Дмитрий Липскеров - Леонид обязательно умрет

Леонид ограничился лишь указанием направления руки.

Она действительно смотрела на него со второго яруса, его мать, Юлечка Ларцева, юная и красивая.

Он сел на лавочку напротив и долго смотрел на фотографию.

«Ну как ты там?» – спросил про себя и подумал, что общался с матерью только в пренатальном состоянии, да и теперь ситуация похожа на предродовую деятельность, если учесть, что его смерть станет началом новой формы сознания.

Она не ответила.

Да он и не надеялся. Их планетарные системы разлетелись в разные Вселенные, какого черта ей до него…

Он сидел напротив материнского покоя и думал о том, что теперь остался совершенно один.

Сия констатация его никак эмоционально не тревожила, слезы на глаза не наворачивались, а кулаки не сжимались в мужественном противлении жалостливой ситуации… Леонид пришел к выводу, что его одиночество даже к лучшему, никому ничем не обязан, эмоциям неподвластен…

– Прощай, мама, – произнес Леонид вслух, поднялся с лавочки и быстрым шагом направился прочь.

Дальше он посетил церковь неподалеку от Никитской, где подождал батюшку Ивана Самойловича, явившегося к нему из прошлого дряхлеющим стариком, принявшим совершенный облик благообразия.

– Помните меня? – спросил.

– Нет, – признался Иван Самойлович.

– Я – муж Машеньки Махаоновой.

– Лилипут? – встряхнул седыми прядями поп.

– Он самый.

Иван Самойлович смотрел на Леонида снизу вверх и хихикал ртом с частыми прорехами в челюсти.

– Узнаю, лилипут…

– Я в Бога вашего не верю, – быстро проговорил Леонид. – Но она верила.

Он достал из кармана куртки пачку денег и вложил ее в сухую ладошку батюшки.

– Умерла Машенька, Иван Самойлович! Умерла… Так что отпой ее душу, дед, как полагается. И поминай Махаонову почаще!

Он не стал дожидаться ответа старого попа, а отбыл тотчас, почти бегом.

Старик Иван Самойлович, совсем добрый к своей старости, проплакал весь день до ночи, успокаивая себя тем, что логику Господа смертному не понять, да и не стоит осмыслять. Ушла чистая душа – знать, в ангелы Господу понадобилась…

Сидя в гостинице, Леонид впервые не знал, что ему делать. Денег навалом, страстей и интересов нет, а жить по его здоровью еще многие десятилетия.

Думал, думал, а ответа не находил.

Лазил от скуки по Сети, стуча по клавиатуре портативного компьютера одним пальцем. Читал про историю и медицину, про войны, происходящие в мире, про мистическое…

Именно в последнем разделе он нашел статью про левитацию, про человеческое умение летать, используя лишь собственную энергию.

«Значит, я левитирую, отрываясь от земли», – понял Леонид.

Еще он почерпнул из Интернета, что левитация изобретена левитами – евреями, которые убеждены, что если пятьсот иудеев одновременно зависнут в полете и произнесут специальную молитву, то левиты навсегда примирятся с арабами. Но найти пятьсот таких способных, богоизбранных до сих пор не удалось, потому Израиль в состоянии вечной войны с арабским миром…

«Глупость какая», – подумал Леонид, напряг что-то внутри себя незначительно и оторвал свое тело от стула, зависнув в свободном полете, будто в невесомости.

Он читал Интернет почти до утра. Узнал, что в 1934 году англичанин Морис Вильсон, много лет тренировавшийся в искусстве по методике йогов, решил огромными прыжками, взлетая над землей, покорить вершину Эверест. Его замерзшее тело обнаружили в горах на следующий год. До вершины Вильсон не «долетел» совсем немного. Но то, что он смог преодолеть труднейший маршрут без специального альпинистского снаряжения, говорит в пользу левитации.

Из русских левитантов можно назвать Серафима Саровского, архиепископа Новгорода и Пскова Иоанна. А московские летописи повествуют о Василии Блаженном, который не раз на глазах у толпы переносился неведомой силой через Москву-реку. Причем в число официально признанных церковью левитантов не входят ведьмы. Сколько их сожгла на костре святая инквизиция, не поддается учету…

На следующий день Леонид Северцев совершил звонок в израильское посольство, где, к удивлению русской прослушки, получил приглашение на ужин с послом. При этом звонящий говорил на чистом иврите, лишь несколько фраз остались непонятными для шпионящих ушей.

Решено было выставить наблюдение за странным объектом во время его визита. Но в назначенный день разрабатываемый не явился, а потому о нем через три дня забыли.

Тем не менее Леонид Павлович Северцев в оговоренный день и час сидел за столом посла Мир-Мана и впервые в жизни пробовал фаршированного карпа.

Посол прекрасно изъяснялся по-русски и рассказывал, что рецепт этого блюда остался со времен его прабабки.

– Немножечко поварить в свекольном соке и самую каплю меда на последней минуте.

– Вкусно, – отозвался Леонид.

Послу уже доложили, что гость каким-то образом прошел на территорию Израиля незарегистрированным, даже фото его не осталось в компьютере.

– Можете называть меня просто Борисом, – предложил посол, размышляя о том, что, похоже, стал жертвой медиума или фокусника.

– Хорошо, – согласился Леонид, не предлагая взамен дружеской любезности демократизацию общения.

Водки гость не пил, ел немного и с изяществом. Несколько салата, кусочек хлеба из отрубей, бокал газированной воды.

– Как вы относитесь к «Дорожной карте»? – полюбопытствовал посол.

– Что это?

Борис Мир-Ман с удивлением вскинул брови.

– Вы – еврей?

Леонид тщательно прожевал кусочек сладкой рыбы, затем ответил:

– Не знаю.

– Как это? – еще более удивился посол. – Мама ваша была еврейкой?

Леонид развел руками.

– Она умерла от родов. Я воспитывался в интернате.

– Да-да, конечно, – сделал скорбную физиономию посол, уже точно уверившись, что его развели русские хасиды.

Борис Мир-Ман решил скорее заканчивать с приватным ужином, сложил в тарелке приборы, хотел было произнести слова, подводящие черту под встречей, но наткнулся взглядом на взгляд гостя, словно на стену. Взгляд мужчины удивлял своей крепостью и пронзительностью.

– Может быть, к делу? – предложил Леонид.

Посол коротко кивнул.

– Я хочу встретиться с Шароном.

– Это очень сложно.

– Вы умеете левитировать?

– Я? – переспросил посол. – Я – нет.

– Чем вы помогаете своей стране?

– Я – дипломат.

– Я могу то, о чем мы с вами разговаривали.

– Кстати, откуда вы узнали мой телефон?

– Вас только это интересует?

Посол начинал злиться. Уж чем-чем, а взглядом и внутренней силой его было трудно удивить. Сам таким обладал. И война научила, и истеричная жена. Борис подумал, что придется вызывать охрану.

– Давайте закончим коротко! – жестко произнес посол. – Что вы мне предлагаете?