Олег Рой - Фантомная боль

– Максим Петрович, ты чего так официально-то? – хохотнул Андрей.

– Ну так дело официальное, – ответила трубка. – Нашел я, Андрей Александрович, правильного человека. Ну, вместо себя, чтоб не бросать тебя совсем уж без.

– Так, может, все-таки останешься? – довольно безнадежным, почти умоляющим тоном переспросил Андрей. – Ну что ты, в самом деле. – Он произносил обязательные фразы, прекрасно зная, что это лишь слова, что уговаривать бесполезно, что Макс все равно уйдет, все уже обсудили и удобных вариантов, позволяющих ему остаться в компании, увы, не нашли. Но лишний раз показать кому-то, как высоко ты его ставишь, это, знаете ли, никогда не вредно. Тебе произнести лишний десяток добрых слов ничего не стоит, а человеку приятно. Может, когда-то в будущем еще и зачтется. В конце концов, бизнес делают люди, поэтому он всегда делается только на личных связях, так было, есть и будет всегда, и умение создавать и сохранять эти самые связи – абсолютно необходимая часть профессиональных навыков.

– Ну, Андрей Александрович, не тяни из меня душу! – возмутился голос в трубке. – Самому, думаешь, хочется все тут бросать? Но ты ж мою ситуацию знаешь. – Макс вздохнул. – Обстоятельства неодолимой силы, ничего не попишешь.

– Ну так а чего тогда от меня-то сейчас хочешь? – немного удивился Андрей. – Нашел и нашел, спасибо тебе.

Трубка опять вздохнула, якобы над непонятливостью шефа:

– Так ты собеседование будешь проводить или как?

– Или как, – хмыкнул Андрей. – Толку с того собеседования. Ты человека нашел? Нашел. Сам говоришь, правильного. И чего я стану тебя перепроверять? Ты все равно в своей кухне в двадцать раз лучше меня понимаешь. – Насчет «в двадцать раз» он, само собой, лукавил: не понимая, не чувствуя рыночных тенденций, многомиллионную компанию не создашь. Но правило остается правилом: комплименты говорить необходимо даже тем, кто увольняется. Как раз этим-то, может, еще и более необходимо, надо ведь, чтобы человек ушел с хорошим отношением к бывшему начальству. Мало ли как будущее сложится. Впрочем, если «в двадцать раз» и было преувеличением, по сути, он сказал правду: в своей «кухне» Макс разбирался лучше, просто потому, что это именно его «кухня». Не было у Андрея привычки дублировать работу своих специалистов. Контролировать слегка – это да, это нужно. А дублировать? Специалисты от этого обижаются и хуже работают. А главное, если дублируешь своих работников, зачем тогда им зарплату платишь? Глупость. И если Макс говорит, что человека нашел «правильного», то что такого Андрей может выяснить на личном собеседовании? Вот и нечего время попусту тратить. Андрей подтянул к себе одну из рабочих папок и закончил разговор, почти не задумываясь: – Так что давай, приводи сразу на «паркет», представишь и мне, и коллективу.

«Паркетом» в компании назывались еженедельные совещания «верхушки», поскольку проводились они в переговорной, где оформлявшие помещение дизайнеры устроили все, как в XIX веке: стол на львиных лапах, «кабинетные» шкафы мрачноватого темного дерева с узкими стеклянными дверцами, похожими на окна, бронзовые светильники, стилизованные под керосиновые лампы. Ну и наборный паркет, разумеется, не забыли.

Через три часа после этого разговора Андрей, постукивая носком дизайнерского итальянского ботинка (ручной работы, положение обязывает!) по львиной лапе (XIX век, чтоб его!), рисовал в рабочей папке бессмысленные загогулины и костерил себя на все корки. Ну хоть что-то можно было у Макса уточнить насчет этого «правильного человека»? Хотя бы имя. Хотя бы – мальчик или девочка! Был бы сейчас хоть отчасти готов. Не уточнил – сам дурак. Впрочем, почему не уточнил, понятно. Сам же всегда повторял, что делить людей по гендерному принципу – такая же глупость, как делить их по цвету глаз, к примеру. Люди бывают толковые и бестолковые, профессиональные и не очень, все прочее – внешняя шелуха. Но Макс, Макс тоже хорош, мог бы и предупредить!

«Правильный человек» оказался девочкой. Не в смысле возраста, конечно, а в том же смысле, что у Ильфа с Петровым про Воробьянинова: «Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень!»

Андрей бормотал мысленные проклятья и радовался, что экстренных ситуаций, требующих его вмешательства в ход заседания, к счастью, не наблюдается. «Паркетное» совещание катилось по привычной колее: руководители направлений докладывали об итогах, поругивали логистов, которые опять недостаточно точно рассчитали сроки доставки (Андрей вспомнил бессмертное «а теперь заслушаем начальника транспортного цеха»), намечали планы на ближайшую неделю. В общем, все, как всегда.

Представление новенькой не заняло и пяти минут:

– Вот, господа и… – Макс коротко поклонился в сторону царственно откинувшейся на спинку дивана главной бухгалтерши и традиционно присутствующей на «паркетах» Ольги с блокнотом на коленях, – и дамы, ваш новый директор по маркетингу. О моем уходе вы все осведомлены, останавливаться на этом не стану, поезд уже ушел. Спасибо всем, мне очень приятно было с вами работать.

– Максим Петрович, а отвальную? Зажал? – пробасила главбух, которой, разумеется, было можно все. Это ж всем известно: в любой фирме главный кто? Думаете, директор? А вот и нет, директор – генеральный, а главный – бухгалтер. По той простой причине, что генеральный директор – это голова, но главный-то бухгалтер – сердце. Ведь кровь любого бизнеса – деньги. И именно от профессионализма главбуха зависит «правильное кровообращение» любого дела: отношения с банками, налоговиками, аудиторами и так далее. Голова без сердца попросту умрет. А сердце без головы… а сердце можно и в другой «организм» пересадить, оно и дальше будет работать столь же успешно.

Макс повернулся к бухгалтерше, картинно прижав руки к груди:

– Что вы, Надежда Степановна, как вы могли такое подумать? Отвальная на следующей неделе, в последний мой рабочий день. Мне ж еще дела нужно передать. – Он оглядел конференц-зал и повел рукой в сторону приведенной «девочки». «Девочка» слегка улыбнулась и коротко кивнула, сразу всем. – Итак, вот вам вместо меня отличный работник Вера Михайловна. Прошу любить и жаловать.

Любить и жаловать, похоже, готовы были многие. Шепотки, шевеления, взгляды исподтишка. Тоже, в общем, все очень обыкновенно: новый человек пришел, всем любопытно. Директор по логистике, известный тем, что не пропускал ни одной юбки по принципу «не догоню, так хоть согреюсь», поправил галстук, застегнул пиджак и вообще приосанился. Даже директор по IT, молодой лохматый парень, оторвался от ноутбука и одобрительно прищелкнул языком. Надежда Степановна поглядывала на новенькую не то чтобы неодобрительно, но – осторожно. Оценивающе.