Екатерина Мириманова - Вызов

За этими размышлениями я не замечала, как один город сменялся другим, лица, дороги, тропинки, все они уже не имели значения. Важны были только те метаморфозы, которые происходили внутри меня. Я словно распрямлялась, после того как так долго пробыла в позе эмбриона. Мои мышцы, утомленные, затекшие, не хотели тянуться, сопротивлялись, но я не сдавалась, продолжала двигаться вперед как физически, так и ментально.

Уже к обеду я дошла до города Арсуа, в котором надеялась остановиться. Городок оказался небольшим и невзрачным, мне совершенно не хотелось ночевать в нем, а тем более провести остаток дня, бесцельно слоняясь по его улочкам. Я стояла в нерешительности у гостиницы и вдруг вспомнила о том, что читала еще в России на одном из сайтов, посвященных Пути Сантьяго. Почему-то эти слова врезались в мою память и теперь всплыли так четко, будто прочитала я их только вчера: «Каждый выбирает свой темп, в котором ему комфортно идти и думать. На Пути нет правил, кроме, пожалуй того, что он должен стать для вас испытанием». И я подумала, что сегодняшний день не принес мне усталости, значит, нужно продолжить путь. К этому моменту я одолела уже около тридцати километров. До следующего города оставалось всего двадцать. Если идти в быстром темпе, я приду туда через четыре-пять часов, так почему бы не попробовать? В конце концов, на протяжении всего пути следования мне постоянно попадались альберго и пансионы, я обязательно отыщу место для ночевки. В результате я купила в Арсуа батон (надо отдать должное городу – очень вкусный) и бутылку воды, решив не делать обеденный перерыв, а перекусить на ходу. Вначале на меня нахлынула волна воодушевления, но чем дальше я продвигалась, тем меньше энтузиазма оставалось во мне. Большинство паломников стартуют с раннего утра, многие еще до рассвета, потому к обеду все уже останавливаются в городе для отдыха. Соответственно во второй половине дня на дороге людей почти не встречается. Я шла по абсолютно пустынной дороге и могла думать только о том, что, вероятнее всего, она таковой и будет ближайшие десять-пятнадцать километров. Иногда на пути попадались сельские жители угрожающего вида. Мысленно я корила себя за безрассудство, но продолжала двигаться вперед. Если сейчас я преодолею свою боязнь оказаться одной в лесах и полях посредине Галисии, наверное, потом мне будет проще бороться с любыми другими страхами. Отрезок от Арсуа до последнего перевалочного пункта, небольшой деревеньки, название которой я так и не смогла запомнить, оказался значительно труднее, чем я ожидала. Постоянно приходилось карабкаться в гору, причем тропинки были не всегда утоптанные, местами они стали размытыми до такой степени, что прыжками с камня на камень мне приходилось преодолевать немалые расстояния, чтобы не промочить ноги. Незаметно начинало смеркаться. Моя внутренняя паника и усталость становились все сильнее. Километров за десять до точки назначения начали попадаться редкие люди и всадники. Некоторые из последних предлагали подбросить меня, но я гордо отказывалась, мотивируя это тем, что поступлю нечестно по отношению к самой себе. Я все шла и шла, а гостиниц все не появлялось. Уставшие ноги болели, стемнело уже настолько, что, когда я заходила в лес, идти приходилось почти на ощупь. И тогда я начала петь. Я шла и громко пела все, что приходило мне в голову. Сначала я подумала, что это не самая лучшая идея, ведь маньяки, которые мерещились мне за каждым деревом, наверняка нашли бы меня быстрее, заслышав мой голос. Однако, втянувшись и почувствовав себя увереннее от звука собственного голоса, я пела все громче, и мне становилось все спокойнее. К девяти часам вечера я добралась до какого-то частного пансиона, помылась, рухнула на кровать и сразу же уснула. Завтра мне предстояло закончить мой Путь.

Утром я проснулась в прекрасном настроении, несмотря на то что вчерашние пятьдесят километров все еще аукались болью в мышцах. Покинув пансион, хозяйка которого еще спала, я вышла на тропу, мучимая острой болью в желудке, ведь за вчерашний день мне удалось перехватить лишь несколько кусков хлеба, а вечер и вовсе получился голодным. Магазинов в поле зрения не было, но я решила, что голодное утро станет моим последним испытанием.

Еще не рассвело, и лес вдали казался призрачным, наполненным странными звуками и зловещими тенями. У одного из домов стоял одинокий, абсолютно пьяный местный житель, он задумчиво смотрел на дорогу, слегка покачиваясь. Я вышла на Путь, и чем дальше я продвигалась, чем меньше километров до цели назначения оставалось, тем светлее становилось. Воздух наполнялся пронзительно ярким солнцем. Рассвет становился все очевиднее. Я заканчивала свой Путь Сантьяго. И хотя я пока не чувствовала перемен, которые он принес в мою жизнь, все же радовалась, что отважилась на этот шаг.

Вечером я ел карпаччо из сырой говядины, запивая его домашним вином. Я все еще не понимал, зачем нахожусь здесь, и какая муха меня укусила, заставив двинуться в путь. Конечно, прогулка была приятной, и, наверное, в результате я обрету неплохую физическую форму, но, с другой стороны, разве для этого я сюда направлялся?

Покончив с ужином, я отправился в альберго, потому что все приличные гостиницы к моему прибытию в Арсуа были уже заняты. Умывшись и поставив будильник в телефоне на шесть утра, я забрался на вторую полку. Подо мной уже храпел какой-то мужчина, в комнате стояло штук десять двухъярусных кроватей с такими же безумцами, как я. Свет погас, и постепенно дыхание окружающих становилось все более мерным. Я же лежал без сна, пытаясь считать овец, паломников и девушек на пляже, но ничего не помогало. Я вышел из душной комнаты на улицу и вдруг почувствовал ужасную боль. Мой желудок крутило так, как будто бы внутри поселился какой-то чертенок. В итоге ночь прошла в не самой чистой туалетной комнате, видимо, карпаччо оказалось не очень свежим. Как назло, я не захватил с собой никаких таблеток. В какой-то момент я даже подумал, что могу не дожить до следующего дня, так как врачей в округе явно нет, а до ближайшей больницы далеко. Какая глупая смерть, в абсолютно бесполезной поездке, в полном одиночестве! И от чего? От кусочка мяса? Уже под утро, когда мне стало немного легче, я дополз до кровати, еле забрался на второй ярус, лег и задумался, почему со мной все это происходит. Зачем я здесь? Что ищу? Почему убегаю от комфорта, от привычного, выстроенного мною шаг за шагом мира?

Позже, пытаясь впихнуть в себя чуть обжаренный ломтик хлеба с некрепким чаем, чтобы быть в состоянии пройти километров двадцать, я ощутил, насколько вкусным может быть тост, если это первый тост в жизни. Совсем недавно я и впрямь вполне серьезно мысленно прощался со всеми родными и близкими. Неожиданно для самого себя я понял, что в последнее время все в моей жизни было слишком спокойно, стабильно и правильно. Жизнь стала настолько размеренной, что в ней не осталось места для чего-то особенного. Я открывал глаза по утрам, не ощущая, что наступил новый день. Я забыл, как это прекрасно! Но самое страшное – я перестал задумываться о том, что такое состояние ненормально. Я воспринимал каждый день на Земле как данность, а не как чудо. И от этого все мои проблемы. Когда все слишком предсказуемо, ты перестаешь радоваться. Сейчас, когда я вдохнул немного свежего воздуха, мне уже не хотелось снова надевать тугой корсет условностей и привычек. Я снова дышал.