Антон Кротков - Африканский штрафбат

Свирепый вид огромного головореза с засученными по локоть рукавами и крупными мышцами, перекатывающимися под тканью комбинезона, окончательно ошеломил мальчишку. Стажёр испуганно вскочил и побежал в указанную ему сторону. Майор погнал новобранца, то и дело рявкая ему в спину: «Убей врага! Убей! Убей!». Майор придерживался того принципа, что: «Начальник должен быть силен и свиреп. Если же он уговаривает, пытается убеждать, то это очень скверный, недальновидный начальник. Может быть, даже не начальник вообще…».

Когда Борис подошёл к стоянке самолёта, у сидящего в его кабине мальчишки уже была разбита губа. От всего произошедшего с ним молодой пилот совсем перестал соображать. Майор Иглз кричал ему, что необходимо делать:

– Запускайся ещё раз, дубина! Оставить! Ключ поверни, я тебе говорю! Закрылки на пятнадцать градусов».

Стажёр пытался дисциплинированно выполнять приказы, но из-за того, что мысли в его голове путались, а руки тряслись, он не мог даже запустить двигатель и привести все системы самолёта в состояние готовности к взлёту. Вскоре деморализованный молодой лётчик вообще перестал реагировать на вопли офицера.

При появлении Нефёдова майор спрятал за спину правую руку и раздражённо буркнул:

– Что вам?

– Разрешите мне лететь вместо мальчишки. Путь он придёт в себя.

Майору явно было неприятно, что кто-то из подчинённых поймал его на том, что он пустил в ход кулаки против новобранца. Чтобы скрыть своё смущение, он, прежде чем ответить, вынул пачку сигарет. Вскрыл ногтем целлулоидную обёртку, затем картонку, щелчком выбил сигарету, взял губами, вытащил зажигалку – и так далее. И всё нарочито неторопливо. Так прошло минуты три не меньше. Затянувшись, и выпустив кольцо синего дыма, майор посоветовал заступнику:

– Не лезьте не в своё дело! Парень уже взял аванс, пусть отрабатывает.

– Послушайте, разве вы не видите, что в таком состоянии он ни на что не годен. И потом я слышал, что у него всего-навсего лицензия пилота-любителя. Он глупо угробит и себя и машину. Вы должны отправить его домой, майор. Это в ваших же интересах.

Борис спокойно выдержал враждебный взгляд командира. Наконец, Иглз отвёл глаза.

– Да вы правы, сэр, – гнев комэска обратился в сторону командования: – С каждый разом они присылают мне всё менее качественный материал. Это же девчонка, а не солдат. Он приволок с собой целый чемодан косметики и пользуется лавандовой водой после душа. И я не удивлюсь, если в итоге этот неженка окажется голубым. Наши боссы, видимо, считают, что раз у меня в эскадрилье самый высокий процент потерь, то мне можно посылать невесть кого. Всё равно через пару дней о нём никто не вспомнит.

Майор хотел ещё что-то сказать, но замолчал, заметив кого-то. Борис оглянулся. К ним подходил сам главный президентский советник по авиационным вопросам. По роду своей должности он изредка наведывался на аэродром. Визит южноафриканца Хенка Ван Дер Вольфа по прозвищу «Хенк-бомбардировщик» не сулил ничего хорошего ни новичку, ни тому, кто посмел вопреки местным обычаям за него заступиться.

Впрочем, юаровец был слишком хитёр и осторожен. Он пожал руку и улыбнулся Нефёдову, как старому знакомому, затем поздоровался с командиром эскадрильи. Располагающее выражение лица у него было отработано до автоматизма. Вот только с собственными глазами Хенк ничего не мог поделать. Они были в напряжении, как у хищника, прибежавшего на запах крови, и решающего, кого тут можно сожрать.

– В чём дело? – поинтересовался он у майора Иглза.

– Да вот, новичок отказывается выполнять задание. Наложил в штаны со страху.

