Андрей Битов - Путешествие из России

А это что – про войну? про захватчиков? Нет, это латыш поет об усопших душах…

Они – вернутся…

Подхватывают литовцы, как бы о том же:

Молодцы! не унывают! Но уж слишком бодро:

Это они пьяные возвращаются домой, не доехав до ярмарки.

Опять взвывают древние языки!

Никто не знает, что это такое! И вдруг:

И все понятно! Всем: латышу, армянину, финну, русскому, литовцу, еврею… Швед вздыхает с облегчением и радостью: “АВВА” – почти шведская песня.

Какой там верлибр… Рифма сохраняется в песне. Вот что, оказывается, поют люди на всех языках! Рифму! Именно она – связующа и протяжна.

Не ноют – поют: дайте высказаться!

Прошло четверть века, а песня все как молодая…

Молодость – вот первая большая кровь XX века!

А это что еще за протяжность?! До боли родное…

Это финн перевел на английский наши «Подмосковные вечера»!

Все кончается, разумеется, «Катюшей». Поют иностранцы – русские стесняются: разучились петь. Подхватывают лишь из «Трех мушкетеров» имени Боярского:

7 ноября 2000-го, на 84-м году Октябрьской революции, именно этот шлягер звучит символически: до конца века и тысячелетия остается менее восьми недель.

Догадайтесь, где такое может происходить? Куда это автора опять занесло?

И эта, всем народам ведомая строка относится напрямую к тому месту, куда занесло автора, где все это в этой последовательности пели.

«Гимн алиментщика», как его прозвали в те забвенные времена, когда и 7 ноября было праздником, и гимн начинался строкою «Союз нерушимый республик свободных…», так что именно незыблемость этой строки и заимпринтингованность вождей ею позволили им воплотить строку в жизнь, развалив Союз и выпустив республики, как птичек, на свободу.

Что ж, если Советский Союз выглядит так на небесах, то я опять никуда не уехал, а то облако, на котором мы сидим, называется по праву Готланд.

И я могу пренебречь неточностью этимологии, что это не земля Бога, а земля готов, ибо сам остров Готланд кажется мне землею, где человек становится богом, а бог человеком, как ветер волною, как облако дождем. Некая подготовка к жизни на небесах здесь, конечно, происходит. Так, прервавшись на строчке “I believe in angels”, я прилег подумать и проснулся, ровно когда барабанщику положено вставать из гроба. Снился мне Юрий Трифонов. Ни с того, надо сказать, ни с сего.

Мы сидели на лавочках напротив друг друга в дальнем углу дачного участка за ветхим деревянным квадратненьким столиком. Стемнело, и зажегся огарок свечи. Стало свежо.

Я встал, чтобы как бы пройти к дому и что-нибудь на себя приодеть… «А вы что, каждый день работаете?» – спросил я его, будто это не я, а он должен был продолжить работу. «Да, в общем-то каждый», – сказал он не то с сомнением, не то помедлив с ответом.

Я прошел к зданию центра в надежде, что найду компьютер незанятым, и застал невнятицу и суету. Но компьютер был свободен, я торопливо включил моих «ангелов» – на меня набросились: «Какое сегодня число?» Я был уверен, что уже 27-е, мне не верили, требовали узнать по компьютеру. «Ну, дожили!» – сказал я все еще Трифонову. Оказалось, что поэт Александр Шаталов перепутал число и опоздал на паром (в этот рай нас, как и положено, перевозят на своего рода «хароне»); такси подъехало с номером 666, и он передумал. Число, однако, оказалось не завтрашнее, а сегодняшнее – все встало на свои места: Шаталов не опоздал, и то ли мы, то ли он остались все еще на том же свете.

И как это замечательно, что на СВЕТЕ… на свете – ведь это еще и «на свету»! И еще один день всем подарен: думали, что ВЧЕРА, а оказалось ЗАВТРА. 27 июля, но уже следующего тысячелетия и века – 2001 год. Исполнилось бы ему 75 лет… Юрий Валентинович оказался ТАМ, а я ЗДЕСЬ. Уж он бы точно писал на компьютере не то, что я. И точно, что до меня попал бы на Готланд. Как странно, что его не стало еще до распада Союза! Он бы это оценил как историк.

Резервации СССР возникли во многих уголках… Будто, когда лопается от внутреннего давления закрытое общество, брызги его разлетаются по всему миру. Иногда их бытие кратковременно, как симпозиум, как у мотыльков: слетятся на халяву, как на свет, пообнимаются вчерашние враги, выпьют, сколько нальют, попользуются нелюбимым русским языком, чтобы не мучить английский… разлетятся по своим родным иностранным государствам… Но бывают и более долговременные, островные, резервации. Эти трогательные благотворительные фонды помогают прозябать плохо оплачиваемому (явление международное) пишущему работнику в неких добротных домах, расположенных в хорошей местности. Здесь и бывший советский писатель заводится, приобретает интернациональный статус.

Хорошо оказаться в меньшинстве! То есть за границей.

Еще лучше оказаться за границей, но не в эмиграции, а среди своих. Свои – это семья. Распался, оказывается, не только Союз…

Так, я был поражен в 1995 году, оказавшись на севере штата Нью-Йорк среди югослава, поляка, китайца (что еще можно себе представить), но и среди грузинки, переводящей с чешского на грузинский, среди литовца и литовки и, если не ошибаюсь, украинца. Мы так обрадовались друг другу! Давно не виделись… ну, прямо Союз и не распадался. Сразу почувствовали себя дома. Был, впрочем, среди нас и один американец, но тоже принадлежал к меньшинствам, правда, сексуальным. Но уж очень важничал, совсем как иностранец.

Хорошо, но все-таки богадельня. Это ощущаешь по повышенному чувству собственного достоинства. Как бы еще не делать вид, что все это тебе не принадлежит?

Нужно повысить изоляцию.

Значит, остров. Остров есть самое свободное пространство, потому что – тюрьма. Одиночество как природа. Не знаю, как со свободой, но с равенством и братством на острове более в порядке…

– Вы, я извиняюсь, фром откуда будете? Нигерия – это хорошо. А я Билл из Таганрога. Нет, это не в Испании…

Здесь я из страны История. Столица ее Россия.

“Yellow submarine” – это «Битлз» поют о «Курске».

Я много где побывал. Бывал я и в Армении. Тоже тридцать три года назад. За это время мог родиться и погибнуть Христос… так нет, всего лишь наш век кончился, а у Него юбилей был – 2000 лет Ему. Кстати, Армения и была первым государством, принявшим христианство. В этом году 1700 лет тому. Отмечать будем. Папа приедет. Да, это древнее государство. Можно сказать, допотопное: у них еще Ной высадился на своем ковчеге. Сел на Арарат, как на мель. Нет, Арарат не турецкий, а армянский. Это Ленин им Арарат отдал. Это целая история с их историей…