Андрей Геласимов - Год обмана

Я не знал, что ему ответить.

– А Штирлиц вот с этого места в него шмальнул. Вот прямо оттуда, где ты стоишь.

– Да-да, – наконец выдавил я. – Теперь, кажется, припоминаю.

– Ну вот видишь! – он радостно хлопнул руками. – Согласись, что это то самое место.

– Да… похоже на то…

– Брось ты свое «похоже»! То самое место и есть. Точно тебе говорю.

– Да, – сказал я. – Это то самое место.

– Ну вот! А ты сомневался.

От избытка чувств он хлопнул себя по ляжкам и прыгнул обеими ногами на лед.

Я не знаю, зачем он это сделал. Возможно, он был очень эмоциональным человеком. А может, ему захотелось наконец разбить неподдающийся ледяной панцирь. Я не знаю. Наверное, он любил доделывать все до конца.

Так или иначе, в следующую секунду он стоял по колено в воде и смотрел на меня испуганными глазами. Я подумал, что в более комичной ситуации мы вряд ли могли бы с ним оказаться. Теперь весь мой план принимал оттенок немого кино с участием Чарли Чаплина.

– Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! – заорал во весь голос Саша. – Провалился!

Странно было, чему он так удивляется. Если человек прыгает обеими ногами на лед для того, чтобы его сломать, то либо ему это удается, и тогда он, естественно, должен оказаться в воде, либо у него ничего не выходит, и тогда зачем, спрашивается, вообще было прыгать?

Короче, этот человек-снаряд продолжал вопить, стоя в полуметре от берега, а мне хотелось подойти и врезать ему так, чтобы он наконец заткнулся. От агрессии меня удерживало только смутное чувство вины. Этот идиот оказался здесь по моей воле. Если бы не я, он бы сейчас спокойно сидел в тепле и считал свои деньги.

– Как я теперь поведу «Феррари»? – выкрикивал он из воды. – Они меня даже в салон не пустят! Я им всю машину изгажу!

Через две минуты он сидел на заднем сиденье моего джипа и выжимал носки, а я выливал воду из его промокших ботинок.

– Давай быстрее, – торопил он меня. – А то они сейчас приедут. И ноги у меня совсем задубели. Дверь хоть закрой. Сам-то стоишь обутый.

Я чувствовал, что еще немного – и я взорвусь. Он меня достал. Все-таки, наверное, план у меня оказался немного сыроват. И не только в том смысле, что у этого придурка были теперь мокрые ноги.

– Давай! – продолжал он. – Видишь, у меня уже пальцы посинели. Смотри, скрючились совсем!

Я бросил ему ботинки в открытую дверь. Может быть, чуть сильнее, чем требовалось.

– Эй, осторожней! – закричал он. – Чуть в башку не попал.

– Слушай, – наконец заговорил я о самом главном. – Я хотел тут тебя спросить про одну вещь.

– Что? – закричал он. – Говори громче, а то радио на полную катушку орет. Тебе нравятся эти телочки из «Блестящих»?

– Ну так выключи его! – не удержался я. – Выруби, раз не слышишь.

– Классные телки, – сказал он, убавляя звук. – Особенно длинная. У нее всегда пуп из-под рубашки торчит. Классный пупище. Я от него кончаю.

– Я хотел спросить у тебя насчет твоего магазина.

– В смысле? – пробурчал он, задирая ногу над головой, чтобы завязать длинные шнурки.

– Ты ведь недавно там командуешь?

– Ну.

– А кто был до тебя?

– Вот, блин, шнурок запутался, – проворчал он. – Хмырь один был. Тебе-то на фига?

– Просто так. По приколу.

– Никогда раньше мокрые шнурки не завязывал. Скрипят, как резиновые. Заболею, на фиг, точно воспалением легких.

– А куда он делся?

– Кто?

– Хмырь, который до тебя в магазине командовал.

– Помер.

