Никки Каллен - Рассказы о Розе. Side A

– Давай, Оуэн, соусы – это не логарифмы.

– Масло, базилик, горчицу, вяленые помидоры.

– А мне в говядину каперсы и тоже вяленые помидоры, масло, томатный соус, перец, а в ветчину, в один – сыр и майонез, во второй – сыр и горчицу, и масло.

– Приходите еще, – Дэмьен кивнул, покраснел; эта сторона жизни – практическая – выбрать йогурт, купить билеты на поезд, – всегда смущала его; отец Декапм взял пакет; и они вышли на улицу.

– Извини, что я так… завис…

– Ничего. Просто не у всех людей так много времени на обед, как у тебя.

– А они только в обед работают?

– Нет, конечно. У них есть завтраки – сэндвичи с омлетом и беконом, а в постные дни с помидорами, вечером будут вечерние сэндвичи… у них есть классный вечерний сэндвич – сырный, с тремя видами сыров, с зеленью, с маслом – алиллуйя; и с оливками и домашним творогом – очень легкий, классный такой… и еще есть сладкие сэндвичи – шоколадные, с вишней, малиной, кремом…

– А суп они как навынос подают?

– Ты суп хотел? Надо было взять… в стаканчиках, как кофе. Очень вкусный. Можно взять большой стакан и средний. Ладно, тебе еще надоест здесь есть. Держи свой первый тернеровский сэндвич.

– Да, роскошно пахнет. Такой здоровый. Я такой не съем.

– Ну, не съешь, поделишься с кем-нибудь. Мы перед Адвентом обычно отъедаемся. Я, как видишь, еще картошки фри взял на всех, – отец Декамп помахал пакетом. – Здесь хочешь поесть или в Соборе? Я взял сэндвичи Маттиасу и отцу Амеди. У отца Амеди всегда кока-кола есть в запасе, чай-кофе в больших количествах; а то мы ничего попить не взяли.

На улице было холодно, собирался дождь; но пакет с сэндвичем грел руки, и картошка фри пахла летом сквозь все слои бумаги, солнцем; а хочешь, сказал отец Декамп, на крыше поедим? Тебе говорили про крышу? Дэмьен закивал, закивал – крыша, вот это да, в первый же день…

– А как же шофер и пять минут?

– Да я его отпустил на обед, что я, монстр, что ли… Весь город обедает. И это на час, профсоюз, всё такое. Правда. Здесь любят жить красиво – опера, еда…

– Открытки. Библиотеки. Город моей мечты.

Отец Декамп посмотрел на него с улыбкой, головокружительной, темно-синей, полной набирающих высоту оранжевых и розовых шаров желаний; Дэмьен вдруг вспомнил про распятие; они ушли и оставили его в одиночестве; как там Иисус из хрусталя, лежит и смотрит в высоченный купол Собора, такой одинокий, ненакрытый, у него всё мерзнет и всё болит, и сэндвич ему никто не купил… а вдруг его уже украли?.. он сказал отцу Декампу; «ооо, было бы круто» жизнерадостно отозвался тот.

Но распятие не украли; над ящиком опять стояли люди – отец Амеди и пара рабочих; бригадиров, видимо; лицо у них совершенно невозмутимые – они очень старались, было видно; подумаешь, Иисус из хрусталя; в книжках про такое читали в детстве; там, правда, Будды всё были, у которых из головы выковыривали глаза-изумруды, а потом всех выковырявших преследовало страшное проклятье – лошади ломали ноги, дочери умирали от чахотки, друзья стреляли в спину; Дэмьен уже понял, что будут обсуждать в городе сегодня за ужином – распятие для Собора; католики опять рулят; из ризницы вышел Маттиас, запыхавшийся, разрумянившийся, рыжий, прекрасный, как букет маков.

– Готовы к пресс-коференции? Щас налетят, отовсюду позвонили; даже из Рима вертолет прилетит с фотографом.

– Вот сей секунд? Я думал поесть с вами со всеми, а потом поехать в больницу, – мы там строим часовню, при больнице, – объяснил отец Декамп Дэмьену. – Католических больных становится всё больше, и они начали качать права.

– Я позвонил в больницу, отправил туда на твоей машине отца Валери, ему не помешает административная работа. А ты иди причесываться и нос пудрить.