Хенк сочувственно взглянул на сжавшегося в кабины паренька:

– В чём дело, сынок? Не можешь побороть волнение? Ничего, это часто бывает в первый раз. А ты думай о том, что тебя ждёт хорошая награда впереди. Как тебя зовут?

– Магнус.

– Сразу видно, что ты славный парень, Магнус, – поощрительно улыбнулся юнцу Хенк. – Ты ведь хочешь получить обещанные деньги и через пару месяцев вернуться домой героем с приличной суммой в кармане?

Со страхом покосившись на ужасного комэска, молодой пилот кивнул головой, явно больше желая поскорее убраться отсюда, чем заработать обещанные тысячи.

Хенк довольно талантливо продолжил психологическую обработку молодого лётчика. Однако все его старания вдохнуть уверенность в стажёра так ни к чему и не привели. Тот затравленно взирал на южноафриканца из глубины кабины, а потом вдруг попросил слабым голосом:

– Позвольте мне уехать, пожалуйста! Я верну все деньги, как только приеду домой.

Сорокапятилетний мужчина с благородной проседью на висках презрительно скривился, и, повернувшись к командиру эскадрильи тихо, но жёстко произнёс:

– Это ЧП… Раз мокрохвостого щенка нельзя использовать по прямому назначению, устроим показательную акцию устрашения… Давно пора это сделать. Я распоряжусь, чтобы комендант авиабазы арестовал дезертира. А вечером его казнят здесь же. Пусть каждый знает, что его ждёт, если он попробует выйти из игры раньше времени.

Однако даже давно ожесточившемуся сердцем командиру эскадрильи передовых авианаводчиков такое решение южноафриканца пришлось не по душе. Играя желваками, майор Иглз возразил, что это уж слишком.

– Хорошо, что вы предлагаете? – деловито поинтересовался тот, кого приятель Нефёдова Макс Хан назвал «самым ядовитым пауком Африки».

– Я возьму его в напарники, – решительно вступил в разговор Нефёдов. – В эскадрилье есть несколько двухместных машин, я воспользуюсь одной из них в качестве учебной.

Майор с явным облегчением поддержал Нефёдова:

– Эрнест (это имя Борис недавно взял себе в качестве псевдонима) прав. Надо попробовать натаскать парня в связке с более опытным профи.

Хенк сделал вид, что искренне рад найденному компромиссному решению. Южноафриканец с симпатией, как и при первой их встрече, посмотрел на Нефёдова:

– Вы нравитесь мне всё больше. Не часто в наше время можно встретить в ком-то такое сочетание благородства и мужественности.

Борис вспомнил, как Макс Хан сказал ему при зачислении в наёмнический легион: «Поздравляю! Только что ты подписал себе смертный приговор. Теперь Хенк-„Бомбардировщик“ знает, что ты мой человек. И этого он тебе никогда не простит, будь ты хоть трижды первоклассный лётчик».

Сегодня Борис перешёл дорогу злопамятному и коварному буру 48, посмев оспорить его решение. Майор Иглз словно прочитав его мысли, сказал, кивнув на удаляющегося визитёра:

– Представляю, как он взбешён. Вы только что вырвали у него почти заглоченную добычу. Хенка не зря за глаза зовут «Глотом». Хотя у него много имён: некоторые знают его, как респектабельного бизнесмена мистера Райдера, другие, как южноафриканца Хенка Ван Дер Вольфа, третьи, как безжалостного палача «Глота»… Он уговаривал мальчишку только для вида. Такие, как Хенк делают карьеру на человеческих костях. Кстати, вы уже выдели радиатор его джипа, украшенный настоящим человеческим черепом? Его патрону – президенту явно понравился бы рапорт о том, что одного из наёмников привязали к столбу возле взлётной полосы, облили бензином и подожгли, чтобы заставить остальных безропотно ходить в безнадёжные атаки, когда партизаны подойдут вплотную к его столице.