Дмитрий Липскеров - Леонид обязательно умрет

Оказалось, что отец Светочки не спал, а лишь вид делал.

– Помочь можешь? – выдавил из себя писатель. – Это у меня, наверное, профессиональное, от постоянного сидения. Что-то природа дает, что-то отбирает… Сам знаешь…

– Помочь могу, – уверенно ответил зять и направил члена Союза на обследование.

Потом короткая операция, а чтобы жена писателя ни о чем не догадалась, была оформлена командировка на капиталистическую стройку.

Через две недели тесть возвратился домой победителем, но рукописи о великой стройке не выдал – гора.

Теперь уже обе семьи не спали ночами, будоража весь дом проявлениями сексуальной радости.

Помолодевшей лет на двадцать теще вновь пришлось вернуться к разговору о переезде. Но теперь мать Светочки предлагала профинансировать первый взнос на двухкомнатную квартиру.

Тесть шептался с зятем в своем заброшенном писательском кабинете, рассказывая Утякину, что у него сто состоятельных друзей, которым делать нефига, вот они и портят бумагу!

– Ты им помоги, купишь коттедж, не только квартиру!

– Помочь помогу, – соглашался зять. – А деньги за медицину я не беру…

– Я буду брать… Менеджером твоим стану!

Утякин все же от семейного подряда отказался и перевез Светочку в коммунальную комнату своей мамы, которая к этому дню умерла как много лет тому назад. Доктор комнату сдавал, а теперь пришлось жильцам отказать… Странная ситуация, но остальные две комнаты были закрыты на замки, и жильцы в них не появлялись.

– Нам везет! – улыбался молодожен.

– Да, – счастливо соглашалась Светочка.

В четверг Утякин вызвал Ангелину Лебеду в свой кабинет к девяти утра.

– Велел передать, чтобы вы не опаздывали! – пробасила Александра.

– Натощак?

– Не уточнял…

Вот оно, подумала Ангелина, ощущая, как сжимаются сердце и желудок. Она чувствовала, что сегодня все решится – либо на коне, либо готовиться к встрече с потусторонним миром. Ноги утеряли силу, спина засутулилась, готовилась как к смертному приговору.

– Все будет хорошо, – подбодрила Александра. – Утякин, он добрый!..

Нежная душа, покачала головой старуха. Видать, природа действительно заблудилась!.. А теперь выблудилась!..

Она зашагала по коридору неторопливо, по-военному уверенно, преодолев в себе страх, вернее, заглушив, сосущий внутри, волево. Ангелина в этот момент оборотилась в солдата, каким когда-то давным-давно жила, в те времена, которые она никогда не вспоминала.

Вошла в кабинет к Утякину с холодным, безразличным взглядом. Спина ее была пряма, как у двадцатилетней, будто чувствовала Геля своего «токаря» на плече.

Доктор смотрел на нее и радовался. У него не оставалось и тени сомнений.

– Восстанавливаться будем по такой программе, – начал он наставления, – три дня в клинике, три дня дома! Понятно?

В мозгу старухи после этой фразы отчетливо щелкнуло, и она заулыбалась во весь рот. Отпустила спину, зашмыгав носом от радости.

– Все понятно, – ответила.

– Строго соблюдать все мои рекомендации!

– Есть!

Утякин смотрел на нее и различал в своем организме некоторое чувство раздражения к лихой пациентке. Чересчур весела… Но доктор умел абстрагироваться от личности клиента, относясь к нему, как к работе, такой же, например, как если бы надо было яму выкопать. Чего злиться на мерзлый грунт, от этого копать легче не станет!..

Еще Утякину помогло воображение. Он представил это дурацкое «есть» в исполнении двадцатилетней девушки, например его Светочки. В душе тотчас помягчело, словно на черствый хлеб водички полили. Доктор глубоко вздохнул и продолжил:

– Мясо не есть, спиртное не употреблять! Также исключить из рациона кофе, соленое и перченое, употреблять в пищу по возможности больше овощей и красной морской рыбы. Хорошо – сальмон! Норвежский лосось – в самый раз. Палтус содержит хорошие жиры, берегущие сосуды!.. Вы слушаете меня?

– Так точно!

Пришлось опять вспомнить о Светочке.

– Сейчас я осуществлю у вас забор материала. Идите в процедурную!

Старуха бодро прошла в комнату с белым кафелем и услышала в спину:

– Раздевайтесь.

– Снизу или сверху?

– Мне нужна ваша внутренняя сторона бедра.

Она какое-то время соображала, где это. Потом поняла, что обнажаться нужно снизу. Сделала это быстро и четко.

Утякин совершенно не разглядывал ее, кивком указал на гинекологическое кресло.

Бряцая инструментом, попросил Ангелину прикрыть интимное полотенцем за ненадобностью.

– Сейчас я вам сделаю обезболивающий укол.

Она прикрыла глаза, почти не почувствовав проникновения тонкой иглы в свою плоть. Через несколько минут внутренняя часть бедра онемела. Так, наверное, чувствует себя мороженая баранья нога! Ангелина лишь на мгновение приоткрыла глаза и, разглядев в руках Утякина новый шприц с длинной толстой иглой, предпочла зажмуриться.

– Я возьму у вас немного костного мозга, – предупредил доктор.

Она кивнула.

Утякин привычным движением вошел иглой под кожу внутренней стороны бедра, сделал физическое усилие и проколол надкостницу. Затем неторопливо принялся вытягивать мозговое вещество, заполняя тело шприца темно-красным.

Несмотря на анестезию, Лебеда испытывала пренеприятнейшее ощущение, сравнимое с тем, как если бы скребли по стеклу алюминиевой вилкой, причем не по одному стеклу, а по десятку сразу. Было чувство, что Утякин высасывает из нее саму жизнь… Она даже на мгновение испугалась, что хитрый доктор не помочь ей собирался, а совсем наоборот, воспользоваться ею и отобрать жизненную сермягу для собственного пользования. Хотела было взбрыкнуть и даже сделала это, но Утякин уже стоял к тому времени к ней спиной, приговаривая негромко:

– Все, все!..

Он консервировал материал и коротко думал над тем, зачем старуха фигурно выбрила себе лобок?.. Потом вспомнил, что она – манекенщица. Надо думать, белье нижнее демонстрирует!.. Молодец!..

Утякин залепил место вторжения иглы пластырем.

– Одевайтесь!

Она ждала его, сидя в кресле с совершенно мрачным видом. Почему-то в голову пришло понятие – доктор Смерть.

Он вернулся, потирая одной бледной ладошкой о другую. Улыбнулся, будто смертнице.

– Неприятно было?

Она молчала.

– Это всегда так. Хоть и не болезненная, но неприятная процедура… Через пять минут все пройдет!..

Кивнула.

– Как будто вам пупок почесали, – неожиданно громко произнес Утякин. – Изнутри! – И засмеялся громко и мерзко, умудряясь при этом не открывать рта.

Точно, доктор Смерть, убедилась старуха.

А он все смеялся и смеялся, так что кончик носа покраснел и пенка в уголках рта образовалась.

Радоваться доктор прекратил так же неожиданно, как и начал. Через мгновение по обыкновению стал походить на белую парафиновую свечу, оборотился в растение, выросшее без солнечного света.