Александр Смоленский - Кремлевский опекун

Все-таки хороший человек этот его защитник. Димке стало даже стыдно, что совсем недавно он позволял себе думать о нем плохо. Действительно, почему он так уверовал, что непременно все кончится тюрьмой? Неужели защитник его все-таки спасет? Тогда, получается, спасет дважды: от тюрьмы и от этого…

Мальчишке стало противно вновь вспоминать о стерилизации.

– Выходи, Сироткин! – Дверь камеры загрохотала, и в ней появился охранник. – Давай вытряхивайся. Скорей бы тебя уже упекли.

Димке мгновенно загорелось от всей души врезать этому гаду. Но он вовремя остановился. Только этого сейчас не хватало. Пусть провоцирует и дальше…

– Так я только что вернулся с суда. Вы даже супа не дали. Что за срочность такая?

– Гляди на него! Супу захотелось. На этапе в следующий раз будешь обедать, – оборвал его охранник и подтолкнул к двери. – Говорю же, тебя ждут.

В дежурке Сироткина дожидались двое здоровенных молодых мужчин. Они даже не стали защелкивать на нем наручники, мол, с такими, как они, лучше без фокусов. Враз могут искалечить так, что мать родная не узнает. Хотя если мама и ходит где-то по этой земле, все равно вряд ли его узнает.

– Что-то рано, – обратился Дима к амбалам, но те даже не удосужили его ответом.

Обычно до суда его провожали пешком, никто не собирался жечь ради него бензин. Но сейчас Диму усадили в огромный автомобиль с затемненными стеклами. Он помнил, что на таких громадинах изредка наезжали в «Слободу» самые уважаемые и, по-видимому, самые состоятельные гости.

Машина легко тронулась с места, но почему-то поехала не в ту сторону, где находился Дом культуры, а непонятно куда.

– Куда вы меня везете? – жалобно спросил Димка. Он вдруг решил, что сработала команда прокурора отвезти его на стерилизацию.

– На кудыкину гору, малец. Сейчас узнаешь, куда, – смилостивился один из охранников.

Когда машина наконец остановилась, тот же амбал скомандовал:

– Давай, дуй, но чтоб по-быстрому! Возьми только необходимое и не вздумай заняться самодеятельностью.

К своему великому удивлению, Димка увидел, что машина стоит у его дома. Что-то сразу защемило в душе, ноги сами понесли к дверям. Внутри никого не оказалось. Он прошел в гостиную, потрогал рукой знакомые предметы, заглянул к себе в комнату – там тоже ничего не изменилось. Хотел подняться к Насте, но тут его взгляд остановился на дверях кабинета Добровольского. Шкатулка!.. Вот она, замечательная возможность вскрыть ее и посмотреть, что же так тщательно скрывал от них все эти годы опекун?

Дверь, как всегда, была незапертой. Заходи, бери, смотри. Но Димка не сделал и шага вперед. Неправильно. Непорядочно. Тем более что, возможно, именно сегодня и так все решится. Он стал искать глазами, что же захватить с собой. И главное – зачем ему какие-то вещи? В тюрьме все равно отнимут.

В коридоре на вешалке он заметил куртку. Он машинально снял ее с крючка и перекинул через плечо.

– Двигай! – скомандовал водителю охранник, когда Дима вернулся с курткой в машину.

Он даже не спросил, что тот захватил с собой, и не стал обыскивать. Это показалось подозрительным, Дима открыл рот, чтобы задать вопрос, но в этот момент автомобиль резко дернулся с места и с огромной скоростью понесся в неизвестном направлении. Точнее, в очень известном, но куда Димка никогда не ходил, хотя отлично знал, куда эта дорога приведет. Там работал его опекун. Там, за высоким забором, находилась всепогодная резиденция главного человека в стране. Тайна за семью печатями…

Судья Зуева уже облачилась, как и полагается, в черно-белую мантию и готова была выйти в зал, чтобы продолжить судебное заседание. В этой же комнате за сценой, которую обычно артисты художественной самодеятельности использовали под гардеробную, приводили себя в порядок прибывшие из Москвы судмедэксперты.

– Галина Николаевна, тут такое дело… – Неслышно подошедший судебный пристав прикоснулся к ее плечу и стал что-то нашептывать.

В мгновение ока Зуева стала белее накрахмаленного воротничка на мантии. Затем, собравшись с силами, попросила пристава пригласить представителей защиты и обвинения в директорский кабинет на втором этаже.

– Что еще случилось? – заверещал Гришайло, с кем на сей раз активно солидаризировался Бахтин.

Увидев, что оба в сопровождении служащего покидают сцену, на которой отсутствовал и подсудимый, присяжные дружно насторожились. Опять происходит что-то незапланированное.

В кабинете директора, который предусмотрительно ретировался, участников заседания дожидались лично глава местной администрации Вадим Семенович Царьков и начальник районной милиции майор Кожанков.

Вошедшие в кабинет замерли у дверей в немом ожидании.

– У нас беда, – озабоченно произнес майор, нервно вытирая пот с лица. – Подсудимый исчез!..

– То есть как исчез?! – в один голос воскликнули Бахтин и Гришайло.

– Как – неизвестно, – стал, оправдываясь, объяснять майор. – Охрана райотдела показывает, что менее чем час назад за ним прибыли работники то ли Федеральной службы охраны, то ли ФСБ и вывезли в неизвестном направлении.

– Представляете, господа, и он уже четверть часа меня тут этой байкой кормит. Какая служба? А может, уже и не служба, а кто-то другой, убей не пойму, – вовсю запыхтел Царьков. – Рассказывай людям все как есть!

– Я и говорю как есть… – твердо заверил Кожанков. – А то, что охранник немного виноват в том, что не разобрался в документах, я, может, и сам бы со страху прошляпил.

– Людей на поиск мобилизовали? – спросил прокурор.

– А как же! Опросили всех, кого возможно. Гражданка Воротникова, ближайшая соседка Добровольского, помните, еще свидетельницей у вас проходила? Так она показала, что случайно видела Сироткина час назад у дома Добровольского. Мальчишка подъехал на черном джипе. Пробыл в доме минут пять и укатил.

– Где он джип раздобыл? Там кто-нибудь был, кроме него? – спросила Зуева.

– Неизвестно. У машины были тонированные стекла…

– Я же постоянно говорю, что надо эти тонированные стекла категорически запретить. Всем, без исключения, – решил поучаствовать в обсуждении Царьков. – Даже президент, когда приезжает в свою резиденцию, ни от кого не прячется, а эти наши воротилы и бандиты носятся по округе, как «черные воронки»!

– Получается, кто-то помог ему скрыться, дал машину? – рассудил Бахтин. Где-то в глубине сознания он начинал понимать, куда мог исчезнуть Духон сразу после звонка Мацкевича. Тем более ему становился понятным странный звонок за несколько минут до того, как его позвали в директорский кабинет.

– Мог и просто угнать, – предположил прокурор. – А может…

Но продолжать Гришайло не стал. Он вдруг подумал, что Сироткин действительно угнал машину, чтобы сбежать, например, в больницу и сделать себе стерилизацию.