Александр Тамоников - Николай II. Расстрелянная корона. Книга 2

Голощекин побледнел:

– Вы сказали «расстрел», Яков Михайлович?

– Да, Филипп Исаевич. Поводом для подобных экстренных действий Уралсовета должна стать угроза освобождения царской семьи наступающими частями белой армии. Никакого суда затевать не стоит. Продумайте, кому поручить это важное дело. О готовности вы должны сообщить телеграммой в Петроград, в Смольный, товарищу Зиновьеву. В тексте указать, что решение по суду – да-да, по суду! – в связи с новыми обстоятельствами не терпит отлагательств. Ждать вы больше не можете. Телеграмму передадут в Кремль, вы же немедленно соберете совет и вынесете приговор Романовым и членам их свиты. Он должен быть тут же приведен в исполнение. Тела надо вывезти из города и уничтожить или захоронить в таком месте, где найти их будет невозможно. – Свердлов впился взглядом в Голощекина: – Вы хорошо поняли меня, Филипп Исаевич?

– Да, но вы приказали послать телеграмму, как только все будет готово. Это весьма неопределенно.

Свердлов усмехнулся:

– Вам нужна точная дата?

– Желательно.

– Что ж, исходя из обстановки, белые могут подойти к Екатеринбургу где-то в двадцатых числах или немного позже. Значит, вы все готовите, затем связываетесь со мной по прямому проводу, и я сообщаю, когда отправить телеграмму. Так вас устроит, Филипп Исаевич?

– Да, Яков Михайлович, так устроит. Акцию мы подготовим, не сомневайтесь.

– А я и не сомневаюсь. Не выполните задание – сами пойдете под справедливый суд революционного трибунала.

– Я все понял, Яков Михайлович. Разрешите удалиться?

Председатель ВЦИК поднял руку:

– Нет. Я еще не закончил.

– Слушаю вас.

– По данным нашей разведки, к Екатеринбургу из Омска выслан кавалерийский отряд, который должен дойти до города ориентировочно числа пятнадцатого-шестнадцатого. Уже сейчас в районе Екатеринбурга действует разведывательная группа, которая, возможно, уже установила контакт с неким господином Белым, внедренным полковником Гришиным лично к вам, Филипп Исаевич.

– Что? – От неожиданности Голощекин приподнялся с дивана. – Белый – агент вражеской разведки?

Свердлов усмехнулся:

– Точно так, товарищ военный комиссар. Мне непонятно, чем занимается ваша местная ЧК, но дело не в этом, а в том, что белые реально планируют освобождение царской семьи.

– Я немедленно дам телеграмму товарищу Белобородову. Белый будет арестован. На поиски разведгруппы отправятся все силы, имеющиеся в распоряжении Уралсовета. Мы возьмем их.

– А вот этого, Филипп Исаевич, сейчас делать нельзя ни в коем случае.

– Но почему, Яков Михайлович?

– Вы не понимаете?

– Нет.

– Белый служит при вас?

– К сожалению.

– Почему же «к сожалению»? Напротив, это очень даже хорошо. Вам следует использовать этого агента для дезинформации разведывательной группы. Не уверен, что возле Екатеринбурга не сосредоточены неизвестные нам силы, добивающиеся освобождения Николая Второго. Через Белого вы можете ввести в заблуждение всех, кто хочет захватить дом особого назначения.

– А как же кавалерийский отряд?

– Это не ваша забота. Его маршрут известен. Отряд ждет достойный прием. К Екатеринбургу он не выйдет. Когда решится вопрос по семье, можете поохотиться за разведгруппой и арестовать Белого.

Голощекин достал платок, вытер вспотевший лоб и осведомился:

– Почему вы не сообщили о Белом, разведгруппе и отряде белых раньше?

– Потому что иначе вы наделали бы глупостей. Не обижайтесь, Филипп Исаевич, но Уральский совет может не все. У нас здесь гораздо больше возможностей. В конце концов, я же поставил вас в известность об угрозе.

– Да! Эту поездку в Москву я запомню надолго.

– Если проживете долго.

– Что вы имеете в виду, Яков Михайлович?

– То, что все мы смертны. Вопросы ко мне есть?

– Пожалуй, один.

– Слушаю.

– Отчет по акции по Николаю Романову высылать на ваше имя?

– Да.

– Наши действия не вызовут недовольства Владимира Ильича?

– Это вас должно меньше всего волновать. От вас требуется грамотно сыграть с Белым, скрытно подготовить акцию и осуществить ее. Мне очень не хотелось бы, чтобы вы допустили даже малейшую ошибку и сорвали акцию. Когда вы намерены вернуться в Екатеринбург?

– Немедленно, исходя из ситуации.

– Не торопитесь. Ведь у вас есть дела в Москве?

– Есть, куда же без них.

– Вот и решайте свои вопросы. Вернетесь, когда планировали раньше. Если на месте что-то будет неясно, связывайтесь. Чем могу – помогу.

– Да, Яков Михайлович.

– Надеюсь, нет необходимости напоминать о том, что наш разговор имеет строго конфиденциальный характер?

– Нет.

– Тогда не смею задерживать. Удачи вам, Филипп Исаевич.

– До свидания, Яков Михайлович.

Голощекин в смятенных чувствах покинул кабинет председателя ВЦИК. Ему необходимо было все обдумать. Из Кремля он отправился в гостиницу, в номер, подготовленный для небольшой уральской делегации.

4 июля, после разговора со Свердловым, Голощекин связался с Белобородовым. Сочно собранный Уральский совет сместил с должности коменданта дома особого назначения Авдеева и поставил на его место Юровского, который первым делом поменял охрану.

14-го числа Голощекин вернулся в Екатеринбург, сразу собрал Белобородова, Юровского и Войкова. В обстановке строжайшей секретности он довел до них распоряжение председателя ВЦИК. Тогда же было принято решение о расстреле царской семьи в ночь с 16 на 17 июля. Непосредственное исполнение приговора члены совета возложили на Юровского, который должен был сформировать и возглавить расстрельную команду.

По окончании секретного совещания Голощекин по телефону связался со Свердловым и доложил ему о готовности к решению главного вопроса.

– Что ж, высылайте телеграмму, – сказал председатель ВЦИК.

– Сегодня?

– Немедленно.

Голощекин выполнил приказ и к вечеру вызвал к себе советника, штабс-капитана Белого.

Тот ждал этого. Ночью он должен был встретиться с офицером разведывательной группы Сибирской армии. Ему необходимо было получить информацию по поездке Голощекина в Москву. Штабс-капитан собирался сам пойти к военному комиссару, но тут очень кстати последовал вызов.

Голощекин принял Белого приветливо, никак не выдавая, что осведомлен, кем на самом деле является офицер, перешедший на сторону большевиков.

– Я пригласил вас для того, чтобы получить консультацию, – сказал он.

– Я к вашим услугам.

– Как вы думаете, Андрей Георгиевич, что может предпринять командующий Сибирской армией, если узнает о вывозе царской семьи из Екатеринбурга?

Штабс-капитан умело играл роль верного слуги красных.

– Ничего, – ответил он.