Наталия Баринова - Гость из прошлого

– Привет, ты где?

– Я… на пути к стоянке. Уже опаздываю.

– Я приеду к тебе на работу.

– Симона, а можно не сегодня? – попросила Саша. – Я плохо себя чувствую. У меня всего два посетителя. Боюсь, я не смогу ждать тебя до вечера.

– Я приеду, когда скажешь.

– Симона, я не могу точно…

– Саша! Скажи, когда ты освободишься, и я приеду. И все! Ничего не объясняй, просто ответь.

– Как насчет встречи на нейтральной территории? Давай в «Кухне»?

– Почему там? – удивилась Скуратова.

– Когда мне было двадцать, это место казалось центром Вселенной.

– Тебя снова тянет в прошлое. Ну хорошо. В котором часу мы встретимся?

– Часа в три.

– Господи, да я с ума сойду до этого времени! – воскликнула Скуратова.

– Не сойдешь. До встречи.

Саша довольно грубо прервала разговор. В том состоянии, в котором находилась Лескова, она меньше всего была готова сопереживать. С Симоной Александра всегда была предельно откровенна, но в этот день она не могла поверить, что с подругой действительно произошло нечто из ряда вон выходящее. У Скуратовой была привычка придавать событиям важность, не соответствующую действительности. Она окружала себя страшилками по собственному желанию, а потом ждала, чтобы все ее успокаивали. Она с жаром рассказывала о том, что произошло, удивительным образом переворачивая события с ног на голову. То, на что обычный человек внимания не обратит, в толковании Симоны выглядело невероятным приключением.

– Сима, Сима, если бы ты знала, насколько я не готова сейчас разделять твои проблемы… – прошептала Саша и испуганно прикрыла рот ладонью: за последнее время она уже не в первый раз разговаривала сама с собой.

Мысли вслух чаще одного раза в неделю – это уже диагноз. Лескова стремительно ворвалась на кухню, сметая все на своем пути. Открыв шкафчик, она дрожащими руками достала маленький блистер, выдавила крошечную таблетку. Подумала и выдавила еще одну. Проглотила без воды, но неприятное ощущение заставило все же налить в чашку немного остывшего чая и сделать несколько глотков. Быстрый взгляд на часы – катастрофа.

Лескова вернулась в комнату за сумочкой и поспешила выйти в коридор. На ходу взглянула на себя в зеркало. Прическа оставляет желать лучшего, но эти мелочи можно исправить в машине. Светофоров на пути много – время будет. Не замечая ступенек, Саша в считаные мгновения оказалась внизу. Автоматически улыбнулась и поздоровалась с соседкой, погладила ее милого йоркширского терьера.

Через несколько минут, направляясь к стоянке, Саша почувствовала себя гораздо спокойнее – лекарство подействовало. Вдыхая полной грудью прогретый летний воздух, Лескова шла привычным маршрутом. Только на этот раз она точно знала, что не хочет никуда идти. С каждым шагом она двигалась все медленней, медленней. Последние метры до автомобиля Александра едва плелась. Больше всего на свете она хотела вернуться и уединиться дома. Но нужно ехать на работу. Саша знала, что больше никогда не переступит порог своего кабинета с тем трепетом и радостью, как это было всегда. Смерть Овсянникова поставила жирную точку на ее карьере. Испарилось, сошло на «нет» желание помогать, распутывать узлы, получать удовольствие от созерцания идиллии, к которой имеешь прямое отношение. Наверное, она никогда не была хорошим психологом: все то, что удалось, было чистейшим совпадением, внушением, которое, в конце концов, приносило результат, но продолжать Саша не хотела. Ей нужно набраться сил для того, чтобы довести до логического завершения своих последних клиентов. В том, что она больше не запишет ни единого посетителя, Лескова не сомневалась. Ей нужно время, чтобы разобраться в себе. В таком состоянии она не может никому помочь, разве только – навредить.

По дороге в офис стало ясно, что опоздание переходит в непростительную халатность. Саша знала, что ее уже ждут, – случай невероятный, первый за всю практику. Уши пылали жарким огнем, хотя Александра уже не нервничала. Она спокойно, даже равнодушно посматривала на часы, отмечая время, потерянное для того, кто нуждался в ее помощи. Светофоры, как нарочно, то и дело включали «красный». Эта волна опоздания и бездействия ни на что принципиально повлиять не могла. Саша окончательно приняла решение. Ей давно пора изменить в своей жизни все. Пожалуй, даже не так, более глобально: пора начать другую жизнь. «Сначала» – это для идеалистов. Все равно прошлое время от времени будет напоминать о себе, а вот настоящее можно попробовать перекроить. Показать новый образ, непривычный для окружающих, но давно существовавший у тебя внутри. Наконец пришло время показать его миру.

Саша не замечала, что улыбается. Она шла к зданию, автоматически бросив взгляд на окна своего кабинета. Скоро там обоснуется другой человек. У него будет иная работа, цели, восприятие, привычки. К нему будут приходить люди, связанные с ним общим делом, спорными вопросами, случайные и близкие, но больше никогда этот порог не переступит Саша и те, кто нуждался в ее помощи, ее совете, ее протянутой руке. Ей стало легче от этой мысли.

Стремительно взбежав по ступенькам крыльца, Лескова на мгновение задержалась. Она оглянулась, пытаясь зафиксировать в памяти самую незначительную деталь этого утра. Ничего особенного не увидела и разочарованно вздохнула. Тут же пристыдила себя: почему этот день должен быть необыкновенным? Он принадлежит всем, а она хочет, чтобы он изменился для нее здесь, сейчас. Вот такое оно, утро перемен, точка отсчета нового времени.

Идя по коридору, Саша увидела женщину средних лет, сидящую в кресле в ожидании начала приема. Она выглядела взволнованной и напряженной, но, как только увидела Александру, заулыбалась, расслабилась. Ирина Малышева. Лескова поняла, что та уже предвкушает беседу, которая поможет ей окончательно разобраться в себе, в том, что мешает ей жить.

– Доброе утро, Ирина Семеновна! – улыбнулась в ответ Александра. Достав ключ, открыла дверь кабинета. – Входите, пожалуйста. Прошу прощения за опоздание.

Объяснять причины было неуместно. Да и могла ли Саша признаться в том, что скоро эта усталая от собственных страхов, болезненная женщина останется, по ее словам, без «единственного доброго советчика». И как с этим быть, тем более что Ирина Семеновна – одна из тех, кто еще нуждался в помощи Лесковой.

– Ну что вы такое говорите, Александра Олеговна, – затараторила посетительница, пытаясь за многословностью скрыть волнение. – Вам ли просить у нас прощения. Мы – люди, запутавшиеся, потерявшие веру в себя, отнимаем у вас столько времени.

– Это моя работа, – включая кондиционер, автоматически ответила Саша. Она не замечала, что в этот день все делает машинально, не задумываясь. И отвечала так, как делала всегда, но не чувствовала того, что обычно.