Наталия Миронина - Новая хозяйка собаки Баскервилей

Потом… Потом уже не было, как не было осеннего леса, не было стука веток, не было ворчания Гектора – остались только эти двое, которые так долго шли навстречу друг другу.

Утром Катя проснулась поздно и обнаружила, что Юры рядом нет. Она немного повертелась на старом диване, полежала, повспоминала минувшую ночь и пришла к выводу, что жизнь в таком виде заслуживает самой высокой оценки. «Хорошо как! Пусть бы так было всегда! – думала Катя, опасаясь, что завтра-послезавтра что-то может измениться. – И день опять ясный – можно идти в лес, а вечером… Вечером…»

Катя не успела придумать, что они могут делать вечером, как услышала голоса в соседней комнате.

«Господи, да это кто еще там?!» Она вскочила с дивана, набросила на себя длинный Юрин свитер и открыла дверь.

– Доброе утро, Катюш, – как ни в чем не бывало поприветствовал ее Евграфов. Он сидел за столом и пил чай. Рядом сидела покрасневшая Наталья Владимировна и упорно отказывалась от кофе, который ей предлагал Юра.

– А что вы здесь делаете? – растерялась Катя.

– Они приехали за вещами и, представляешь, стеснялись зайти в дом. Так и гуляли вдоль забора. Хорошо, что в душ шел и заметил их машину. Так они еще и заходить отказывались.

– Зря. У нас много вкусных вещей. – Катя поборола неловкость и улыбнулась. – Сейчас потеплее оденусь и присоединюсь к вам.

Она умчалась в комнату и услышала, как за ее спиной ожил всеобщий разговор. «И Евграфов молодец, и Юра. А маме надо было обязательно сегодня приехать за пустыми банками! Узнаю маму!» Катя вдруг не выдержала и рассмеялась.

Посадку объявили очень быстро. Катя и Юра только-только успели пройти паспортный контроль. Наталья Владимировна все-таки умудрилась дать все наставления. В салоне самолета их встречали красивые стюардессы, которые сразу же бросились угадывать их желания.

– Воды? Сок? Вам подушку принести? Вот наушники, программа фильмов и музыкальных передач вот здесь.

Катя вертела головой, пытаясь все запомнить, пока Юра не сказал:

– Успокойся, садись. Нам лететь девять часов. Успеешь освоиться и даже посмотреть все премьеры. Ты посмотри, как здесь много места, а когда захочешь спать – только нажми эти кнопки, и твое кресло разложится. Пледы, подушки, умывальные принадлежности – все дадут.

– Слушай, я, конечно, никогда не летала в такой роскоши. Я даже не представляла, что такое возможно.

– Между прочим, «Аэрофлот» всегда был на высоте. Во всех смыслах. Я, пожалуй, не могу его сравнить с какой-либо другой компанией.

– Да еще и бизнес-класс!

– И еще французское игристое! Шампанское «Болинджер», его предпочитал Джеймс Бонд, и от него не болит голова.

– У меня будет болеть.

– Почему?

– Я уже совершенно пьяная. А мне подливают и подливают.

– Да, но сейчас будет обед из пяти блюд. И все пройдет.

– Как – из пяти?

– Как обычно. А утром будет завтрак. Из трех блюд. А потом мы прилетим и поедем в отель на берегу океана. Но это уже совсем другая история. Вот увидишь.

– Да, – Катя покрутила в руках изящный бокал с шампанским, – да, ну поскольку я выпила, я решусь сказать тебе все, что хотела. Когда увидела стоимость наших билетов.

– Может, не надо? – Юра сунул в рот веточку укропа, которым было украшено канапе с двумя видами икры – белужьей и лососевой.

– Надо. Потом не решусь.

– Ну, если хочешь…

– Не хочу, но надо.

– Ну, надо… Слушаю тебя… – Юра серьезно посмотрел на Катю.

– Я вот что хочу сказать. Я очень благодарна тебе за это путешествие. Я никогда не была в этой стране и никогда не летала бизнес-классом. Я даже не подозревала, что полет может быть таким комфортным и роскошным. Я понимаю, что все это – и перелет, и отель, и отдых – стоит огромных денег. И еще я понимаю, что когда у человека случается такое, он должен быть экономным и разумным…

– А что случается? – Юра уставился на Катю.

– Ты потерял работу и сам говоришь, что найти ее будет сложно. Особенно после случившегося. Мне очень хочется, чтобы ты смог продолжать карьеру, но знай, если вдруг ты вынужден будешь работать, допустим, дворником, мое отношение к тебе не изменится. Я привыкла к трудностям. И второе, перестань транжирить деньги. Я так понимаю, они у тебя последние, а ты пускаешь мне пыль в глаза. Дорогой, мне совершенно не важно, беден ты или богат. Главное, что я тебя люблю. И, как я понимаю, ты любишь меня.

Катя залпом допила шампанское, но не успела поставить бокал на столик, как подоспела стюардесса и тут же наполнила его.

– Что же вы делаете?! – шутливо воскликнула Катя. Стюардесса только мило улыбнулась.

– Это – все? – спросил Юра.

– В смысле? Все, что я хотела сказать? Да. На трезвую голову я бы этого не смогла сделать. Ты, надеюсь, меня понимаешь.

– Понимаю. Только, видишь ли, я о деньгах совсем не думаю.

– И правильно. Главное – здоровье. И любовь. – Катя чувствовала, что совсем захмелела.

– Согласен. Но я о них не думаю, поскольку у меня есть деньги. Состояние.

Катя уставилась на Юру поверх бокала с французским игристым.

– Не удивляйся. Это семейное наследство – коллекция редких старинных монет. Оно досталось нам от отца и деда. Отец разделил коллекцию на три равные части – между Вадимом, Аней и мной. Так совсем молодыми мы превратились в богачей. Мы могли не работать вообще – могли продавать монеты и на вырученные деньги безбедно жить. Но при всей разности характеров мы с Вадимом и Аней оказались достойными наследниками. Вадим продал часть монет и на эти деньги открыл свое дело – продюсерский центр. Оперную звезду Алю Корсакову раскручивал брат. Сестра Аня сохранила свою часть коллекции нетронутой. Я всегда слыл самым легкомысленным и ветреным. Я обрадовался наследству как мальчишка и стал продавать монеты. Я хотел иметь возможность жить в свое удовольствие и путешествовать. Я тогда Алю и повстречал. Она как раз училась в Австрии, а мой брат занимался ее карьерой. Но, видимо, отцовские гены оказались сильнее. Я вовремя спохватился – и понял, что есть в мире вещи поважнее удовольствий. Я понял, что своим детям надо будет передать память об отце, о всей нашей семье. И стал работать. Кое-что докупил, правда, цены на монеты растут со скоростью света, и по нынешним временам стоимость коллекции высока. Есть что оставлять детям. Хватит и нам, и твоему Ваньке, и нашим будущим детям.

Катя еще отпила шампанского и задумалась, все ли она правильно поняла. Или это любимое шампанское Джеймса Бонда так с ней шутит?

– Ты не ослышалась. Я обеспеченный человек. Я не вру. Я вообще считаю, что жене врать нельзя.

– Какой жене? – Катя сделала жест, и тут же возникла стюардесса с шампанским.

– Еще шампанского? – вопрос прозвучал как-то утвердительно.