Татьяна Алюшина - Свидание вслепую

– Мороженое, – предложила Зина.

– Откажусь, – подумав, отвергла предложение Рита. – Покопаюсь, может, найду чего!

И нырнула в холодильничьи недра, не переставая говорить что-то о работе, клиентах, а вынырнув, ошарашила Зину неожиданным вопросом:

– Ты Захару Игнатьевичу-то собираешься сообщать о ребенке?

– Опаньки! – опешила Зина. – А издалека как-нибудь ты не могла?..

– Да с чего бы это? Ты ж настаиваешь, что не больна, а очень даже здорова, так чего церемониться? И?..

– И – не буду! – поделилась планами Зинаида.

– По причине?

– А с каких кренделей? У нас с ним полные непонятки, расстались мы не мирно-тихо и о последующих встречах не договаривались. И образуется ли он в моем пространстве – большой вопрос. Скорее нет, чем да. Он, вон – как уехал, так его и нет!

– Но он же предупредил, что звонить из командировки не станет, опасаясь за свое душевное равновесие, – напомнила Рита.

– Ну, вот и я за его душевное равновесие беспокоюсь, будем считать…

– Понятно. Обиделась, значит, – сделала вывод Ритуля.

– Да не обиделась я! – раздосадованно возразила Зина. – Я его понимаю, себя понимаю, нам обоим страшно, что-то там про расставания и терзания душевные… Такой вот ужастик в натуральных жизненных красках. А впереди – тишина и неизвестность.

И спросила:

– Ты откопала там что-нибудь поесть?

– Нет, – вздохнула Рита. – Ни черта у тебя в холодильнике съедобного нет. Поехали к нам!

– Не-е-ет, – подумав, отказалась Зина. – Мне сейчас чрезмерного внимания и заботы не выдержать.

– Лады! – в момент решила проблему Рита: достала из сумочки телефон, набрала номер: – Миш, ты дома? Замечательно! Попроси бабушку Симу, и Соню, если она у нас, пусть сложат самое вкусненькое, и много, в сумку, потом возьми такси и привези к тете Зине. Да, и скажи им там, что мы с заботой малехо перестарались, теперь Зиночке надо отдохнуть от всех нас и полежать, чтобы успокоиться.

– Круто! – похвалила Зина. – Оперативно и изящно…

– Теперь поняла, для чего надо детей рожать? – пошутила Рита.

– Ты останешься?

– О-бя-за-тель-но! Наедимся, назло килограммам, поваляемся на диванчике, поболтаем! Так давно вдвоем не оставались.

– Да уж…

Мишаня приехал через полчаса – эдакая скоростная доставка заказа, загруженный сумками и пакетами, набитыми таким количеством еды, которой хватило бы на неделю сплошной обжираловки!

– Ну что, теть Зин, – улыбался он. – Сбежала?

– Сбежала, – призналась Зина, вздохнув.

– Тогда наставления, переданные на словах бабушками, озвучивать не буду, – решил Миша.

– Мишенька, ты золото!

– Ото ж! – подтвердил старшой Ритин отпрыск. – Ну, ладно, мамульки, вы тут отрывайтесь, а я пошел. Пока!

И, расцеловав Ритку с Зиной, ушел, довольный выполненным поручением.

А девочки кинулись в разгул – налопались, как сурки перед зимней спячкой, развалились на диване у телевизора, вырубили звук и болтали обо всем на свете – и о важном, и о пустяках, о предстоящем Новом годе, о детях, об одесской родне. Ритуля рассказала о новой коллеге, пришедшей к ним в агентство работать, и – о, несчастная! – как она Ритке не приглянулась сразу. Снобизм необычайный, муж из богатых, а дамочка заскучала дома, и «пальцы веером», и «вы тут кто по сравнению со мной, я крутая у меня своя клиентская база…»

Ну, Ритуля к ней и подошла поздороваться! Лично! За ручку!

– Надеюсь, обошлось без травм?

– Обошлось! – отмахнулась Ритка. – Волосики пришлось остричь, потому что она упала на жвачку, которую сама же и прилепила к столу, костюмчик дорогущенький на выброс пойдет и туфли нехилые вместе с ним, пара синяков, кровь из носа, больничный…

– Пустяки! – успокоилась Зина и рассмеялась. – Я знаешь, что сейчас вспомнила? Как бабушка Ида рассказывала вашу родословную!

Девчонкам тогда лет по шестнадцать или пятнадцать было.

Летом, конечно.

Тетя Соня, обсуждая очередную напасть на несчастных соседей, после их «близкого» общения с Ритой, задумчиво глядя на дочь, спросила у бабушки:

– Может, оно у нее перерастет? А? Лет к восемнадцати. Может, у нее это все-таки детское какое?

– Та божежмой, Соня! – откликнулась бабушка Ида. – Ты що, не помнишь за дедушку Моню?

– М-м-да, – загрустила о несбывшейся надежде тетя Соня.

– А что дедушка Моня? – заинтересовалась Зинуля.

– Моисей Абрамович, – приступила к рассказу бабушка Ида, – это мой, Симочкин и Адочкин папа. Таки наш папа Моня бил известным усей Одессе ювелиром до рэволюции. И он, скажу я тебе, имел-таки тоже, що и Риточка, те самые напасти на чужие головы! Усе, що дедушка Моня умел делать хорошо, так это свою работу и детей. Единственное, що кроме этого он сделал грамотного у жизни, это женился на маме Розе, царствие ей небесное. Таки она натерпелась за его характер! Боже ж мой, у Одессе, хто только не садился до власти после рэволюции – и Петлюра, и Махно, и белые, и красные, и другие разные. И усем било дело до дедушки Мони и его работы! После третьего обыска мама Роза решила, що замки у двери – это роскошь и лишние траты. У дедушки Мони обобрали усе. Но однажды у дом пришли среди ночи – а они усе любили приходить среди ночи, днем у них другие дела имелись. У этот раз явились пролетарские матросы – доискивать, що другие до них не нашли. Дедушка Моня бил у простуде, и так смачно чихнул, що свалилась ваза со шкафа, да так неудачно – прямо на голову рэволюционному матросу, и убила его насмерть! Дедушку Моню арестовали тут же, у тела матроса, и расстреляли на следующий день. Имущество, как и положено у такое время, конфисковали, вместе с квартирой на Дерибасовской, вон, у соседнем доме. По непонятному недогляду не тронули почему-то маму Розу с детьми. Вигнали на Дерибасовскую – и усе! Но самое дорогое они таки проглядели по пролетарской глупости или от слишком многих хлопот по реквизиции – бюсгалтер мамы Розы! А ведь именно у нем находилось основное богатство семьи. Не подумай чего конкретного, детка, хотя я тебе скажу за тот бюст: там било на що смотреть и удивляться! Я говорю за брильянты, зашитые у лифчике. И хоть и весил он не меньше основного содержимого, мама Роза с достоинством пронесла его через усю жизнь на вдовьем теле. Обеспечивая детей, по мере убывания драгоценного, у прямом смысле, веса, по мере поступления неприятностей исторического характера. Таки мама Роза знала, що делать с таким добром! И детей сберегла, и сумела вывезти из оккупации, и внукам жизнь на жилплощади наладила. А ви мне говорите за Риточку, що она перерастет!..

– Да! – смеялась Ритка. – Дедушка Моня удружил генами.

– Хорошо хоть в стране ощущается недостаток пролетарских матросов! – подхватила Зинуля. – А то мало ли что!

А и ладно, и так хорошо!