– И тебе по наследству все хозяйство отдал?

– Не совсем, – усмехнулся Саша. – Пришлось на кое-какие рычаги надавить. Он был козел тот еще. Хорошо, что подох.

– А после него никого не осталось?

– Я остался, – заржал он.

– Нет, ну, там… родственники… наследники…

– Осталась одна крыса с крысенком. – Он топнул ногой об пол. – Но я с ними разобрался… Слушай, а в правом еще вода. Ты, по ходу, не все вылил.

После его слов о Марине с маленьким Мишкой у меня исчезли последние остатки жалости. Мне больше не было стыдно перед ним. Он сам заслужил то, что с ним сейчас происходило. Каждый человек должен отвечать за свои поступки. В этом я был уверен как глубоко религиозный человек.

– Слышь, можно я теперь радио включу? – сказал он.

– Включай, – ответил я и опустил руку в карман за пистолетом.

– Ни фига себе, классная пушка, – восхищенно сказал он. – Как настоящая! Где взял?

– Она и есть настоящая.

– Да ладно, брось ты. Откуда у тебя настоящая? Газовый, наверное. Дай посмотреть.

Он протянул руку, не отрывая восхищенного взгляда от пистолета.

– Ну, давай, чего ты? Я же не могу дотянуться.

– Он настоящий.

– Да я верю тебе. Дай посмотреть.

– Он заряжен.

– Дай посмотреть, тебе говорят.

– В нем только одного патрона не хватает.

– Слушай, подойди ближе. Я не хочу из машины вылезать. На ботинки мокрые всякая дрянь пристанет.

– Он заряжен боевыми патронами.

– Блин, да что ты заладил. Думаешь, я оружия в руках не держал? Тем более он, по ходу, у тебя все-таки газовый. Подожди, я сейчас вылезу.

– Не надо, – быстро сказал я.

– Что не надо?

– Сиди там, где сидишь.

– В смысле? – у него в глазах мелькнуло детское удивление.

– Смотри.

Я навел пистолет на смятую банку от «Фанты», валявшуюся под деревом, и нажал на курок. Барабан плавно довернулся, грохнул выстрел, и банка отлетела шагов на десять.

– Ни фига себе, – протянул Саша Мерседес. – А ты ментов не боишься? Сейчас на дорогах сильно шмонают.

– Я ничего не боюсь.

– Дай посмотреть, – сказал он и выпрыгнул из машины.

– Стой! – крикнул я, наводя на него пистолет.

– Эй, осторожней! – закричал Саша. – Он же у тебя заряжен.

– Вот именно. Я же тебе говорил. Надень-ка вот это.

Я бросил ему то, за чем заезжал в «Детский мир».

– Наручники?!! Ты что, сдурел? Кончай, дай сюда мне свой пистолет.

– Стой, где стоишь! – снова крикнул я. – Не двигайся!

– У тебя что, крыша поехала?!!

– Надень их!

– Не буду я ничего надевать. Пошел ты в жопу.

– Надень, – повторил я тихим голосом и поднял пистолет на уровень его лба.

– Да зачем?!!

– Надень, я тебе говорю.

– Вот блин! – чертыхнулся он, застегивая наручники у себя на запястьях. – Странные какие-то. Чего ты задумал? С ума, что ли, сошел?

– Не дергай руками, – предупредил я его. – Стой смирно.

Я боялся, что он может их сломать. Если бы он только знал, что наручники для него я купил в «Детском мире»! Очень хорошая имитация. Для каких, интересно, детей делают такие игрушки?

– Ну а дальше-то что? – сказал он. – Ты на фига все это сделал?

У него был очень глупый вид в этих наручниках. Боюсь, правда, что у меня с пистолетом тоже вид был не самый умный. Могу себе представить, как наша парочка смотрелась со стороны. Жаль, Маринины однокурсники нас не видели. Это уж точно было покруче их «Вишневого сада».