А может у него завелась другая?

– Может и завелась, но я ничего не замечала. Словом, что-то разладилось… И еще… Недалеко от нашего городишки обосновались мигранты… и как это ни дико, в этом он тоже обвинял меня…

– Да ты что? А ты-то тут при чем?

– Ну, они ж там многие думают, что во всем виновата Россия.

– А ты как представитель России?

– Ну да. Конечно, эти мигранты и вправду кошмарная проблема…

– Кто бы спорил, но ты уж точно не виновата, – грустно рассмеялась Варя. – Я только никогда не замечала, что твой Вилли дурак.

– Да раньше вроде не был… Но, видимо, его представление о миропорядке нарушилось, а кого в этом обвинишь? Русскую жену. Один раз он даже ударил меня. Позавчера. И вот я тут. Все. Сыта по горло Европой.

– А что думаешь делать на родине?

– Попробую найти работу. Сниму квартиру.

– Даже не думай. Живи здесь!

– Спасибо, Варька, пока поживу, но когда устроюсь… Мы ж с тобой еще молодые бабы, у нас могут завестись мужики…

– Русские? – засмеялась Варька.

– Ясен пень, только русские!

– Это не политкорректно! Надо говорить «российские».

– Поправка принимается.

– Как думаешь работу искать?

– Разошлю резюме, а как еще?

– Я поговорю в издательстве, ты же классный переводчик, три языка. Правда, за переводы платят мало, но на первых порах… А там, глядишь, что-то еще наклюнется, и, кстати, можешь давать уроки. И внутренние рецензии можешь писать…

Варя работала редактором в крупном издательстве.

– Слушай, Яська, а я что вспомнила… У нас одна девушка уходит в декрет, примерно через два месяца, и я завтра же закину удочку, может, тебя возьмут на ее место, хотя бы временно… Все-таки три языка.

– Практически четыре, я еще освоила фламандский.

– Я ни за что не ручаюсь, но что-нибудь из этого все-таки выйдет. Поговорю с людьми…

– Варька, – вдруг разревелась Яся, – как же я люблю тебя…

– И я… – тоже пустила слезу Варвара. – Слушай, а ты предупредила Вилли, что уходишь?

– Нет! Оставила ему записку, что решила освободить его территорию от русского присутствия…

– Так и написала?

– Ага!

– Молодец, Яська! Скажи-ка, а ты машину водишь?

– Машину? – удивилась Яся. – Вожу, а что?

– Понимаешь, от Славки осталась машина, стоит в гараже у друзей за городом.

– И что?

– Заберем ее и будешь ездить.

– Куда?

– А куда понадобится. Может, еще на работу вместе ездить будем. Вот было бы здорово! У нашего издательства есть своя стоянка. Я договорюсь.

– Ну не знаю, Варька. Я в Москве боюсь ездить…