Маша Трауб - Собирайся, мы уезжаем

– А зашить не пробовали? Продержалась бы год, или на сколько там зашивают? – спросила Марина будничным тоном.

– Как ты можешь так говорить? Ты, ты, ты не понимаешь! Это все бесполезно! Она же все равно выпьет. Даже если будет знать, что умрет. Ей наплевать на свою жизнь.

Марина говорила:

– Да-да, конечно.

– Ты поедешь со мной? – спросил Стас, глядя на Марину мокрыми глазами.

– Куда? – не поняла Марина.

– В больницу, к маме.

– Зачем? – опять не поняла Марина.

– Познакомиться, ты же хотела.

Марина хотела поехать со Стасом в Испанию, погулять по Барселоне и Мадриду, побывать на работе его отца – в газете «Эль-Мундо», походить по магазинам, ресторанам, позагорать… Мать Стаса ей представлялась такой красивой, утонченной дамой со свежим маникюром и салонной укладкой, которая говорит исключительно о книгах, музыке и театре. Она не хотела ехать в больницу навещать алкоголичку.

– Хорошо, поехали, – сказала Марина.

– Спасибо, – поблагодарил Стас и прильнул к бутылке.

Они так никуда и не поехали. Стас отправился в Испанию – отец оформил ему перевод из института. Марина провожала его в Шереметьево. Стас обещал устроиться и прислать Марине приглашение. Она знала, что не пришлет. И Стас знал, что не пришлет. Марина хотела спросить: «А как же мама?» – но не спросила. Стас снова стал Альберто Торресом и даже ломал русский язык латинским акцентом.

Через год Стас вернулся в Москву – на похороны матери. Похоронил и в тот же день улетел в Испанию. Марина узнала об этом от однокурсников – Стас кому-то звонил, с кем-то встречался…

У Марины началась преддипломная практика. Нужно было найти место. Она позвонила в ту самую юридическую фирму – куратору предпенсионного возраста. Надеялась увидеть Максима. Куратор Марину так и не вспомнил, но подробно рассказал про то, что фирма загибается и без предложенной им реорганизации полетит в тартарары. Дал телефон другой компании. Марина позвонила. Представилась, сослалась на куратора. Ее вежливо выслушали и вежливо сказали, что в практикантах не нуждаются.

Марина сидела и думала: куда податься? Пошла на кухню – хотелось есть, холодильник сиял чистотой. Марина взяла с телевизора деньги и собралась в магазин. На выходе из супермаркета с двумя пакетами в руках спиной открывала дверь – столкнулась с парнем. Тот тоже протискивался в дверь, хотя мог бы и пропустить. Марина подняла голову, собираясь сказать что-нибудь по поводу девушки с сумками, которую нужно пропускать, и узнала Сережку – своего вечно больного одноклассника. Сережка отрастил куцую бородку и избавился от очков. «Наверное, линзы поставил», – подумала Марина.

– Сережа, привет! – обрадовалась она.

Сережка ее не узнал. Но дверь придержал.

– Это я, Марина. Марина Крылова. Боже мой, ну вспоминай скорее…

– Маринка! – узнал Сережка. – Ты так изменилась!

– Да, ты тоже, – сказала Марина.

– Ты куда сейчас? Домой? Давай провожу, – предложил Сережка.

– Давай, пакеты тяжелые, – согласилась Марина.

Они шли по старой тропинке, мимо их бывшей школы. На школьном стадионе ученики бежали кросс. Вспоминали школу, Славку, как срывали уроки. Сережка учился на экономическом факультете. Подал документы в Чикагский университет. Он провел какое-то исследование на тему российской энергетики и надеялся, что его оценят в Америке.

– Там только одна проблема. Им нужен хеппи-энд. Идефикс такая. А где я им найду хеппи-энд?

Они дошли до Марининого дома. Зашли в квартиру. Разложили продукты. Марина сварила пельмени из пачки. Поели, продолжая говорить, перебивая друг друга.

– А чего ты тогда меня бросила? – весело спросил Сережка.

– Обиделась, – весело ответила Марина.

– Ну и дура же ты была.

– Дура, – подтвердила Марина.

Когда Марина мыла посуду, Сережка полез целоваться. От него пахло пельменями. Губы были липкие и неумелые. Ей было неприятно, но она промолчала. Закрыла глаза и вспомнила, как целовался Максим. Сережка начал дергать ремень джинсов и полез рукой Марине под юбку.

– Сереж, я не могу. Извини, – сказала Марина.

Сережка не удивился и не обиделся. Оставил в покое ремень. Сел за стол. Налил себе чай.

– Ну и правильно, – сказал он. – Все равно у нас нет будущего.

– В смысле? – не поняла Марина.

– Я уеду, если, конечно, пригласят. Ты здесь останешься. И ты знаешь, я по Интернету познакомился с классной девушкой. Она русская, но давно живет в Америке, в Чикаго. Мы уже год переписываемся. Она тоже на экономическом учится, играет на скрипке и в студенческом театре. Представляешь? У них такая задача-максимум в воспитании – человек должен быть всесторонне развит. Хотя мне кажется, что это утопия – нужно специализироваться на одной проблеме. Тогда можно чего-то достичь. А если разбрасываться, то ничего не получится. Она мне фотографию свою прислала – у них в доме свой бассейн с горкой. Круто?

– Круто, – ответила Марина.

– У тебя-то какие планы? Ты так и не рассказала…

– Мне нужно найти место для преддипломной практики.

– А чего ты мать не попросишь? Она же у тебя юрист. Кстати, как она?

– Не знаю…

Сережка решил, что Марина просто не хочет просить о помощи. И начал убеждать:

– Да ладно тебе играть в независимость. Все начинают через знакомых. Никто с улицы не приходит. Вот она придет вечером, и сразу поговори с ней.

– Хорошо, – согласилась Марина. Она так и не решилась сказать ему, что давно не общается с матерью. Сережка всегда ей завидовал. Говорил, что ей «повезло с родительницей» – мудрая женщина, которая без лишних вопросов и нравоучений разведет руками любую беду.

Они расстались друзьями. Договорились не теряться и поддерживать связь.

Марина домыла тарелки и подошла к зеркалу в прихожей. Сорвала бумажку с телефоном и взяла трубку. Набрала номер. Стояла и считала гудки. Трубку сняли на шестом.

– Мама? – спросила Марина.

– Это кто? – спросил мужской голос, не Николая Ивановича.

– Марина. А можно маму? Это ее дочь, – коряво объяснила Марина.

– Алле? Что случилось? – спросила мать через минуту. За эту минуту Марина дважды хотела повесить трубку.

– Мам, привет, это я. Ничего не случилось. Все в порядке. Сессию сдаю. Еще два экзамена осталось. Без троек.

Мать молчала.

– Мам, мне нужна твоя помощь. – Марина набрала воздух. – Алле? Ты меня слышишь?

– Да, я слушаю, – ответила мать. – Что, снова-здорово? У тебя есть телефон врача.

– Нет, мам, мне нужна фирма для преддипломной практики. Я звонила в две конторы, им практиканты не нужны. Я подумала, может, ты поможешь? У тебя ведь много знакомых? Мне все равно что, лишь бы по специальности. На полгода. Пустая формальность, но без бумажки меня к диплому не допустят.