Евгений Новиков - Любовница белого облака

© Новиков Е., 2016

©Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

От Иванкина всегда пахло оружием, потому что он был капитаном и частенько упражнялся в стрельбе из пистолета. Кроме того, Иванкин обожал скрипеть ремнями и сапогами и есть донельзя горячую пищу. На завтрак Вера раскаляла ему в железной миске щи, а к ужину подавала клокочущую на сковородке курицу.

Съев все поставленное перед ним, Иванкин опорожнял стакан смертельно горячего чая и короткими своими пальцами вытирал рыжие жесткие усы. Таким Иванкин был и пять, и десять лет назад, и даже пятнадцать, когда, еще будучи курсантом военного училища, начал встречаться с Верой. Уже тогда он пах оружием и обожал горячую пищу.

Обычно он приходил к Вере в маленький домик, где та жила с матерью, обедал, звал гулять по набережной или смотреть кино. После прогулок или просмотров фильмов Иванкин провожал Веру домой, а сам отправлялся на службу. Там он участвовал в маршах, совершенствовал шаг и пополнял голову знаниями, а походку – новыми скрипами.

Они расписались в мае, за месяц до выпуска Иванкина из училища. Через год Вера родила сына, через два Иванкину присвоили звание старшего лейтенанта.

Еще через год сын утонул в луже: в гарнизоне, где они жили, было много луж.

Прошло еще несколько лет, и Иванкину присвоили звание капитана. Он ожидал майорскую звездочку и требовал, чтобы Вера родила еще кого-нибудь. А ей это никак не удавалось.

Вообще, она была из тех, у которых все не как у людей. На работе она неизменно делала ошибки в бухгалтерских счетах, на улице умудрялась попасть под дождь, способный так жестоко облепить ее пухлое стареющее тело, что встречные мальчишки хихикали.

После смерти сына Вера все чаще стала замечать, что от Иванкина пахнет не только оружием, но и красными щеками полковничьей жены Елены Ивановны.

– После наряда поехали с Егорычем на рыбалку, вот и задержался, – торопливо проходя в туалет, говорил в таких случаях Иванкин.

А Вера, вместо того чтобы броситься на него с алчными когтями, как это делают многие жены, или, закусив губу, обдумывать жалобу в политотдел, уходила в комнату. Там она останавливалась у окна и дрожала губами. Почему-то всегда в такие дни на улице было особенно грязно, шел дождь, и постоянный шум его совпадал с внезапным шумом унитаза.

– Да что ты на него смотришь, – шептала ей на работе Елена Ивановна, не догадывавшаяся, что та все знает, поскольку Иванкин порой пах не только оружием, но и ее красными щеками. – Он хвостом виляет, и ты вильни.

Полковничиха смотрела на Веру бесстрашными выпуклыми глазами и стойко ждала ответа. Но Вера не отвечала, и Елена Ивановна удалялась с гримасой возмущения. А на лицах отдельских женщин клубились улыбки.

О, какой ликующий смех сотряс бы помещение, если бы кто-нибудь сумел выведать у нелепой женщины, о чем она думает, когда Елена Ивановна оставляет ее в покое! Ведь в такие минуты Вера размышляла не о том, как отомстить капитану, и даже не о своем попираемом достоинстве.

Она думала об облаках. Нет, не о тех, серых, рваных и беспокойно снующих, а о белых и величавых, грядущих в неведомые дали.

Еще в детстве Вера любила глядеть на такие облака и загадывать желание, потому что чувствовала – наступит время, когда они изменят ее жизнь. Так оно и вышло.

Однажды Вере приснилось, что она стоит посреди обезображенной весенними ручьями улочки и смотрит на облака. Вера не видела, как одно из них потихоньку спустилось с неба, а только почувствовала, что сзади к ней кто-то крадется. Обернулась, а облако – уже совсем рядом. Белое, чистое, даже края, упирающиеся в грязь, не подпорчены.

Затрепетала женщина и поняла, что не облако это вовсе, а ее любимый, и она должна принадлежать ему. Какой он, Вера не знала, потому что прежде у нее никогда не было любимого. Но в том, что это он, она не сомневалась.

Вера в страхе проснулась и прижалась грузным и жарким своим телом к капитану. Тот крепко спал.

«Но как же я могу изменить мужу?» – подумала Вера с ужасом. Однако, немного придя в себя, она решила, что глупо считать себя изменницей только потому, что приснилось облако.

Вера никогда не изменяла Иванкину, он был единственным ее мужчиной. И хотя другие, особенно когда Вера была еще совсем не стареющей, заглядывались на тучные ее бедра и грудь, не помышляла об измене. Даже когда узнала, что Иванкин не верен ей.

«Отчего мне приснился такой странный сон?» – думала Вера и не находила ответа. Заснуть снова она не смогла и промучилась в постели до утра.

Дневные хлопоты заставили ее забыть о виденном. Но вечером, когда капитан вернулся со службы, она не смогла взглянуть ему в глаза. Как не смогла сделать это и утром.

– Что с тобой? – спросил Иванкин. – Работы было много?

Не услышав ответа, он принялся за ужин, а потом уже ничего не спрашивал, только смотрел телевизор.

С некоторым страхом легла Вера спать и поначалу обрадовалась, что во сне на этот раз пришли дворники. Веселые, бородатые, они вели с ней какую-то оживленную беседу. Вера отвечала им, смеялась.

А потом вдруг один из дворников серьезно сказал: «Тебе повезло, что он выбрал тебя».

И тут Вера снова увидела приближающееся облако и снова поняла, что нет ей спасения. Облако обволакивало ее, и ей было так ужасно, что она изменяет капитану.

На этот раз Вера проснулась на рассвете, с отчаянием глядела в бледный потолок и не могла понять, как же такое могло случиться и кто она теперь. Изменница? Но ведь это был только сон.

«Другая бы на моем месте рассмеялась», – думала она, но щеки ее горели от позора.

Иванкин был в наряде, и она почувствовала к нему благодарность за это.

Отныне каждую ночь стал приходить к ней любимый. Вера по-прежнему не видела его лица и не слышала его голоса.

Иванкину она по-прежнему позволяла спать с собой, но однажды сказала:

– Не притрагивайся ко мне.

– Почему? – удивился Иванкин.

– Потому, что я не люблю тебя.

– Как так?

Иванкин медленно выбрался из-под одеяла и всю ночь курил на кухне, а Вера не могла сомкнуть глаз.

– У тебя кто-то есть? – спросил Иванкин, надевая утром шинель в прихожей.

– Да, – ответила Вера.

Иванкин, не торопясь, застегнул все крючки на шинели, помял своими короткими пальцами свой острый подбородок и без замаха ударил Веру по щеке. Она не обиделась, ей было только больно.

Несколько дней капитан не разговаривал с Верой. Приходя со службы, он сам нагревал себе ужин и спал на раскладушке в прихожей. Он готовился к нападению, которое наметил на воскресенье.

Он пришел вечером слегка пьяный. Сапоги и ремни его скрипели больше обычного. Вера сидела возле торшера в комнате и вязала.