Дмитрий Липскеров - Леонид обязательно умрет

– Ойстраха тебе не дадим! Он на всю Россию один!

– А с пятисот оба глаза немцу рисованному повыбила, в рот пулю засунула, в сердце тройку воткнула, еще двумя – яйца отстрелила!.. Как вам?!!

– А десятым?.. – ужаснулся начшколы.

– Да в лобешник, Прокопыч!

«Прокопыч» – было уже серьезно! В истинном экстазе пребывал старшина. Да и так уже было понятно, что дело серьезное!

«Откуда она взялась?» – мучил голову вопросом начшколы. Пытался разузнать, намекнули однозначно – не лезь! Здесь еще Слава второй степени пришла… А у него на кителе только дырки на случай да знаки отличия… Может, эта Лебеда – спортсменка?..

Старшина словно мысли его подслушал и при следующей беседе рассказал. Эротично так поведал…

– Пальчик я ее проверял. Мягонький, даже мозолька натерлась. И щечка ровненькая, с пушинкой… Истинный талант! Первородный!..

– Девственный, – уточнил начшколы. – Остальных что, отпускаем?

– А чего, – развел руками Хмуров, – парни отличные! Завтра готовы в бой. Для прикрытия лучше и не мечтай!.. Выжал из них все способности…

– А Лебеда?

– Мне надо с ней еще! Поработаю, потружусь, подшлифую…

– Секреты мастерства передашь?

– Это как водится! – пообещал старшина.

Прокопыч благословил, но до поры до времени о Лебеде выше не докладывал. Хотел увериться в неслучайности результатов. Так часто бывает, знал по опыту начшколы снайперов, – новичок может месяц показывать высший результат, а потом наступает момент, когда все ломается, глаз косеет, рука кривеет, и бывший вундеркинд всю оставшуюся жизнь стреляет в «молоко». Руководя областным ОСОАВИАХИМом до войны, он навидался всякого, а потому не спешил. Даже вручение ордена ей попридержал.

Хмурову Прокопыч позволил делать с Лебедой все, что старшина сочтет нужным. Безо всякого режима. Кому этот режим, на фиг, нужен, если она в школе одна! А если дело выгорит и из девчонки получится элита, они все на том поимеют!..

До самой осени, через березовую весну и полынное лето, старшина Хмуров работал с Ангелиной Лебедой.

Передал девке все тонкости снайперского искусства, а она их приняла, да такое ощущение сложилось у Хмурова, будто ефрейтор уже родилась с профессиональными повадками снайпера. Хватала науку на лету.

Он научил ее стрелять с корточек. Причем заставлял сидеть в позе зэка по шесть часов не шелохнувшись, лишь тогда пускал зеркальцем солнечный зайчик. Хорошо зеркальце к палке привязывал, а то бы без рук остался…

Хмуров обучил ее лазить по деревьям дикой кошкой и спать на ветвях змеей.

– Подушка твоя – приклад! Оптический прицел – батька, а ствол винтовки – мать родная! – повторял старшина.

Она улыбалась ему, чувствовал, была благодарна за науки, но души своей и странички не открыла. Хмуров был жалостливым мужиком, одновременно с этим понятия имел. Не хочет человек открываться, дело его. Видать, произошло у этой Лебеды в жизни всякое… Ну что ж, улыбается – уже празднично!

Так бок о бок они прожили полгода, и наступило время экзамена.

Лебеда о том не знала, все зашифровано было. А Хмурова обещали расстрелять по-честному, если проговорится.

Ангелину среди ночи подняли, велели приготовиться в пять минут, погрузили в кузов полуторки и отвезли километров за двадцать.

Задание было поставлено туманно. Ожидать в точке «А» противника. Откуда ждать его появления, указано точно не было. Угол обнаружения врага шестьдесят градусов.

В тот момент в школу приехал генерал-майор со Звездой Героя на груди.

Накрыли стол и даже Хмурова позвали.

Часа два молча пили спирт, закусывая солеными огурцами да вареной картошкой. Потом разговаривать стали.

– Так хороша? – спросил генерал-майор.

– Чудо как! – подтвердил начшколы. – Выдающаяся!..

– А ты как считаешь, старшина?

– Ойстраху сто очков вперед даст!

– Какому Ойстраху? – не понял генерал-майор.

– Стрелку лучшему, – уточнил старшина.

Командование пожало плечами, такого снайпера не припоминая.

Прокопыч погрозил Хмурову кулаком, а тот не понял за что.

– Хмурая только девка, – жалеючи проговорил старшина. – Неразговорчивая!

– Товарищ генерал-майор! – засмеялся начшколы. – Фамилия старшины – Хмуров!

– И что?

– А то, что он говорит, что девка хмурая! Фамилию, что ли, свою дать хочет ей?.. Ха-ха!

Про себя генерал подумал, что у тыловиков во время войны мозги ржавеют. А чувство юмора какое-то бабье. Вслух сказал:

– Стрелять будет с девятисот!

Начшколы поперхнулся огурцом и долго кашлял туберкулезником. Про себя в короткое время решил, что со школы снимут уже завтра, там фронт. Не пули боялся, а своего цистита хронического…

– Да как же это! – развел руками Хмуров. – Да я сам далее шестисот пятидесяти не накрывал!

– А нам другие не нужны! Других – навалом!

Генерал-майор заблестел глазами, превращая свое лицо героя в монументальное, ливанул из бутылки в стакан спирта и без приглашения к тосту компании выпил.

– За Победу!

Начшколы постарался догнать героя, да вновь поперхнулся, впрочем, не спиртом, а настигшей его перспективой.

– За Победу!

Старшина Хмуров лишь кивнул. Бледный лицом – окрасился в тон стены.

– А выстрел сделает в шесть пятнадцать утра, – добавил генерал-майор, утирая хмельной пот со лба.

– Ночью!!! – воскликнул Хмуров.

– Не ночью, а утром, – уточнил герой.

– П…ец! – расслабился в голос Прокопыч.

– Цель будет видна лишь шесть секунд.

Здесь всех накрыло по полной. Начшколы даже тихонечко запел «степь да степь кругом», а старшина жалел ефрейтора Лебеду, словно дитя свое, оставленное ночью в лесу на съедение волкам. Сдерживал слезки.

Когда светало, лишь он один, Хмуров, не спал. Сидел за столом, уложив голову на согнутые в локтях руки. Тосковал мужик.

Генерал храпел по-генеральски, а начшколы вторил ему чуть менее значительно.

Заорали петухи, предупреждая куриные гаремы, что самцы в полной боевой готовности, сейчас поклюют пшена и свои обязанности выполнят играючи…

Дверь в кабинет начшколы открылась с грохотом, так что генерал проснулся тотчас, а товарищ с циститом, открыв глаза, подумал, что бомбят.

На пороге кабинета, с ППШ на мощной груди, расставив ноги, стоял двухметрового роста капитан. Лицо – красное, а глаза – голубые. Монументальному герою – монументальный адъютант.

Через две секунды генерал-майор уже мог воспринимать информацию.

– И?.. – таким его вопрос был.

Капитан кивнул.

Таким был его ответ.

Генерал-майор немедленно поднялся из-за стола. С грохотом повалилась на пол посуда, но он не обращал внимания на такие мелочи, за грудки поднял начшколы и жирно поцеловал того в губы.

– Не забуду! – Затем герой сжал в объятиях старшину Хмурова, так что кости у того затрещали. – Спасибо, мужик!