Марианна Гончарова - Персеиды. Ночная повесть

Поэтому о космосе, кроме имен нескольких отважных космонавтов, Большой и Малой Медведиц, Венеры, которая первой появляется вечером на небе, а это значит, надо выходить гулять с собакой, а также Млечного Пути, висящего прямо над моим домом, и его трудно не заметить, я почти ничего не знаю. Звездные дожди меня научила наблюдать моя бабушка. Как-то в августе бабушка сказала, что, если загадать желание, успеть произнести его вслух, пока летящая звезда не исчезнет с небосклона, желание твое исполнится. А я своей бабушке верила. И до сих пор верю. И жду каждый раз этих дней с нетерпением. Так, как дети ждут Дедушку Мороза или Санта-Клауса. Ну и еще, чтобы быть в курсе, о звездных дождях я почитала в Сети. Узнала, что их бывает достаточно много и падают они часто. Просто люди совсем разучились смотреть на небо, гулять вечерами, разглядывать звезды и загадывать желания, глядя на падающую звезду. Взрослые все время повторяют маленьким: смотри под ноги, смотри, куда ступаешь. И ни один не предложит, как моя бабушка, посмотри на небо, вверх посмотри – звезда падает, а ну-ка, быстро загадай желание!

На самом деле звезда не падает, а тем более не шмякается нам на головы. Конечно, нет. Однажды муж мой по имени Кузьмич… А кстати! Надо бы о нем рассказать поподробней, потому что сколько уже мной книг написано, а о нем мой верный читатель почти ничего не знает.

Муж мой Кузьмич, красавец-парень с диковатыми глазами варвара, большой любитель рыбалки и походов за грибами. Он вообще человек природы, талантливый первопроходец, умелый житель в диких экстремальных условиях, практически как Маугли, Тарзан, друг степей, лесов, полей и рек. А кстати, поскольку у природы для него нет плохой погоды, моя мама подарила ему недавно шерстяные, «двойные», теплые английские термоноски «Прингл». Страшно дорогие, практически по цене неплохой пары туфель. На одном носке было написано «right», на втором «left». Чтобы ноги не путать. И мелкими буковками на подошве даже пара предложений о фабрике «Прингл».

Кузьмич говорит:

– Вот хорошо, мам! Буду ехать, например, в поезде, а меня спросят интеллигентно мои попутчики за чаем или что: извините, гражданин уважаемый, а почитать у вас ничего не найдется? А я им – а вот! Термоноски. Только если вы по-английски читаете.

Или приду я на почту, – продолжает он фантазировать, – а там очередь. Там же всегда очередь, заколдованное место вообще, на почте время еще в девяностых годах прошлого века остановилось. Я там буду долго стоять, заскучаю, башмаки сниму и давай носки читать.

– Да, – мама соглашается, – заодно и английский выучишь.

Короче, семейка у нас еще та, отличные ребята, с ними не соскучишься.

Так вот о Кузьмиче. Он надел те самые термоноски и поехал на границу собирать грибы. Приволок на себе две корзины опят и, простите, трех ошалелых, поскуливающих от голода клещей. Опять же на себе. Сироток выковыряли и посадили в банку. Выпустить на улицу – так у нас там собаки гуляют, а убить – как? – невозможно же. Мы, конечно, семья дураков. Вместо того чтобы уничтожить, мы даем всяким насекомым шанс исправиться. Мол, больше так не делай. Бывает у нас это часто: вместо того чтобы за свернутую газету хвататься, мы мирно отпускаем за окно мух, комаров, ос. Когда вдруг к нам в дом протаптывают свои тропинки муравьи, мы прокладываем им подслащенной водой другую тропинку, и они доверчиво пускаются дружным строем в обратный путь. Ну да ладно. Так вот, в тот день кроме клещей, грибов и мусора на одежде, в шапке, в карманах и в голове Кузьмич приволок в горячем своем кулаке упавшую с неба звезду. А на самом деле, как я теперь понимаю, совсем не звезду и даже не метеорит, а кусок космического корабля пришельцев. И не переубеждайте меня!

