Ариадна Борисова - Черкашины

– Тетя Фаида, дядя Наиль, возьмите, позалуста, деньги себе на подалки, мой папа – мошенник, это он деньги сделал!

Кирилл был смущён, но выяснилось, что дочь вовсе не собиралась изобличить в нём фальшивомонетчика, а так произносила слово «волшебник».

Скоро 8 Марта, и Даша переживает за мужа: трудно ему будет с Владиком придумать без денег целых три подарка. Скрепя сердце отдала она сыну на праздничные сборы в классе деньги из тех, что отложила на садик. Кирилл предложил сэкономить – пока он на больничном, дети могут посидеть с ним.

Владик тоже рад бы посидеть с отцом дома из-за деления в школе ребят на умников, середняков и слабых. Отношение педагогов к ученикам стало соответствовать этой сортировке, дети обзывают друг друга «ботанами», «серостью» и «дерибасами». Владик вообще вне классификации, дневник у него – отражение интереса к темам. Родительский комитет возмутило внедрение среди школьников неравноправия, а толку? На собрании было сказано: «Нанимайте своим двоечникам репетиторов».

Вера в справедливость слепа, считает Кирилл, и гордыня предпочтительнее чувства неполноценности. Даша, вероятно, во многом заблуждается, но ей хочется, чтобы, несмотря на знание о несправедливости в мире, дети не потеряли к миру доверие.

Школьное напряжение снимают с Владика летние каникулы. Он наслаждается общением с отцом, всей полнотой мальчишеских радостей и неудач. На зорьке старшие спешат с Кириллом на речку рыбачить. Костя с Никиткой пока ещё ближе к матери.

Прошлым летом дачу облюбовали мыши, и Костя по утрам находил в своёй постели подарок Огонька. Рыжего разбойника любят все Черкашины, и он всех любит, но Костю почему-то особенно. Огонёк приносил задавленную мышь на подушку лучшего, по его кошачьему мнению, человека. Даша приходила в тихий ужас, Кирилл смеялся, а Сонечку одолевали ревность и частнособственнический инстинкт. От расстройства дочка путала слова:

– Почему мой кот не кладёт мне подуску на мыску?

На даче время умножено солнцем, там Даша чаще шьёт одёжки Сонечкиным куклам и записывает Никиткины песни.

Никитка шустрый, вскакивает чуть свет и, пока остальные досматривают сны, тихонько ноет в кухне:

– Скучно… Неинтересно… Никто не спрашивает, зачем я такой грустный…

Он всегда жаждет быть услышанным. Рожица у Никитки лукавая, ростом меньше Кости почти на голову, – тормошит медлительного брата, тянет босиком во двор. Болтает без умолку – маленькие тайны, открытия, впечатления сыплются, как горох из дырявого мешка. Прислушаешься: а горох-то и впрямь драгоценный! Успевай снимать на телефон. За ночь в Никитке вызревают новые сказки и песни, удивительно складные, хотя сам он ещё не умеет читать и не знает нот.

Чумазые, загорелые прибегают мальчишки с речки в обед. Никитка хватает горячие пирожки с противня, кусает на ходу, подпрыгивая и обжигаясь, Костя подставляет подол майки:

– Мама, дай пирожков для папы с Владиком!

И снова вперёд – изучать жизнь обитателей луга и рощи, купаться, барахтаться на берегу: куча-мала в речке, куча-мала на песке! Допоздна во дворе игры, смех, крик, хохот Кирилла, скороговорки Никитки…

В мальчике рано проснулся дар то ли скомороха, то ли менестреля, а поразительная память, кажется, родилась вместе с ним. Едва прибыв из роддома, он уставился на настольную лампу и так долго, осмысленно её разглядывал, что встревожил родителей. Через три года кроватку Никиты заняла Сонечка, и он вспомнил:

– Когда меня сюда в первый раз положили, горел круглый свет. Потом пришли люди, стало немножко темно, но я всё-таки увидел лицо хорошего человека. Я сразу понял: это ты, папа!

Никитка публичен, гостеприимно открыт и говорит всем своим видом: смотрите, какой я славный! С весёлой улыбкой, рубаха-парень – нравлюсь я вам? Костя обычно стоит рядом, как нянька, и наблюдает. Глаза следят за рассеянным Никиткой: не поранит ли ладонь о спинку стула, взмахивая рукой слишком резко? Внимательный Костя отодвигает стул. Даша мягко урезонивает «артиста» и силится (с редким успехом) разговорить Костю, в чьей молчаливой душе брату отведено больше места, чем ему самому.

– Никитка уже не писает в кровать, – сообщает Костя с застенчивой гордостью.

Ох этот энурез! Главный ночной враг Даши в случае с младшим сыном, кроме других врагов, частых и общих – гриппов, ангин, аллергий, не считая синяков и ссадин. А ведь действительно несколько дней не писает…

Летом перед сном Костя водил малыша за руку в уличный туалет. Никита, спотыкаясь, шагал с зажмуренными глазами. Выяснилось, что боялся бабайку, о котором рассказали дети на деревенском пляже.

– Бабаек давно нет, – успокаивал братишку Владик.

– А куда они делись?

– Наверное, динозавры прогнали…

Динозавров Никитка любит, в мультиках они совсем нестрашные. Наутро у него была готова сказка.

– Однажды жили динозавры. И вдруг они родили динозаврика и остальных родили. Этот динозаврик вылез из гнезда, открыл двери в джунгли и пошёл гулять поздно вечером. Он не боялся бабаек, его папа давно прогнал бабаек и всех плохих. Динозаврик убежал из дома и знал, что всё равно станет большим! Папа подсчитал динозавриков и видит: одного нет. Тогда папа рассердился и сказал: «Вы мне достаточно испортили настроение!» Но он был джентльменом, поэтому пошёл искать сына. Листья храпели, а все думали, что они шелестят. В небе танцевала луна, и звезды кружились, как будто их завели ключиком. Динозаврик сказал: «Какая красивая ночь!», лег и уснул. Джунгли вместе с ним захрапели, и даже цветы. А потом настал день красивый, проснулось пёстрое солнце. Папа нашёл динозаврика, и всё в мире стало совсем хорошо!

Слушатели хлопали в ладоши, Никитка кланялся и ликовал. Костя, всё ещё в восторге, стоял с полуоткрытым ртом. Вечный страж, вечный зритель… Костин сознательный отход на второй план – одна из больших печалей Даши.

Сонечка по младости лет пытается подражать манерам старших. Примеривается к повадкам серьезного Кости, к замашкам человека-праздника Никитки, вертится возле Владика, но кумир у неё, безусловно, Марина. Сонечка потешно и точно копирует её походку и выражение лица – образ, созданный сестрой для себя: я красивая, умная и привередливая – потому привередливая, что много требую и от своёй персоны.

…Даша думала обо всём этом, чистя картошку для ужина. В кухню пришкандыбал на костылях Кирилл. Рассказал о домашних событиях дня, и Даша ему – о сегодняшнем походе. Муж молчит – знает, что Даша не жалуется на начальников, а без затей констатирует факт их фарисейства, но в глазах Кирилла вспыхивают виновато-сердитые искры: говорил тебе, упрямица, не гони лошадей, не всю же оставшуюся жизнь мне валяться на диване…