Ольга Иженякова - Великая сила молитвы

Жили бедно. В школах дети писали на клочках газеты, случалось, голодали, но верили в светлое будущее, которое вот-вот придет, и тогда в магазинах будет всего вдоволь и бесплатно, в общем, коммунизм наступит.

Новость о начале войны Данила услышал на школьной линейке, а вскоре получили повестки почти половина его сверстников.

Новобранцев провожали всем селом. Думали, что ненадолго, зимние вещи с собой не брали. Да разве могла махонькая Германия сравниться с огромным Советским Союзищем? Все верили: мы победим, и очень быстро. Но уже к началу зимы пришли первые похоронки. Стало сиротливо в селе.

Даниле принесли повестку в августе 1942 года. Пароход «Мария Ульянова» к берегу не подошел. Пассажиры высадились в шлюпку, на ней же уехали призывники. Мать, растерявшись, взяла котелок, побежала в лес набрать сыну на дорогу ягод только-только скопившей сок черники. А когда вернулась, сынок уже отплыл от берега, махал рукой: «Пока, мама». Несчастная побежала с горы, споткнулась, навзничь упала. Ягоды рассыпались, она села на землю и бессильно заплакала. Эти слезы в сердце он носил всю оставшуюся жизнь.

А отчим перед тем, как ступить Даниле в шлюпку, полушепотом спросил: «Молитву-то помнишь, ну ту, нашу?» Юноша утвердительно кивнул. Закончить фразу провожающему не дали, оттолкнули. Все село хотело проститься с будущими защитниками Родины, а потому крепко обнимали, целовали, не стесняясь, давали наказы, советы, но главное просили – вернуться живыми.

Новобранцев привезли в военно-пехотное училище, в школу младших командиров. Зима сорок второго была на редкость суровой, промерзали, случалось, и кирпичные стены. Солдат готовили к войне. Жестокой и беспощадной. Дисциплина была железной.

В марте 1943 года всех подняли по тревоге. Курсантов спешно погрузили в товарные вагоны, и началась дорога на войну.

Предполагаемое место дислокации части было занято немцами, и солдат пока оставили под Москвой, выдали военное обмундирование, оружие и дня через два направили в район боевых действий под Ржев.

…Пахло гарью. На месте изб торчащие черные трубы, земля как попало изрыта. Война дышала адом. Здесь же, в лесу, прямо в снегу заночевали, а утром пожаловали «купцы». Кого в артиллерию, кого в пехоту. Даниле определили разведку. Почему в разведку? А он еще пацаном много раз пересматривал фильм про Чапаева, Фурманова, где героями были разведчики. Вот и решил проситься, авось повезет? Командир взвода увидел Данилу, а ростом тот, надо заметить, не вышел, пошутил: «Тебе-то куда в разведку? А кто за тебя отвечать будет, если фриц поймает и в карман посадит?» Но в состав полковой разведки зачислил-таки.

Когда-то мать рассказывала Даниле, что он родился «в рубашке». Что это такое, он реально ощутил, когда смерть дышала ему в лицо. И летела к небу самая чистая и самая искренняя молитва, каждый раз казалось, последняя. «Отче наш». А в конце непременно добавлял: «Господи, услышь, пожалуйста!»

В селе Бодуны, под Оршей, послали Данилу набрать воды в котелок. Не успел солдат подойти к Днепру, как немцы ударили по нашим позициям. Он тут же машинально, подчиняясь скорее «внутреннему голосу», лег на берегу. Подошел после взрыва к своему окопу, а там воронка зияет. «Спасибо, Господи!». И подобное повторялось много раз, ангел-хранитель уверенно вел его, минуя обстрелы, замаскированные мины. Победу встретил в Карпатах, запоздало – 11 мая. Нашел в горах забытую часовню, там и помолился, искренно, со слезами.

А потом, когда солдаты спустились с гор, жители отныне мирных сел, узнав, из каких он мест, предлагали остаться у них. «Как же можно жить в Сибири, – недоумевали они, – туда ведь столько веков отправляли на каторгу?».

– Можно, – отвечал Данила. – Там мои мать и отец. Земля родная…

Самое главное запомни, Оля: заниматься нужно любимым делом. Тогда все получится, плюс силы прибавятся. Ну что, что ты смотришь на меня так? Надоела газета? Попробуй себя на радио, на телевидении, в Интернете, наконец! Журналистика так многогранна…

Эти слова Сергея Александровича Фатеева навсегда останутся в моей памяти, как и то утро, где я опоздала на нашу встречу, когда пришла «уговаривать» его быть моим дипломным руководителем. Его невероятная занятость поначалу меня немного смущала, но, видя интерес к моей работе, я здорово приободрилась. Нет, вовсе не потому, что думала, будто смогу что-нибудь открыть в журналистской науке. Просто по-человечески захотелось быстрее все сдать и забыть. И уехать в отпуск – к чистым лесам и прохладным источникам, присоединиться к летнему многомиллионному отряду отдыхающих. Я ему честно об это сказала, не забыв показать билет, дата в котором совпадала с днем защиты диплома. Он был в шоке.

Как? Как можно так легкомысленно планировать отпуск? А если вдруг…

– Сергей Александрович, если вы – руководитель диплома, то «если вдруг» исключено, – заверила я тоном, не терпящим возражений. – Сами сказали, надо заниматься любимым делом, а мое любимое – писать в прохладе южного сада для души…

Фатеев сдался. Мы долго говорили с ним о журналистике, его семье, о жизни. Так я узнала, что Сергей Александрович родился и вырос в обычном провинциальном городке. Его папа работал корреспондентом в газете, и когда началась Великая Отечественная, добровольцем ушел на фронт, а семья военнослужащего получала «хлебные» карточки в здании редакции.

С тех пор у него появилось любимое изречение – «намоленное место». И потом, спустя годы и годы, когда шла речь, кажется, на приеме у губернатора, о том, где лучше открыть Дом журналиста, он употребил это выражение, сказал: «В Доме печати, потому что место намоленное»…

Одному Богу известно, сколько иные слова и строки содержат страданий…

«Журналистская жилка» Фатеева проявилась довольно рано, в восьмом классе он стал редактором школьной газеты «Во все колокола», что в пору атеизма воспринималось неоднозначно.

Но ему прощали. Любили, потому и прощали.

В девятом он уже директор школьного радиоузла. После девятого класса пробует себя на областном радио, готовит репортажи из пионерского лагеря, где до этого проводил каждое лето. Получал копейки, зато ощущение самостоятельности – не передать словами. «Я так радовался, что вхож во взрослый мир областного радио, там было все большое – большой коридор, большие кресла, большие шторы»…

После окончания школы из-за высокого конкурса не смог поступить в выбранный университет на журфак, хотя опыт работы имелся. Пошел работать на радио корреспондентом на самую маленькую зарплату. Признаться, он никогда о вознаграждении особенно не задумывался, для него важнее всего было ДЕЛО.