А как было.

Он ходил-ходил, устал, решил чаю выпить, снял дерн под костер, ну кто любит лес, тот знает, как надо. И, копнув глубже, он вдруг обнаружил кусочек легкого металла странной формы. А Кузьмич, если кто с ним не знаком, только внешне солидный дядя с чиновничьим суровым взглядом и генеральским металлом в голосе, а в душе-то он в свободное от работы время – чистый пацан одиннадцати лет с любопытными горящими глазами и побитыми коленками. Конечно! Конечно, он тут же цапнул этот легкий странный кусочек металла и потащил его на ближайшую заставу к пограничникам. А те все побросали, границу оставили без замка, сгрудились и стали проверять этот подозрительный кусок – то ли обломок чужой неизведанной планеты, то ли осколок космического корабля – металлоискателем. Тоже пацаны, одним словом, даром что форму и погоны носят. Проверяли по-разному, вытащили из сейфа самый современный металлоискатель, японский, он такой навороченный, что только кофе не подает, а так – даже звонить по нему можно. Начальству, маме, например. Или девушке любимой. Короче, вытащили эту современную машину и – ого! – металлоискатель запищал, забился в истерике, застрекотал по-японски, на мониторе заскакали химические формулы, и через минуту машина выдала результат: неопределенный сплав металлов, аналогов и совпадений на Земле нет . И тогда Кузьмич, уже наутро, чтобы не подвергать никого из нас опасности, отвез этот загадочный кусок в санэпидстанцию – проверить на радиоактивность. Кусок лежал себе спокойно, не фонил, но сбежались все сотрудники, включая лаборантов и любопытного завхоза. Они ахали, удивлялись, обсуждали, колупали, нюхали его, слюнили, а пытливый завхоз даже авторитетно попробовал на зуб. Ну, научный подход, словом. А буквально через пару дней, поскольку в санэпидстанции работали в основном дамы разговорчивого возраста, утром на рынке зеленщица баба Домка истово поклялась – да чтоб у нее больше петрушка не проросла, если она врет! – поклялась в том, что ей точно рассказала одна женщина, а той – женщина из санэпидстанции, что «йийбо, садылася литаюча тарелка, повылазылы звидты незграбни довгоносыкы таки велики…», то есть садилась тарелка, оттуда вылезли большие неловкие долгоносики. Короче, баба Домка в подробностях описала, как вышли гуманоиды с влажными ласковыми лемурьими глазами. И что многие их видели. Вон мущына один даже притащил в санэпидстанцию кусок ихнего корабля, чи то отломал, чи то отвалылося от него. От тово корабля. Принес проверить на всяких жуков, бактериев, чи шо. И будет продавать его на «укциони» за большие грошы. Уже, наверное, продал. Купили мериканцы. Сильно тот мужик стал богатый. Накупил себе всего: и одежу, и машину. Откуда я знаю? Та он же ж петрушку у меня покупал? Покупал. А сдачу не взял. Хорошая у меня петрушка. Он всегда покупает. И вы берите! А вот, какая у меня петрушка! А вот!

На самом деле кусок так и лежит у нас в библиотеке, на полке с любимыми книгами мужа, томами Кастанеды, чьим преданным адептом отец моих детей является в отличие от остальных приземленных членов нашей семьи. Он уже давно возвысился над суетным и каждодневным, над бытом и тасканием сумок с овощами и той самой петрушкой с рынка. Он часто захаживает в другое измерение, где люди подпитывают друг друга энергией, делятся вечными мыслями, тайными способностями исчезать и появляться, раздваиваться и горстями потреблять галлюциногенные грибы. До грибов наш папа, конечно, еще не добрался, но самого Кастанеду потребляет уже сверх всякой меры.

Читать дальше