– Отец Валери хоть переоделся?

– Да. Еле заставил. Отец Валери помешан на простоте, он у нас «хорошо быть тихоней», – объяснил Маттиас Дэмьену, – и очень экономный, чего там; никак не может себя заставить надеть новую сутану, носит что-то такое потертое, честное чистое, из романтических романов… Но я его впихнул – в самое пафосное черное, на фото будет хорошего бархатного цвета, как шкурка крота, – и наклонился к Дэмьену и тихо объяснил про отсутствующего. – Отец Валери – второй наш викарий, он старенький совсем, добрый такой, хороший человек. Он мало что понимает из всего, что творится вокруг, ну, или делает вид. Он служил при маленьком приходе здесь в Асвиле, когда Собор был в полной разрухе. Отец Декамп взял его, когда закрыли ту маленькую церковь, сказал, что этот человек его вполне устраивает как викарий, тем более что он музыкант, он руководит хором, и хор просто замечательный, – и опять Дэмьен был тронут, что у Маттиса всегда есть доброе слово про отца Декампа.

– Отлично, – тем временем говорил Декамп. – Это ты хорошо придумал. Маленькая племянница будет им гордиться, вырежет из газеты, на стену повесит… А мы собрались на крыше пообедать, на город и небо повтыкать. Ты с нами?

– Ой, вы мне взяли, спасибо.

Отец Дэмьен молча протянул ему сверток, Маттиас отогнул бумагу – «о, с говядиной и каперсами и помидорками вялеными, мой любимый» «да, твой адский немецкий сэндвич»; Дэмьену стало стыдно, что о других он даже не подумал – а отец Декамп подумал; с другой стороны, он, наверное, сразу пошел всем покупать, но Дэмьен мог бы хотя бы сказать – ой, а может еще и ребятам купим….

– А отец Амеди… – Дэмьен посчитал количество сэндвичей; вроде на всех.

– Конечно, у нас так редко случаются посиделки на всех…

– А Собор?

– А мы его оставим на разграбление варварам, – похоже, мысль о краже распятия очень радовала отца Декампа. – Ему не привыкать.

Отец Амеди отпустил рабочих и подошел к ним; длинный, худой, потянул носом, комичный злодей-персонаж из детской книжки; только шляпы с провисшими полями и зонта ему не хватало.

– Ой, ой, сэндвич с ветчиной… Он же для меня? У меня кока-кола в холодильнике, сейчас… Или вы чаю хотите? или кофе? – отец Декамп кивнул; как здорово, что они дружат, хотя такие разные все, даже помнят, в какой день какие сэндвичи у Тернера и кому какой из них взять; было бы ужасно попасть в интриганскую клоаку, про которую шутил отец Декамп, или огромный мало знакомый друг с другом холодный коллектив; отец Декамп умеет не только деньги выпрашивать, и на фото красоваться, но и людей сочетать; «пальто не забудь, там ветер такой»; синий дафлкот, восемьдесят процентов шерсти; они поднялись на крышу – днем вид был совсем другим, вчера они с Маттиасом просто открыли люк и посмотрели на небо, полное луны и туч; теперь же они аккуратно вылезли все, на страшную прекрасную крышу – крутая, черная, ноги вниз, но возле люка целая посадочная полоса плоская узкая; хоть скамейку ставь; все полно листьев, как они сюда долетают; а вокруг целый лес Соборных башен, с витражами; и это было фантастически – сидеть и смотреть на эти башни вокруг; будто волшебный лес; и небо – совсем рядом; высота такая, что слышно, какой здесь другой воздух – разреженный, не меньше, из-за высоты здания хотелось думать, что воздух как в горах; и крошечный большой город внизу: площадь, улицы разноцветные, вон парк, и дома такие маленькие, и еще дома и улицы, и несколько протестантских церквей, и старинных, и современных – стекло, бетон, и дальше совсем современный город, современные дома, спальные районы, рабочие кварталы – в Асвиле был автомобильный завод и ткацкая фабрика, одна из крупнейших в Европе, ткани на самые красивые платья, – и еще какая-то стройка грандиозная… Дэмьен подавился кока-колой. Отец Амеди профессионально стукнул его по спине, в нужную точку, Дэмьен откашлялся.