Маша Трауб - Соня и Александра

– Да, – ответил Владимир.

– Спасибо за поддержку.

Ирэна кивнула, пожала ему руку. Рукопожатие оказалось не по-женски крепким, а рука – тяжелой.

Владимир отправился к себе, думая о том, что должен был вмешаться с самого начала, заступиться за Софию, за ее дочь, но он предпочел остаться в стороне. Поступил так же, как те мужчины – убежал от неприятностей. И сейчас он ничем не помог Ирэне. Наверняка Дмитрий на его месте сам бы выбросил в море аккордеон и нашел способ приструнить мужчину. Владимир чувствовал себя предателем. Особенно гадко было от того, что Ирэна поблагодарила его за поддержку, а ведь он не сделал ничего из того, что должен был. И еще он хотел оказаться рядом с Александрой – больше никуда ее от себя не отпускать.

Он пошел к дому другой дорогой – обходной, через крайний от пляжа домик, где жил Давид. И нисколько не удивился, что оттуда доносился смех Сони. Владимир даже не остановился, хотя мог бы постучать в дверь и спросить, что она там делает. Двинулся дальше, не останавливаясь, зашел в дом, включил кондиционер на полную мощь, принял душ, чтобы смыть с себя чувство вины. Несколько капель вина из разбитого кувшина попали на рубашку и брюки, и он с облегчением переоделся.

В холодильнике осталась всего одна бутылка простой воды, зато обнаружилось шампанское. На столе появилась корзина с фруктами. Видимо, гостям сделали подарок по случаю общего праздника. Владимир открыл холодное шампанское и выпил с тем же удовольствием, с которым ел обычный салат из помидоров и огурцов. Взял из корзины яблоко и вышел на поляну.

Соня с Давидом уже сидели за столом. Они тоже пили шампанское. Соня все же была плохой актрисой – она смутилась и изобразила радостную улыбку.

– А где ты был? – спросила она настолько ласково, насколько могла.

– Спал, потом гулял по окрестностям, – ответил Владимир.

Она явно нервничала, ожидая вопросов с его стороны, но Владимир пожал руку Давиду, как давнему другу, и стал рассматривать стоящие на столе закуски.

– Я нашла твои таблетки от аллергии, – сказала Соня заботливо.

– А у меня нет аллергии. Даже странно. Отлично себя чувствую. Ну, как тут обстановка? – спросил он.

– Все хорошо, – быстро ответила Соня. – Константин представил Элину родителям.

Владимир оглянулся и увидел, как Ирэна мило беседует с избранницей сына, проворно расставлявшей тарелки, раскладывавшей приборы и ставившей на поднос бокалы. Ирэна следила за действиями Элины не без удовольствия, отмечая и ловкость, и расторопность.

А потом он обратил внимание на взгляд Давида, обращенный к Соне. Наверное, так же он сам смотрел на нее в первые дни знакомства. Давид не сводил с нее глаз ни на секунду. Не мог насмотреться. Отчего был слегка не в себе. Поправлял рубашку, одергивал манжеты, старался усесться поудобнее. Он не знал, что делать с красотой, которая находилась с ним рядом и до которой он мог дотянуться рукой в любой момент.

На лице Давида читалось все, что произошло с ним ночью и сегодня днем. Это было настолько очевидно, что Владимир даже испытал к соседу жалость. Он знал, что этот морок, это очарование Сониными ямочками скоро пройдет. Так быстро, что будет даже обидно. Но не хотел говорить об этом Давиду. Каждый имеет право быть обманутым. Пусть даже на короткое время.

Соне внимание требовалось не меньше – от взгляда Давида она расцвела и казалась такой невинной, такой искренней, такой прекрасной, что заходилось сердце. Владимир уже давно так на нее не смотрел. Ведь красота оставалась единственным и неоспоримым ее богатством. Больше Соня ничем не обладала. Она не смогла бы стать ни хорошей женой, ни хорошей матерью, ни хорошей любовницей. Но она была красивой женщиной, и слепое обожание было ей необходимо как воздух. Пройдет еще немного времени – и Соня лишится и этого, оставшись наедине со своей пустой душой.

Он решил отойти от этого сколоченного впопыхах нового мирка – ошарашенного чувствами Давида и Сони, наслаждавшейся триумфом, – и подсел к другому столику.

Там расположились домработница Надя и повар Макс. Домработница была хороша как никогда – в вечернем платье, накрашенная. Ей очень шел макияж, а платье обозначало достойные формы. Интересная женщина, которая в молодости наверняка слыла красавицей. Макс, хоть и в поварском фартуке, тоже выглядел иначе – ласковее, спокойнее, благодарнее. Рубашку он украсил галстуком-бабочкой и выглядел как шеф-повар роскошного ресторана. Теперь Владимир поверил, что у Макса за плечами осталось блестящее прошлое, что своими соусами он принес ресторану славу и звезды, что его салаты из двадцати ингредиентов действительно улучшают потенцию, мозговое кровообращение, нормализуют давление и являются панацеей от всех болезней. Владимир был готов съесть любое блюдо из рук этого великого человека. Именно так и выглядел Макс – достойно, скромно, немного застенчиво.

Надя заботливо поглаживала Макса по руке. Тот смотрел на нее с нежностью и не без мужского интереса. Они казались красивой парой, счастливыми людьми, подходящими друг другу как нельзя лучше. Владимир закашлялся, почувствовав тяжесть в груди и зависть. Обычную человеческую зависть, добрую, без тени злости. Зависть к чужому счастью, чужой судьбе, такому удивительному согласию.

– Знаете, что он сделал? – спросила Владимира Надя.

– Даже боюсь предположить, – ответил он.

– Он повесил мою фотографию на защитный козырек от солнца в машине! – воскликнула Надя. – И теперь все время смотрит только на меня.

– Замечательно, – ответил Владимир.

Макс поморщился и потер левую сторону груди.

– Что, опять прихватило? – обеспокоенно спросила Надя.

– Она опять переборщила с орегано, – буркнул Макс, ковыряя вилкой в закуске, стоявшей на столе. – Как можно класть столько орегано?

– Ну, не придирайся к девочке. Она же старалась, – ласково успокаивала его Надя, – Елена сегодня готовила закуски по рецептам Макса. Он ей все продиктовал, а она обещала сделать все точно по его рекомендациям, – объяснила она Владимиру. – Попробуй, по-моему, вкусно, конечно, не так, как ты делаешь, но очень похоже.

Надя положила овощную пасту на кусочек хлеба и всем своим видом демонстрировала, что это можно есть.

– Я не собираюсь ничего пробовать. Мне достаточно на это, – Макс ткнул пальцем в закуску, – посмотреть. Девчонка все испортила орегано! Я же ей говорил, что нужно чувствовать! Ну как можно определить, сколько класть – пол-ложки, ложку? Невозможно!

– Ну, перестань, пожалуйста. Сегодня такой хороший вечер, – Надя принялась снова гладить Макса по руке, – праздник, Елена старалась, в том числе для тебя, чтобы ты отдохнул. Она за тебя переживает. И я переживаю.