Валерий Качаев - Тамагочи

– Поехали, – произнес Сергей. Машина тронулась. – Сегодня какое число, не подскажете?

Водитель переменился в лице. Каменную гримасу сменила улыбка.

– Что, вчера был трудный день?

– Точно.

– Бывает. Двадцать седьмое октября сегодня. Я сразу заметил, что у вас вид немного помятый. Да и выхлоп тоже имеется. Поэтому и про деньги тут же спросил. Вам сейчас не на Почтовую надо. Там я все знаю. Если хотите, порекомендую пару заведений, относительно недорогих и с хорошей кухней.

– Спасибо, но не стоит. А год какой?

– Г-о-о-д? – удивленно переспросил водитель.

– Да, год.

– Две тысячи двенадцатый… Видимо, совсем тяжелый случай. И который день в запое?

– Я не думаю, что дело в запое… С самого утра со мной происходят какие-то странные вещи. Это трудно объяснить, но я словно оказался на другой планете. Меня окружают совершенно незнакомые мне люди. Все, кого я раньше знал, в один момент вдруг испарились.

– Ничего, найдутся. Со мной такое тоже бывает. Когда напьюсь и поскандалю.

– Я вполне серьезно. Вы ничего странного сегодня не заметили?

– Заметил.

– И что же?

– Жена пропала.

– Вот видите…

– Собрала вещи и умотала в неизвестном направлении, – не замечая вставленной фразы, продолжил водитель. – Ревнивая очень. Работа у таксиста такая, сами знаете, когда по ночам, когда с утра пораньше, в выходные, проходные, праздники. Ей это, конечно, не нравится. А если где-то с товарищами слегка завис, то целый скандал. Не удивительно, что и твоя ушла, раз ты счет времени потерял.

В конце фразы к Гошину стали обращаться на ты. Сергей это сразу заметил, но внутреннего возмущения от непосредственной беспардонности незнакомца у него не возникло. Напротив, он даже немного успокоился, так как не чувствовал в словах водителя ни агрессии, ни явного, оскорбительного хамства. Гошин остро нуждался в собеседнике. Терзавшие и переполнявшие его сознание вопросы, от которых можно было сойти с ума, должны были найти разумное объяснение, и делать замечание человеку, который, возможно, даст ответ хотя бы на их небольшую часть, он посчитал нецелесообразным.

– А с чего вы взяли, что моя жена ушла? Я вам этого не говорил.

– И так понятно. Если бы ты, дружище, покрутил баранку столько лет, сколько я ее кручу, то наверняка мог бы написать диссертацию по психологии. Я кого только не возил. Скажу больше. Сто процентов, едешь к теще. Правильно?

– Правильно.

– Здесь правильно то, что едешь. Ведь мог бы отделаться простым звонком.

– Я звонил. Но то ли не туда попадаю, то ли обида такая, что даже разговаривать не хотят.

– По пути можем остановиться, цветов купить. Знаю, где отличными розами торгуют. Фирменный павильон от тепличного хозяйства, там цветы всегда только-только с куста.

– Не стоит.

– Одобряю. Приучать и делать из себя вечно виноватого действительно не стоит.

– Мне бы просто узнать у жены про одну вещь. Вчера у меня портфель с собой был…

– С деньгами?

– Да нет. Документы. Не государственная тайна, но очень важные… Для меня.

– А если супруга не в курсе?

– Тогда даже и не знаю. Ничего хорошего.

– С приятелями что-то отмечал? Или так, в одного?

– В одного.

– Понятно.

– А вот мне непонятно. Вообще, ничего непонятно. Даже страшно становится. Еще и соседи все куда-то вдруг пропали. Словно и не было. А охранник так и сказал: таких людей нет и никогда не существовало.

– Что за соседи? Что за охранник?

– Охранник из фирмы. Присматривают за порядком в поселке. А соседи – соседи по аллее: отставник генерал, мы возле его дома останавливались, и спортсмен кикбоксер. Если сейчас окажется, что и тестя с тещей не существует…

– Да ты, дружище, заранее не переживай. Доберемся до места, там видно будет. Самое главное, чтобы адрес с расстройства не напутал. Давно у тещи-то был?

– Может, месяц, может, два назад. Адрес я помню хорошо.

– Так что, говоришь, с соседями случилось?

– Не знаю. Позавчера они еще были. Я заходил к ним по делу. А сегодня я пошел к Юре, хотел попросить у него машину. Мне открывает дверь какой-то незнакомый мужик и заявляет, что никогда о таких не слышал. Я возвращаюсь домой, звоню в службу спасения, прошу прислать наряд полиции, а они вместо этого отправляют ко мне охранника из нашей внутренней службы. И тот удивляет меня еще больше. Говорит, что и генерала тоже никогда не было.

– Действительно, странно.

– Я несколько лет прожил с этими людьми бок о бок. Не раз вместе отмечали праздники. Да что там говорить, практически каждый день общались. Надо окончательно свихнуться и быть полным придурком, чтобы это все себе придумать.

– А если они вновь объявятся, это что-то изменит? Для тебя?

– Не знаю. Но, по крайней мере, все встанет на свои места. А сейчас я на грани срыва.

– Да брось ты. Все уляжется, вот увидишь. Приедем к теще, извинишься перед женой, обниметесь, поцелуетесь. Документы потерял, так что же, жизнь продолжается, новые напечатаешь. Ерунда какая. Все живы и здоровы, это самое главное. Кстати, мы уже приехали. Твой дом. Возле какого подъезда остановиться?

– Возле первого. Слушайте. А не могли бы вы меня подождать?

– Если только недолго. Я на работе, сам понимаешь.

Гошин аккуратно захлопнул дверку машины, прошел мимо сидящих на скамейке старушек и остановился у металлической двери подъезда. На какой-то момент разговоры за спиной Сергея стихли, все внимание сидевших на лавке соседок переключилось на только что приехавшего молодого человека. Любопытные женские глаза теперь пытливо следили за тем, в какую квартиру позвонит незнакомец. Гошин собрался с духом и нажал кнопку домофона.

– Кто? – хриплым мужским голосом отозвался динамик.

– Леонид Федорович, это Сергей.

– Какой еще Сергей?

– Гошин.

– Слышь, олень! Ты че, в натуре, меня решил достать? Домой ко мне приперся? Подожди, я сейчас спущусь.

– Молодой человек, молодой человек, – оживились сидящие возле подъезда пенсионерки. – Не связывайтесь вы с ним. С ним тут никто не связывается, у него с головой не все в порядке. Только месяц, как из тюрьмы освободился.

– Я с Лешкой рядом живу, – почти шепотом произнесла пожилая женщина в роговых очках. – В четырнадцатой. Его с яслей знаю. Он дурной, ничего не понимает. Весь в маму и папу. Уходите, не дай бог, если еще и дружки у него дома. Вы, вообще, зачем к нему приехали? Вроде, одет прилично, вижу, парень неплохой.

– Да я, вообще-то, не к нему. Мне Бариновы нужны.

– Бариновы? – старушки переглянулись.

– Знаете, молодой человек, я живу в этом доме больше сорока лет, – защебетала все та же женщина в очках. – И знаю здесь практически всех. Может, за исключением немногих, недавно заехавших. И могу поэтому сказать точно: в нашем подъезде жильцов с такой фамилией никогда не было.